– Вот он, великий закон мироздания, – пропыхтел Ингьяльд, когда добрались до последней пещеры, расположенной недалеко от правой вершины. Перед входом в нее была утоптанная площадка, изнутри тянуло кислым запахом старого костра. – То, что ты ищешь, всегда находится в том месте, на которое наткнешься в последнюю очередь!
– Мудрец! – восхитился Эйрик. – Ты бы это лучше утром сказал. Мы бы сразу сюда и влезли.
– А все мудрецы задним умом крепки, – объяснил Нерейд. – Поэтому их так мало. Пока смекнут, что напророчили не так, их уже на кусочки порубят.
Ингьяльд засопел, точно страдающий насморком дракон, но смолчал. Явно был не согласен с высказанным мнением, но с рыжим насмешником предпочел не связываться.
– Мы пойдем внутрь. – Бузислав уже заглядывал в пещеру, в руке его плевался искрами факел. – Пока разбивайте лагерь… Все равно тут придется ночевать. Эй, есть кто-нибудь?
На этот раз ему не ответило даже эхо.
– Пойдем. – Ивар ухватил факел покрепче. За спиной взволнованно сопел Ингьяльд. Еще дальше гомонили и смеялись разжигающие костер дружинники.
Они двинулись вглубь, звуки за спиной постепенно утихали, лишь шаги гулко отдавались в темноте. Мрак обступал со всех сторон, казалось, что факелы не горят, « чадят, что вот-вот потухнут совсем.
Когда впереди что-то вздохнуло, мощно и тяжко, Ивар вздрогнул.
– Э, святой пещерник, – без особой уверенности в голосе сказал Бузислав, – прости, что нарушили твой покой.
– Люди. – донесся из тьмы голос, тихий, едва слышный. – Опять?..
Ивар шагнул вперед, поднял факел повыше. Свет упал на высеченную в стене длинную нишу. В ней что-то возилось, слишком большое для человека. Рука сама потянулась к мечу…
– Опять… беспокоите… – То, что шевелилось, вылезло из ниши, распрямилось. Ивару показалось, что он слышит скрежет отвыкших двигаться суставов. Теперь стало видно, что это человек огромного роста. Плечи его были так широки, что между ними улегся бы волк, а бревна рук перевивали толстые жилы. – Что… надо?
Бузислав бестрепетно шагнул вперед, оттесняя конунга. Тот не стал возражать – отшельник выглядел сильным, точно белый медведь. Случайно махнет лапой – и собирай потом выбитые зубы…
– Святой пещерник, – сказал князь со сдержанным достоинством, – клянусь Перуном, если бы не великая нужда, мы бы не потревожили твой покой…
– Что мне… ваши нужды? – Губы пещерника двигались медленно, слова он произносил нечетко, будто разучился изъясняться человеческим языком. Сколько же До этого просидел в темноте и одиночестве?.. При одной мысли об этом Ивар похолодел, – Опять… подрались с кем-то…
В голосе звучала тоска. От обитателя двуглавой горы исходил сильный запах старых шкур и немытого тела.
– Из Степи напирают завоеватели, – Бузислав говорил торопливо, словно боялся, что его не дослушают, если не поможешь советом, то мы все сгинем быстрее чем сухое дерево в костре!
– Сколько их было… этих степняков… Придут и уйдут… Стоило меня беспокоить?
На мгновение глаза пещерника вспыхнули багровым пламенем, словно кто-то раздул уголья внутри черепа.
– Эти – другие!.. – осторожно возразил князь, – Они не берут в плен, не грабят. Только жгут и убивают!
– Да? – В голосе старца прорезалось едва заметное удивление, – Давно я не зрел дел этого мира… Ладно, раз уж пришли… Я чую, там жарят мясо. Отвык от этого запаха… Пойдемте к костру.
Ивар пошевелил ноздрями – ничего не уловил. У пещерника еще и чутье лучше, чем у волка. Наверняка слышит, как роют под землей черви, различает слова в песнях ветра, которые другим кажутся лишь тоскливым свистом…
Когда в круг света, который отбрасывало пламя костра, надвинулась громадная фигура, тиверские дружинники застыли с разинутыми ртами. Блики бегали по гладким, точно каменным, плечам, на которых висела безрукавка из старой, вытертой волчьей шкуры. Волосы обитателя гор оказались цвета затухающих углей, а глаза – зелеными, точно изумруды.
– И это пещерник? – изумился Нерейд, у которого округлились глаза. – Да ему только с йотунами на кулаках драться!
– Дрался, – с легким раздражением ответил пещерник, – никакого удовольствия… А ты рот закрой, иначе ворона влетит!
