– Чего-нибудь еще желаете, мессены? – колобком подкатился улыбающийся хозяин. – Еды? Вина? – он подмигнул. – Веселых девушек?

– Нет – отрезал Саен тар-Тиррин.

Хозяин улыбаться перестал и поспешно отошел.

– Полдюжины магов – это много, – подал голос Лотис, – да и стены наверняка защищены заклинаниями.

– Верно, – кивнул Аллоэн тар-Удланд, – но они рассчитаны на людей. Кроме того, никто не ждет столь наглого нападения. Нам нужно-то всего лишь преодолеть стены, найти олдага-беглеца и убить его.

– Но мы сами при этом умрем, скорее всего, – голос Маллиана тар-Хатиса не выражал ничего.

– Гибель во благо родного народа – почетна, – напыщенно провозгласил Саен тар-Тиррин, и глаза его сверкнули. – Или вы боитесь?

– Мы готовы к смерти, – сказал Лотис. – Но только хотелось бы, чтобы она не была напрасной.

– Об этом я позабочусь, – кивнул Аллоэн тар-Удланд. – А пока нам всем лучше отдохнуть. Ночью спать не придется.

Они сняли две комнаты на втором этаже, самые тихие, выходящие окнами на задний двор. Оставшееся до вечера время Лотис проспал. Открыв глаза, обнаружил, что над Безарионом пылает алый факел заката, и что дневная жара никуда не исчезла, так и висит над городом.

– Ночью будет гроза, – сказал младший маг, проснувшийся раньше остальных. – Может быть, это нам поможет.

Восемь альтаро спустились вниз и поужинали под песни дравшего струны менестреля с опухшим лицом пьяницы. Но голос у него оказался приятным, а «Баллада о старом йотуне» напомнила эльфам грустные песни родины. Саен тар-Тиррин даже кинул певуну несколько цехинов.

На улицу вышли, когда совсем стемнело. Лошадей оставили на постоялом дворе – на них через стену не перескочишь – и направились на север, туда, где на фоне мутного неба выделялись башни школы. В темном переулке несколько пьяных в еловый корень доходяг решили ограбить поздних прохожих. Но, увидев семь обнаженных мечей, в мгновение протрезвели и убрались.

В один момент идущему последним Лотису показалось, что за ними следят. Он замер, вглядываясь туда, где во мраке скользнула низкорослая тень. Прошло несколько мгновений, но во тьме ничего не двинулось, и воин ствола Алого Заката поспешил за соратниками.

К лежащему перед воротами школы переулку вышли в тот момент, когда далеко над морем полыхнула первая зарница, а западный горизонт издал приглушенное ворчание. Порыв ветра сдул духоту, принес свежий, щекочущий ноздри запах моря, закружилась между домами пыль.

– Через ворота сунется лишь безумец, пусть даже они открыты, – проговорил Аллоэн тар-Удланд.– Нам дальше.

И они зашагали к коричневой речке, носящей среди горожан название Ржавой. Вошли в ее мутные воды на несколько локтей и остановились.

– Теперь нужно немного подождать, – прошептал младший маг, и словно в ответ на западе громыхнуло еще – на этот раз не ворчанием, а настоящим грозным рыком, каким сильный зверь дает знать о своем появлении.

Ветер крепчал, с моря темной стеной надвигались тучи. В их пучине одна за другой тонули звезды, словно кто-то натягивал над Безарионом гигантский полог. Молнии били пока вдалеке, но гром оглушал. Город затихал, сжимался, готовясь к встрече с бурей.

– Пора, – сказал Аллоэн тар-Удланд, когда на землю упали первые редкие капли. Он глубоко вздохнул и поднял руки.

Вода, бурлящая у его ног, заплескала чуть громче. Младший маг объединил силу с мощью родственной эльфам Стихии. Воззвал не просто к Ржавой речке, а через нее – к Дейну, к могучему океану, грохочущему в нескольких милях западнее. Заклубился, густея, туман, коричневые волны ударили в берег под стеной школы.

Дождь припустил сильнее, превратился в ливень, все звуки перекрыл мощный гул. Молния, похожая на белое дерево, разорвала небо над Безарионом, осветила упершиеся в тучи башни школы. Лотис на мгновение ослеп, а потом и оглох, когда раскат грома попробовал на прочность его уши.

