– В этом случае ты меня потеряешь.

Рейчел улыбнулась той иронии, которая прозвучала в его словах.

– Наоборот, дорогой. Я тебя нашла и сохраню при себе. При любых обстоятельствах. Навсегда.

Рейчел задрожала от возбуждения, услышав собственные слова. До чего все удачно складывалось! Ей снова захотелось коснуться щеки Роберта, и она сделала шаг вперед. Роберт отступил.

– Нет, черт побери! Не подходи ко мне! – снова вспыхнул молодой человек. – Знаешь, что я думаю? Ни я, ни кто-либо другой тебе не нужен. Тебе следует подольше полечиться в Брэдморе. Там ты отлично проведешь время, дорогуша. У них там полно людей, которые считают себя Наполеонами и Цезарями. Вам найдется, что обсудить вместе. Кто знает, может, ты уже со многими из них знакома?

– Это не смешно, Роберт!

Он кивнул и поставил стакан на стол. Теперь он внимательно за ней следил, стараясь, чтобы между ними постоянно сохранялось приличное расстояние. Он уже видел, что происходит с людьми, когда она оказывается в непосредственной близости от них. Особенно если у нее дурное расположение духа.

– Знаешь что? А ведь ты права. Вовсе это не смешно. Это болезнь. И больная здесь – ты! – заявил он и повернулся, чтобы уйти.

Рейчел последовала за ним.

– Кстати, о болезнях, – крикнула она. – Как ты себя чувствуешь?

Роберт замер на месте, но не повернулся. Рейчел продолжала одно за другим вколачивать слова прямо ему в спину:

– Скажи мне, начинаешь ли ты чувствовать себя хуже, когда уходишь от меня? Так вот, эти боли будут и впредь тебя мучить, у тебя возникнет ощущение, будто твои внутренности поджаривают на медленном огне. Причем это особый огонь – холодный. Поверь мне, лучше не станет Только хуже. Именно так все и происходит, верно?

– Может быть.

– С тех пор как ты ходил к врачу, прошло уже довольно много времени. Но больше ты к врачу не обращался?

– Нет, – сказал Роберт продолжая созерцать входную дверь.

– Не стоит со мной лукавить, дорогой. Если бы ты еще раз навестил врача, то сразу прибежал бы ко мне.

– С какой стати?

– Очень просто: и твоего врача, и тебя ожидает большой сюрприз. Когда ты отправишься к врачу в следующий раз, тебя поставят об этом в известность.

– Что со мной? – резко спросил Роберт, поворачиваясь на каблуках лицом к Рейчел. – Какая у меня болезнь?

Рейчел шагнула ему навстречу.

– Ну, если коротко, то у тебя крайне опасная форма истощения.

– Что еще за истощение?

Она печально улыбнулась и ответила:

– Худшее из всех – это истощение, которое чрезвычайно быстро прогрессирует.

Роберт не поверил ей, когда она стала утверждать, что бессмертна. Почему он должен верить ее заявлениям о том, что он якобы скоро умрет?

Между тем Рейчел продолжала говорить:

– Есть, правда, существенная разница между твоим заболеванием и прочими формами, которые поражают других. Очень скоро все обернется лучшим образом. Для нас обоих.

– Ты все врешь!

– Нет, это не так. Давай совершим небольшой экскурс в прошлое. Скажи, ведь тебе не становится лучше? Твое состояние постоянно ухудшается – и это тоже сущая правда. А теперь вспомни, как мы с тобой обменялись кровью.

Роберт кивнул, давая тем самым понять, что хорошо помнит этот момент.

– Так вот. Этот обмен и положил начало необратимым изменениям в твоем организме. Ведь до того. как это произошло, ты был совершенно здоров, так? Причина, по которой ты заболел, связана с реакцией в твоем организме и твоей крови на проникновение чужеродных элементов. Иными словами, твоя болезнь – химическая реакция организма, протестующего против проникновения чуждых элементов.

– Каких элементов?

– Тех самых, которыми я тебя наградила в ту памятную ночь.

– И что это было? – хриплым шепотом спросил он.

– Самое дорогое, что я могла подарить тебе, дорогой. Это – вечная жизнь.