Он на глазах оживал, двигался уверенней, словно впитывал идущий от костра свет. От еды тем не менее отказался, пиво лишь понюхал.
– Отвык, – сказал негромко, – а привыкать заново еще рано…
Равнодушно глядел, как трещат под чужими зубами кости как сок течет по пальцам. Глаза были спокойные, холодные, словно и в самом деле из драгоценных камней.
– Спите теперь, – сказал пещерник, когда Бузислав вопросительно уставился на него, – я посторожу… Заодно размыслю над тем, что вам нужно…
Ивар завернулся в одеяло, лег в стороне от костра. Последнее, что видел перед тем как уснуть, – громоздкий силуэт пещерника. Тот сидел спиной к костру и созерцал кромешный мрак, обволакивающий все вокруг.
Пробудился Ивар от птичьего пения, такого громкого, словно пичуги распевали прямо над ухом. Пещерник сидел в той же позе, словно не двигался всю ночь, рыжие волосы блестели от росы, мех безрукавки потемнел и слипся. Зеленые глаза смотрели строго.
– Просыпайся, конунг, – сказал он, глядя на Ивара, – кто спит, тот почти мертв…
– Ну что, святой пещерник?.. – Бузислав уже не спал, выглядел бодрым, словно побывавший под дождем заяц, – Что молвили боги?
Как обычно, ерунду… – Пещерник бросил на угли несколько веток, осторожно подул. Там затрещало, потянуло дымом. – Но вам враг достался и впрямь непростой… Не бог, не демон, а тот, кто страшнее их всех, вместе взятых!
– И кто же это? – Иигьяльд поднял растрепанную голову. Тер глаза, сдерживал зевоту, но жадно ловил слова отшельника.
– Человек, – Пещерник подумал и добавил: – Могучий колдун Уж не знаю как. но он овладел Наковальней Сварога. Украл, скорее всего. Пока она у него, нашествие из Степи будет продолжаться. Единственный шанс – проникнуть в его логово и отобрать Наковальню. Или уничтожить, что надежнее, хотя вряд ли вам по зубам.
–А где засел этот злодей? – Глаза Бузислава потемнели и сузились. Он уже задумался над тем, как добраться
до врага, перегрызть ему глотку. – И почему он хочет нас уничтожить?
– Кто же его знает почему? – Пещерник пожал широкими плечами. – А логово его в горах, лежащих за Степью. Их еще зовут… нет, пятьсот лет назад звали Авзацкими… или Рифейскими… Не помню.
– Это что, нам придется пройти через Степь, где сотни тысяч воинов только и мечтают, как вонзить свои сабли в брюхо чужакам? – поинтересовался Ивар. Подобный план не особенно ему нравился.
– Придется, – угрюмо кивнул пещерник, – Правда, боюсь, что так вы не доберетесь и до середины дороги, даже если в степь выйдет все тиверское войско. Но есть и другой путь…
– Ох, что-то не нравятся мне со времен путешествия в Багдад эти другие пути… – едва слышно заартачился Ингьяльд.
– И правильно, – пещерник поднял глаза, эриль под его взглядом чуть вздрогнул, – они не для людей, это верно. И все же иногда, когда нет иного выхода, ими нужно пользоваться. До гор можно добраться через Тридесятое царство.
– Это еще что такое? – опешил Ивар.
– Кое-кто называет его подземным, хотя солнце там светит так же, как и в других землях, – Пещерник на мгновение задумался. – Живут там странные существа, хотя некоторые из них похожи на людей…
– Фэйрилэнд, – пробормотал Ивар, – и тропа дэвов. Опять что-нибудь подобное?
Бузислава интересовали более практические вопросы.
– А как в это царство попасть и из него выйти? – требовательно спросил он.
– Ближайший вход… у Черного Камня, что в трех днях пути к югу от границы Леса, – пещерник почесал рыжий затылок, – если, конечно, за последние пятьсот лет этот камень никто не уволок…
– Нет, он остался, – кивнул Лычко. – Еще когда из Царьграда возвращались, мимо него проезжали. Здоровенная такая глыба, на яйцо похожа!
– Она и есть, а около нее яма. С вами волхв, – пещерник кивнул в сторону Ингьяльда, тот зарделся, став похожим на обваренного рака, – он на месте разберется, как ею воспользоваться. Что до выхода… – Обитатель двуглавой горы помолчал. – Как попадете в Тридесятое царство, идите строго на восток. Упретесь в непроходимые скалы. В них и сыщете выход. Там все меняется медленнее, чем в мире людей, не думаю, что он сместился.