Ржавая речка превратилась в бурлящий поток, островок спокойствия остался лишь вокруг альтаро. Кипящие волны, повинуясь воле Аллоэна тар-Удланда, набросились на глинистый откос, над которым поднималась стена школы, и начали подмывать его. Поползли вниз жирно поблескивающие комья.

Окажись тут гномий маг, владеющий силой земли, он бы сумел превратить берег в камень, остановить разрушение. Но защитные заклинания людей не были рассчитаны на столь хитрую атаку. Стена зашаталась, по ней побежали трещины, и очередной раскат грома заглушил треск крошащегося камня.

Руки младшего мага ходили ходуном, но он упорно их не опускал. Вода текла по лицам и волосам прочих альтаро, но глаза смотрели твердо, а ладони лежали на рукоятях неудобных, людских мечей. Если надо, эльфы могут очень неплохо действовать и чужим оружием.

Лотис снова, как и днем, почувствовал, что за ними следят. Новая молния совсем немного промахнулась мимо одной из башен школы. В ее белесом, безумном свете он разглядел, что на берегу Ржавой речки появилось около десятка низкорослых существ в плащах с капюшонами. Воин ствола Алого Заката никогда не видел нагхов, но мгновенно узнал их.

– Тревога! – заорал он, выдергивая меч и бросаясь навстречу кровным, исконным врагам, ненависть к которым тлела в глубине Великого леса тысячелетиями.

Передний из нагхов выбросил перед собой перепончатую лапу. Повинуясь чутью, Лотис отскочил в сторону. Что-то невидимое прокатилось по воде, примяло волны. Удар пришелся в Маллиана тар-Хатиса, его фигуру изломало, как соломинку в кулаке. Личина мгновенно слетела с эльфа, стали видны мокрые черные волосы, текущая по лицу кровь. Меч выпал из ослабевшей руки, а за ним упал сам тар-Хатис, погрузился в коричневую жижу.

Нагхи пустили в ход смертоносное колдовство. Почти тут же заклинание Аллоэна тар-Удланда достигло цели, и стена школы не выдержала, рухнула. Груда камней покатилась по откосу вниз, к реке.

– Вперед! – гаркнул Саен тар-Тиррин и брошенный им метательный нож блеснул в свете молнии.

Маг нагхов небрежно отмахнулся от него. Лотис ринулся в атаку с самой земли, ярость швырнула его к мерзкому колдуну. Но на пути вырос другой нагх, с непокрытой головой. Блеснули огромные лягушачьи глаза. Сверкнул короткий клинок с волнистым лезвием – знаменитый «язык смерти» обитателей Солнечного острова, наносящий множественные, очень болезненные раны.

Лотис ушел от удара, второй блокировал. Мокрая рукоятка чуть не вывернулась из пальцев, нога проскользнула. Но он ухитрился сохранить равновесие, поднырнул под выпад противника. «Язык смерти» прошел над самой головой, потревожил волосы. Мгновением позже простой клинок в руке альтаро прорезал плащ и воткнулся в тело под ним.

Нагх захрипел, глаза его погасли, изо рта выплеснулась кровь.

Добив противника тычком в горло, Лотис попытался оглядеться. Новая молния разогнала тьму. Стал виден Саен тар-Тиррин, посреди реки по пояс в воде сражающийся с двумя нагхами, а за ним – Аллоэн тар Ундланд, над головой которого дождевые струи свивались в серебристый полог.

У того места, где случился обвал, Лотис рассмотрел еще троих эльфов, но кто это – понять не успел. Молния погасла, и все погрузилось в заполненную шелестом дождя и криками сражающихся мглу.

Свет возник на берегу, в том месте, где стоял маг нагхов. Осветил тощую фигуру, серебряный браслет на лапе, оформился в громадное копье. Замерцал водяной полог над головой тар-Ундланда, и когда копье метнулось вперед, полог опустился, встречая его. Получившаяся вспышка сделала бы честь любой молнии.

Оба мага пошатнулись, А Лотис побежал вперед, к берегу, куда успели выбраться трое его соратников. Заметил краем глаза, как тар-Тиррин снес голову одному из нагхов, но и сам получил сильный удар в грудь.

– Ах ты… – под ногу попался камень и Лотис упал в странно теплую воду. Вскочил и понял, что рядом кто-то есть. Затрещала ткань, холодная боль разорвала правый бок.

В голове помутилось, с этого момента он видел и воспринимал все урывками:

Блеск молнии, рядом нагх… замахивается… Одриенс тар-Лиен вонзает меч ему в шею…