Язон уже минут пять безрезультатно пробовал сосредоточиться, вперившись невидящими глазами в низкое серенькое небо. Потом зрение его невольно сфокусировалось, задержавшись на странной точке в облаках, и он разом понял, что там, в вышине, не птица. Да и не такая уж это вышина – предмет висел в воздухе совсем близко, метров пять над головой. Язон почти узнал его, но, не решаясь поверить самому себе, повернулся к Мете.

– Эй, – шепнул он, нерешительно показывая рукой, словно боясь спугнуть возникшее прямо из воздуха чудо. – Посмотри! Что это?

– Вот это? – Мета была невозмутима. – Стандартная дистанционная камера с «Арго».

Язон чуть было не подпрыгнул от радости, как мальчишка. Ему хотелось закричать: «Мы здесь! Вы слышите нас? Вы нас видите?!» Но, конечно, это было бы очень глупо, ведь камеры подобного типа не оснащались передающим устройством, и диалога так и не получится. А если их все же видят, достаточно просто стоять и ждать.

– Как ты думаешь, – спросила Мета, которая, разумеется, думала о том же, – они уже нашли нас?

– Вряд ли, – грустно сказал Язон.

Он наконец сумел трезво оценить ситуацию.

– Камера опущена сюда на мономолекулярной нити, которая по определению не пропускает никаких сигналов, а обыкновенный радиосигнал через железную оболочку астероида и гиперлед не пробьется.

– Зачем тогда они это сделали?

– Не знаю, Мета, не знаю, но главное, они продолжают исследования, они пытаются спасти нас, стало быть, не все пропало. У нас появляется дополнительное время. Они теперь отложат взрыв.

– Если смогут, – мрачно проговорила Мета, разглядывая черное пятнышко камеры над головой, и вдруг резко обернулась к Язону: – Постой! Говоришь, молекулярная нить не пропускает никаких сигналов. Так уж ли никаких? Ведь за нее можно просто подергать.

– Мета! – восхитился Язон. – Ты, как всегда, на высоте. Вот уж действительно, все гениальное просто. Только как мы дотянемся до этой нити?

– Подлетим на космошлюпке, – грустно пошутила Мета.

– Исключено, – сказал Язон, – если ворота закрылись, этой возможности мы лишены наверняка.

– Тогда ты встанешь мне на плечи, и мы одновременно подпрыгнем. Давай попробуем.

Язон еще раз оценил высоту и констатировал:

– Не выйдет.

Они оба тяжко задумались. Пистолета, стреляющего крюком на веревке, у них не было. Разнести камеру обычными пулями – неинтересно. Вряд ли там, наверху, поймут, что случилось. Разве что сделать самодельную веревку из одежды, забросить петлю наверх…

– Придумал! – воскликнул Язон. – Твой плазменный пистолет. Это же маленький реактивный двигатель. Заряда должно хватить. Мета, ты никогда не занималась акробатикой?

– Ну как же не занималась? Жизнь на Пирре – сплошная акробатика.

«Если в камере предусмотрена запись, – думал Язон, – будет потом очень интересно посмотреть со стороны на этот смертельный номер».

Они сплелись в немыслимой позе, и, выражаясь цирковым языком, Мета как более сильный партнер исполняла роль «нижнего». Именно к ее поясу и прикрепили «реактивный движок». Сжимая правой рукой пистолет, а левой обхватывая Язона, она изо всех сил пыталась не упустить центр тяжести с вертикальной оси. Язон помогал как мог. Конечно, движение вверх этой замысловатой живой ракеты было не слишком прямым и ровным, но что-то получалось.

«Ну еще полметра, еще чуть-чуть!» – молил про себя Язон, стискивая зубы. Они должны суметь, другого шанса просто не будет!..

Есть! Он вцепился в невидимую нить рукою в плотной перчатке, подтянулся, ухватился второй, и тут заряд иссяк. Мета бросила ставшее никчемным оружие, а пальцы ее, едва не промахнувшись, поймали крепко привязанную камеру.

– Ну что, полезем вверх? – спросила весьма решительно настроенная Мета, когда они поднялись по сверхпрочной нити достаточно, чтобы, не мешая друг другу, зафиксировать положение тел ногами и руками. Они оба хорошо умели лазать по канату. Беда только в том, что это был не совсем канат. Давление острой нити стопроцентно выдерживала лишь специально обработанная поверхность перчаток и обуви. В остальных частях скафандр при неосторожных движениях в принципе мог быть поврежден.

