– Ислам – это уже застывший студень, – говорит он, отплясывая Ликвифракционистскую джигу… А затем, не в силах сдержаться, затягивает жутким фальцетом:

– Ну, в общем, типы эти заручились услугами одного бруклинского еврея, который выдает себя за второе воплощение Мухаммеда… Между прочим, родился он в Мекке, когда доктор Бенвей сделал одному праведнику кесарево сечение…

«Если Ахмед на свет не появится… Мы войдем и сами его вытащим».

Легковерные арабы безропотно принимают эту наглую ложь за чистую монету.

– Славный народец эти арабы… Славный невежественный народец, – говорит Клем.

Короче, этот шарлатан выступает по радио с ежедневными сурами:

– Итак, дорогие радиослушатели, у микрофона Ахмед, дружески расположенный к вам пророк… Сегодня я хотел бы поговорить о том, как важно быть разборчивым и всегда сохранять свежее дыхание при поцелуях… Друзья, пользуйтесь хлорофилловыми таблетками «Джоди» и не сомневайтесь.

Теперь вкратце о партиях Интерзоны…

Нет никакого сомнения в том, что Ликвифракционистская партия, за исключением одного человека, целиком состоит из лохов, правда, до последней абсорбции не станет ясно, кто кого надувает… Ликвифракционисты весьма склонны к всевозможным извращениям, особенно к садомазохизму…

В общем-то, жизнь научила ликвифракционистов понимать, что к чему. Сендеры же, напротив, печально известны своим невежеством в отношении природы и результатов посыла, своими грубыми и бесцеремонными манерами, а также безумным страхом перед любым фактом… Только благодаря вмешательству фактуалистов сендерам не удалось упрятать Эйнштейна в лечебницу и разгромить его теорию. Надо сказать, лишь немногие сендеры понимают, что делают, и эти высокопоставленные сендеры являются самыми опасными и зловредными людьми на свете… Поначалу способы посыла были примитивными. Затемнение… Национальная конференция по электронике в Чикаго.

Делегаты надевают пальто… Докладчик говорит монотонным голосом продавщицы:

– В заключение хочу кое о чем предупредить… Логическим продолжением энцефалографических исследований является биоконтроль, то есть контроль над физическими перемещениями, процессом мышления, эмоциональной реакцией и мнимым сенсорным восприятием посредством биоэлектрических сигналов, подаваемых в нервную систему объекта.

– Громче и веселей! – Делегаты гурьбой удаляются в клубах пыли.

– Через некоторое время после появления человека на свет хирург может вживить в мозг новорожденного средство связи. Можно вставить миниатюрный радиоприемник, и тогда контроль за объектом будет осуществляться при помощи передатчиков, контролируемых государством.

Пыль оседает в безветренном воздухе огромного пустого зала – запах раскаленного железа и пара; вдалеке гудит радиатор… Докладчик роется в своих заметках и сдувает с них пыль…

– Аппарат биоконтроля является прототипом одностороннего телепатического контроля. Объект можно сделать восприимчивым к передатчику при помощи наркотиков или подвергнуть другой обработке, не устанавливая никакого прибора. В конце концов сендеры будут использовать только телепатический посыл… Изучали когда-нибудь кодексы майя? По-моему, дело обстояло таким образом: жрецам – примерно одному проценту населения – удавалось при помощи односторонней телепатической трансляции сообщать работникам, что и когда им следует чувствовать… Телепатический сендер должен постоянно передавать. Он никогда ничего не сможет принять, ведь если он принимает, значит, кто-то другой обладает собственными чувствами, что может нарушить непрерывность его программ. Сендер должен передавать все время, но он никогда не сможет подзарядиться посредством контакта. Рано или поздно у него не останется чувств для посыла. Невозможно обладать чувствами в одиночестве. Никто не одинок так, как сендер, ведь в одном месте-времени сендер может быть только один… Наконец, экран гаснет… Сендер превратился в гигантскую многоножку… Тогда собираются работники, по-прежнему идущие верным курсом, сжигают многоножку и единогласно избирают нового сендера… Майя жили в изоляции, что ограничивало их возможности… В настоящее время один сендер сможет контролировать всю планету… Видите ли, контроль не может быть средством достижения какой-либо практической цели… Он никогда не станет средством достижения ничего иного, кроме как еще большего контроля… Как джанк…

