Небо над городом было перламутровым, будто внутренняя поверхность огромной раковины, и по нему неторопливо ползли розовые блики занимающегося рассвета. Для осени утро выдалось непривычно красивым и необычно теплым.

Улицы были пустынны, и шум шагов разносился далеко. Ивар шел во главе маленького отряда и невольно вспоминал недавний разговор…

– Ивар, ты будешь старшим, – сказал Хаук, когда викинги, отправляющиеся на восток, полностью снарядились в дорогу.

– Почему я? – растерялся Ивар.

– А кто еще? – пожал плечами конунг. – Для Гудрёда и Ингьяльда это первый поход, Кари и Нерейд на двоих не умнее, чем пятилетний ребенок. Придется тебе.

– Главное – не давай им слишком часто напиваться, – посоветовал Арнвид. – И да сохранят вас в пути светлые асы!

– Да пребудет с вами удача! – кивнул Хаук, улыбаясь уголками губ.

Выходя из дома, Ивар оглянулся, и холодное предчувствие, похожее на ледяной шип, пронзило ему сердце. На мгновение ему почудилось, что всех, остающихся в Миклагарде, он больше никогда не увидит.

С трудом удалось превозмочь глупое желание повернуть назад.

У церкви Святого Николая их ждал Мануил, восседающий на невзрачной, серой лошади. Его сопровождали несколько конных воинов, судя по бородам и коническим шлемам – русичи. На викингов они смотрели недружелюбно. Но после вчерашней схватки на арене это было неудивительно.

– Прыгайте в седла, – Мануил дал знак слуге, который держал под уздцы пятерых лошадей, – и едем быстрее. На переправе нас уже ждут.

Ивар забрался на коня и с холодным спокойствием наблюдал, как это пытается сделать Гудрёд. Судя по неловким движениям, молодому викингу предстояло ехать верхом в первый раз.

– Не спеши, – посоветовал Ивар. – И не дергайся. Не на крепостную стену лезешь, никто тебя копьем не ткнет…

Русичи загоготали, лицо Гудрёда залил румянец гнева. Упрямо сжав челюсти и не глядя по сторонам, он одним движением вскочил в седло.

– Ничего себе! – воскликнул Мануил, который наблюдал за всей сценой с нескрываемым интересом. – Надеюсь, что этот воин владеет мечом лучше, чем ездит на коне?

– В этом можно не сомневаться, – ответил Ивар твердо, – он доказал это во множестве схваток. А что до езды верхом, то каждому приходится сталкиваться с этим впервые.

– Ну-ну… – недовольно буркнул купец, по велению императрицы ставший послом. – Посмотрим. Если он отобьет себе задницу, то я не остановлю караван. Пусть хоть пешком бежит!

Копыта негромко цокали по улочкам, мощенным булыжником. Многие из них Ивар уже хорошо знал. Миновали проулок с веселыми девицами, сейчас тихий, словно глубины моря, окунулись в густой, смрадный аромат гавани, слегка разбавленный утренним ветерком. У пристани их ждал необычно широкий и низкий корабль без мачт. С его борта на берег были перекинуты мостки.

– Как на этом можно плыть? – возмутился Ивар. – Это корыто затонет во время первой же бури!

– Это паром, – успокоил его Мануил. – Он доставит нас вон туда, – пухлая рука купца поднялась, указывая на лежащий за проливом берег, – и все!

Обширная палуба оказалась запружена лошадьми, людьми и завалена грузами. Едва викинги взошли на борт, мостки с грохотом убрали, и неповоротливый корабль начал медленно отползать от берега. Зашлепали по воде короткие весла.

Ивар только спрыгнул с коня и взял его за узду, чтобы тот, не допусти Фрейр, не взбрыкнул, когда из-за спины раздался хорошо знакомый голос.

– Вот это встреча, клянусь Перуном! – Произнес кто-то, с кем викингу уже довелось встречаться.

Не веря собственным ушам, Ивар обернулся. И с трудом сдержал рвущееся с языка проклятие: в двух шагах, рассматривая викинга с благожелательным интересом, стоял не кто иной, как Бузислав. Он был без кольчуги и шлема, широкую грудь охватывала белая рубаха с вышитым узорчатым воротом, а на русых, чуть кудрявящихся волосах, свободно падающих на плечи, сидел серебряный обруч.