– Погоди, – сказал Язон, – сначала передадим сигнал.

И, отработав систему позывных так, чтобы наверху ощутили разницу между плавным и резким подергиванием, он передал для начала традиционное «SOS». Текла минута за минутой, а ответ не приходил. Зато поднялся вдруг ветер и начал их легонько, но неприятно раскачивать.

– Какая тут высота до… неба? – спросила Мета, хотя должна была знать не хуже Язона.

Они же вместе летали под куполом этого гигантского цирка.

– Наверняка не скажу, но больше километра, точно.

– Сумеем преодолеть? – В голосе Меты послышался нездоровый азарт.

– Может, и сумеем, если ничего не произойдет. Но, к сожалению, мне не совсем понятно, к чему крепится нить, если учесть, что в некоторой точке над внешней поверхностью сила тяжести становится нулевой. Зато я знаю со всей определенностью: если мы поднимемся еще на несколько метров, падать будет очень больно. Может, пока не спешить? Дай нашим ребятам осмыслить сигнал. Лучше я им еще что-нибудь передам.

Но Язон передать больше ничего не успел.

Сначала они оба ощутили отчетливую вибрацию нити, а затем их решительно и довольно быстро потащили вверх.

– Вот так-то лучше! – радостно сказал Язон.

Однако когда на высоте метров двухсот скорость подъема сделалась сравнимой со скоростью автомобиля на хорошей трассе, а боковой ветер резко усилился, Язон засомневался в собственных словах. Ведь осмысленного ответа на языке азбуки Морзе они не получили, а сила, тянувшая их в небо, никакого выбора не оставляла. Мог ли он знать наверняка, что это была за сила? Неужели опять ловушка? Как же так? Ведь камера прилетела с «Арго», точно с «Арго», не мог ее тут подвесить проклятый доктор Солвиц!

– Мета! Ты думаешь, это ловушка? – спросил он, перекрикивая свист ветра.

– Я ничего не думаю, – ответила Мета, – я просто пытаюсь выжить!

И тут их закрутило, перевернуло, они висели теперь на невидимой веревке, как жуки на тонкой травинке – лапками кверху, и наконец нить, плавно провиснув, опустила обоих на рифленый металлический пол внешней сферы. А навстречу им шел все тот же доктор Солвиц, солидный, улыбчивый, в нормальном костюме без всяких королевских причуд. И с головой у него все было в порядке, чего Язон никак не мог бы сказать о самом себе.

Когда пузырь лопнул, только Клиф, как самый молодой, не удержался от выстрела. Керк со Стэном успели понять, что атаковать некого. Впрочем, выстрел Клифа удачно срезал рваные края торчащего гиперльда, и изумленным взглядам пиррян открылось темное жерло широкой трубы, из которой просто выходил газ, вначале плотным, а затем все более и более слабеющим потоком. Нет, ничего ядовитого – обычная дыхательная смесь азота с кислородом в соотношении четыре к одному. В общем, устройство это напоминало обыкновенный пневмопровод.

– Пневматический трубопровод, выведенный в безвоздушное пространство, – вслух прокомментировал Керк. – Оригинальная идея.

– Принимая в расчет почти земную силу тяжести на этом астероиде, можно предположить, что когда-то здесь была атмосфера, – начал рассуждать Стэн. – А в данном конкретном месте могло располагаться что угодно – от небольшого искусственного островка до целого города, затопленного и впоследствии замерзшего.

– Город-то, я думаю, как раз там, – заметил Керк, указывая рукой в перчатке вниз. – Подземный город. Идея, скажем прямо, не слишком оригинальная. Те, кто с подачи Язона начал интересоваться историей, должны хорошо помнить: наши предки на планете Сетани жили именно в подземных городах. Вот и здесь кто-то живет. А раз враги внизу, вперед, ребята! В сущности, такого отверстия вполне достаточно для серьезной атаки.

– А вот об атаке, мне кажется, следует сейчас забыть, – сказал Стэн. – Мы разведчики, а не штурмовой отряд.