Роберт вспомнил крохотный кинжальчик в форме креста и голубоватый блеск металла в тот момент, когда она ночью пронзила его плоть. Ему пришли на память окровавленные простыни, которые он увидел, когда рассвело. Как раз в ту ночь ему привиделся страшный сон: стальные челюсти проникли к нему в грудь – точно так же, как рука Рейчел проникла в грудные клетки тех несчастных в метро.

– Но ты только что сказала, что я таю, словно свечка, разлагаюсь заживо и, стало быть, скоро умру.

– Да, ты уйдешь из этой, привычной для тебя жизни. Тебе придется избавиться от той хрупкой оболочки, которую смертный влачит на плечах всю свою недолгую жизнь.

– А если я не захочу подвергаться подобной трансформации, что тогда?

– Что ж, процесс уже начался. Твоя, скажем так, болезнь быстро прогрессирует Если ты откажешься пройти трансформацию полностью, то распад твоей личности продолжится с еще большей скоростью и закончится мучительной и, я бы сказала, недостойной такого человека, как ты, смертью.

– А если я пройду весь путь до конца?

Она улыбнулась:

– Тогда мы станем жить вместе. Ты и я. Навсегда.

– Все, значит, так просто?

Рейчел почти восхищалась его отношением к происходящему. Его бравада была наполнена едчайшим сарказмом, и она стала постепенно узнавать симптомы. Страх меняет людей до неузнаваемости. Она, разумеется, могла поведать ему со всеми подробностями, какого свойства трансформации ему предстоят, но решила повременить. Какая от этого польза? Он еще в большей степени окажется во власти страха, начнет паниковать – и что тогда? Поэтому она просто сказала:

– Да, не слишком сложно. Или ты проходишь трансформацию до конца – или умираешь. Других вариантов нет и быть не может.

Роберт вышел из себя:

– Боже мой! Да ты и в самом деле сумасшедшая! Ну согласись, признайся, что у тебя шизофрения!

– Я очень тебе сочувствую, – тихо произнесла женщина, раскрывая Роберту свои объятия. – Я говорю правду. Твоя логика восстает против всего, что я тебе рассказала, ты противишься новому знанию всем своим существом. Tы говоришь себе, что все это сумасшествие и я сумасшедшая, раз тебе все это говорю. Но, что интересно, какая-то часть твоего существа подозревает, что истина в моих россказнях все-таки есть.

Она была права, и Роберт ее за эту правду возненавидел. Как ни крути, а он все еще у нее в квартире. Что же касается логики, происшествие в метро основательно ее расшатало.

– Я знаю, что поступила с тобой несправедливо, – продолжала Рейчел, – но, увы, я ничего не могла с собой поделать. Выбора тебе предоставлено не было. Я увидела тебя, влюбилась и решила заполучить любой ценой. Все было четко продумано. Так что если ты вдруг откажешься от трансформации по полной программе, мне остается одно: убить тебя. А потом мне предстоит жить с сознанием содеянного… Вечно.

Она вперилась остановившимся взглядом в пространство, и Роберту на какое-то время даже стало ее жаль. Ему захотелось успокоить ее, отмотать несколько дней назад и снова оказаться с ней в постели, но уже без всей этой чертовщины.

Рейчел сурово посмотрела на Роберта и сказала, как отрубила:

– Если мне не удастся тебя заполучить, ты не достанешься никому.

Даже если все, что она говорила ранее, было бредом, а Рейчел являлась обыкновенной сумасшедшей, приходилось признать, что убийства в метро были реальностью, и от этого факта отмахнуться никак не удавалось. Он собственными глазами видел, как на замусоренный пол вагона с неприятным хлюпающим звуком падали вырванные сердца. Он слышал, как с душераздирающим треском и хрустом лопались реберные клетки несчастных, и с содроганием вспоминал их предсмертные вопли о пощаде. Увы, с ней или без нее, он обречен.

Но хуже всего было другое. Существовала вероятность. что Рейчел на самом деле одарила его загадочной болезнью. Это особенно тревожило Роберта, поскольку ее рассказы казались плодом воображения шизофреника. Неужели это должно было означать, что он тоже обречен на сумасшествие?

Им овладело отчаяние. К тому же Роберт был крайне утомлен. Он оперся спиной о стену и закрыл ладонями лицо. Сжав изо всех сил веки, он старался хотя бы на мгновение укрыться от всего, что за последние несколько часов на него обрушилось.