– Кто это тебя так разукрасил? – спросил русич, чьи острые глаза сразу углядели синяк.

– Поклонники воинского таланта, – огрызнулся Ивар. – Подстерегли ночью, и давай поклоняться…

– Бывает! – понимающе мигнул Бузислав. – Ты-то что тут делаешь?

– Мануил нас нанял, – Ивар кивнул в сторону соратников, – в охрану.

– Так, – на лице русича появилось недоуменное выражение, – почему же он не сказал об этом мне? Ведь именно я в этом походе командую стражей!

– Мы тебя чем-то не устраиваем? – Ивар выпятил подбородок и ощетинился, точно еж, решивший, что его колючей шкуре грозит опасность.

– Да нет, устраиваете, – пожал широкими плечами Бузислав и добродушно улыбнулся. – Только уж больно все это неожиданно. А я все гадал, кого мы еще возьмем… Кстати, сколько вас?

– Пятеро, – ответил Ивар, – один из нас знает руны и врачевание.

– О, волхв! Это хорошо! – довольно воскликнул русич. – И нас пятнадцать, из них пятеро лучников. Как-нибудь справимся…

– А что, дорога будет опасной? – поинтересовался Ивар.

– Об этом разве что отец наш Сварог знает, – бесстрастно отозвался Бузислав. – Ладно, о том, что да как, мы на первой ночевке потолкуем. Пока же будете караван сзади прикрывать. Все равно пути не знаете. И, коротко кивнув, русич отошел.

Дорога вилась среди голых каменистых холмов и напоминала небрежно брошенную веревку. Бледно-желтый кружок солнца, пришпиленный к куполу небосвода, оказывался то спереди, то справа, а то и вовсе сзади. То и дело приходилось преодолевать подъемы, спускаться по откосам столь крутым, что лошадей надо было вести в поводу. Переправлялись вброд через неглубокие, быстрые потоки. Вода в них была ледяной.

Из-под копыт поднималась мелкая, едкая пыль. Ехавшие последними викинги глотали ее в немалых количествах, Нерейд почти беспрерывно чихал, заставляя вздрагивать лошадей.

– Что за земля… – хмурился Ивар, когда по правую сторону от тропы открылась глубокая пропасть, на дне которой гостеприимно белели острые камни, похожие на зубы великана. – Как тут можно жить? Не иначе боги забыли про нее!

– Наверняка так оно и есть, – серьезно ответил Ингьяльд. – Когда-то очень давно наши боги жили тут…

– Да ну? – Ивар удивленно вытаращился на ученика эриля так, словно тот сказал, что небо оранжевое.

– Эта земля называется Азия, – пояснил Ингьяльд, слегка покраснев от смущения, – то есть обиталище асов. Некогда они жили тут вместе с нашими предками.

– А теперь эту землю забыли? – спросил Гудрёд.

– Да, – отозвался Ингьяльд. – Боги видят наш мир глазами людей, им поклоняющихся. А здесь никто не приносит жертв Тору и не посвящает новорожденных Фригг, так что для асов этих гор как бы и вовсе нет. Точнее, не было до этого момента. Ведь теперь тут появились мы.

Караван вывернул на довольно большую ровную площадку, ограниченную с одной стороны пропастью, а с другой – отвесной стеной, и от того места, где ехал Мануил, донеслось громкое:

– Стой!

– Неужели тут остановимся? – прокряхтел Гудрёд, слезая с коня. Ходить молодой викинг, судя по всему, мог только враскоряку. – Ни травы, ни дров… Даже воды нет.

– Все это мы возим с собой, – ответил оказавшийся поблизости ромей, один из помощников Мануила, – такие уж здесь места.

С удивительной быстротой слуги натянули большой шатер из плотной красной ткани – негоже послу могущественной империи ночевать под открытым небом. У входа в шатер стали двое русичей в полном вооружении, включающем злые и хмурые физиономии. Остальные воины принялись устраиваться вокруг шатра.

Нерейд отыскал небольшую ложбинку у самой скалы и уже собирался расстелить там одеяло, когда откуда-то явился русич с рыжей бородой, которая походила на плохо приклеенный к подбородку лисий хвост.

– Это место занято, – нагло заявил он, – так что, северянин, убирайся отсюда подобру-поздорову.

– Оно занято мной, – ответил не собиравшийся уступать Нерейд, – так что сам проваливай…