Дивизионисты занимают промежуточную позицию, фактически их можно считать людьми умеренных взглядов… Дивизионистами они называются потому, что в буквальном смысле размножаются делением. Отрезая крошечные кусочки своей плоти, они выращивают точные копии самих себя в эмбриональном желе. Представляется вероятным, что – если не остановить процесс деления – в конечном счете на планете останется лишь одна копия одного пола, то есть один человек на свете с миллионами отдельных тел… Являются ли эти тела и вправду самостоятельными, способны ли они со временем приобретать собственные характерные черты? Сомневаюсь. Копии должны периодически подзаряжаться от Материнской Клетки. Это служит гарантией их преданности дивизионистам, которые живут в страхе перед революцией копий… Некоторые дивизионисты считают, что прежде чем установится окончательная монополия одной копии, процесс можно будет остановить. Они говорят: «Дайте мне вырастить еще несколько копий, чтобы я не чувствовал себя одиноким во время путешествия… И мы должны строго контролировать деление нежелательных лиц…» Любая копия, кроме вашей собственной, в конечном счете – «нежелательное лицо». Разумеется, каждому известно, что происходит, если кто-нибудь начинает наводнять местность Идентичными Копиями. Остальным гражданам приходится объявлять «шлюппит» (массовое истребление всех поддающихся опознанию копий). Чтобы спасти свои копии от уничтожения, граждане перекрашивают, деформируют и переделывают их при помощи форм для лица и тела. Только самые распутные и бесстыжие типы отваживаются штамповать ИК – Идентичные Копии.

Слабоумный альбинос Каид, продукт длинной вереницы рецессивных генов (крошечный беззубый ротик, обрамленный черными волосками, тело огромного краба, клешни вместо рук, глаза выдвинуты вперед на ножках), накопил двадцать тысяч ИК.

– Сколько видит глаз – ничего, кроме копий, – говорит он, ползая по своей террасе и издавая необычное стрекотание насекомого. – Мне не приходится скрываться, точно какой-нибудь безымянной заднице, незачем выращивать копии в выгребной яме, украдкой выпускать их из дома и маскировать под водопроводчиков и курьеров… Моим копиям ни к чему портить свою ослепительную красоту пластическими операциями, варварским перекрашиванием и отбеливанием. Они гордо выходят на солнечный свет нагими, у всех на виду, сверкая красотой тела, лица и души. Я сотворил их по своему образу и подобию и велел им плодиться и размножаться в геометрической прогрессии, ибо они наполнят землю.

Вызвали профессионального колдуна, чтобы навсегда сделать бесплодными копийные культуры шейха Аракнида… Когда колдун готовился пустить струю антиоргонов, Бенвей сказал ему:

– Не стоит так напрягаться. Это гнездо копий опустошит атаксия Фридрейха. Я изучал неврологию в Вене, под руководством профессора Фингерботтома… а он знал каждый нерв в человеческом теле. Изумительный старикашка… Кончил весьма неприятно… Его геморроидальные узлы выпали из «Испано-Сюизы» герцога де Вентра и обмотались вокруг заднего колеса. Старик был полностью выпотрошен, лишь пустая оболочка осталась на обитом жирафьей шкурой сиденье… Даже глаза и мозг вылетели с жутким хлюпаньем. Герцог де Вентр обещает перенести этого ужасного хлюпа в свой мавзолей.

Надежного способа обнаружения замаскированной копии не существует (хотя у каждого дивизиониста есть метод, который он считает безотказным), и поэтому все дивизионисты – истеричные параноики. Стоит кому-то из граждан отважиться открыто отстаивать свои либеральные убеждения, другой обыватель неизменно рычит: «Ты что, отбеленная копия какого-нибудь вонючего ниггера?»