– Прекратите! – закричала девушка. – Не надо! Боже праведный, неужели вы считаете, что я не просыпаюсь в поту каждую ночь, думая об этом?

– Элеонора, это ваша последняя возможность обратиться к кому-либо за помощью. Я вас слушаю.

Элеонора посмотрела на Деллу Стрит. Обвиняемая напоминала маленького загнанного зверька.

– Закурите? – предложила Делла Стрит.

Элеонора кивнула.

Секретарша вынула сигарету из сумочки и зажгла ее. Элеонора глубоко затянулась, выпустила изо рта облако дыма и заявила:

– Все настолько кошмарно, мистер Мейсон, что, если вы узнаете правду, вы откажетесь представлять меня.

– Давайте проверим.

– Но правда ужасна.

– Не тяните резину.

– Это все правда.

– Что? – не понял Мейсон.

– То, что они говорили.

– Вы имеете в виду показания свидетелей?

Элеонора кивнула.

– Вы убили его?

– Нет, но какой толк мне это отрицать? Все равно никто не поверит.

– Давайте начнем сначала, – предложил Мейсон, смягчив тон. – Однако постарайтесь не углубляться в детали, потому что у нас мало времени. Если какие-то аспекты меня особо заинтересуют, я задам вам дополнительные вопросы.

– Я всегда была дикой, – призналась Элеонора. – Частенько попадала во всякие переделки. Мой отец консервативен. Он очень ценит свое доброе имя, положение в обществе и все в таком роде. По пути назад из Европы я познакомилась с Дугласом Хепнером. Он страшно не понравился отцу. Отец заявил мне, что если я выйду замуж за Дугласа Хепнера, то могу не рассчитывать на финансовую помощь семьи. Он выдает мне довольно крупную сумму на расходы, и несколько раз в прошлом он уже предупреждал меня, что прекратит выплаты, но на этот раз я поняла, что он на самом деле говорит серьезно.

– Продолжайте.

– Мы с Дугом полюбили друг друга. Не на теплоходе – все началось как обычный круизный роман. Он там пользовался огромным успехом, женщинам было практически не с кем танцевать и… Я думала, что все закончится, как только мы ступим на твердую землю, но я оказалась не права. Я осознала, что это настоящее чувство – с моей стороны, да, предполагаю, и с его тоже.

– Что произошло?

– Мы оба поняли, что это серьезно, и принялись обсуждать нашу женитьбу. Отец заявил, что, если я выйду замуж за Дуга, семья умоет руки.

– Хепнер говорил вам, на что он живет и чем занимается?

– Да.

– Когда?

– В течение последних нескольких недель – когда мы начали обсуждать вступление в брак. Он мне многое открыл о себе. Он перекати-поле. Авантюрист. Любил риск. Он называл себя свободным детективом. Он выяснял о том, какие драгоценности контрабандным путем ввозятся в страну, сообщал об этом властям и получал за это вознаграждение.

– И?

– Эта Сьюзен Грейнджер. Ненавижу ее!

– Давайте пока оставим ваши чувства. На эмоции нет времени, рассказывайте, что произошло.

– У Дугласа появилась идея, что Сьюзен Грейнджер возглавляет группу, занимающуюся контрабандой. Не спрашивайте, почему он так решил, – я не знаю. Не представляю, какие доказательства он собрал.

– Он работал вместе с таможенниками? Не исключено, что они что-то ему сообщили.

– Не думаю. Они совсем не подозревали Сьюзен Грейнджер. Они вообще позволяли ей проскальзывать сквозь таможенный досмотр, словно потенциальной наследнице какого-то престола. Да она и ведет себя как королева или аристократка голубых кровей, считая себя лучше других и всегда пытаясь заставить остальных защищаться.

– Забудьте на какое-то время, как вы ее ненавидите, и выкладывайте мне факты, причем не тяните время.

– Дуг сказал, что если ему удастся раскрыть деятельность преступной контрабандной организации, в которой состояла Сьюзен Грейнджер, то он получит от властей довольно крупную сумму денег в качестве награды за свои труды, и ее должно хватить на покупку компании, занимающейся импортом. Один его друг как раз собирался ее продать, а со своими знаниями и связями Дуг не сомневался, что быстро расширит сферу деятельности.

– То есть он считал, что Сьюзен Грейнджер – контрабандистка? – уточнил Мейсон.

– Или сама возглавляет банду, или связная. По-моему, он больше склонялся к мысли, что она – глава организации.

– Что сделал Хепнер?

– Объяснил, что ему придется встречаться со Сьюзен, обещал особо не увлекаться ею, а только несколько раз пригласить ее куда-нибудь, чтобы порасспрашивать по интересующим его моментам и попасть к ней в квартиру. Он собирался попросить своих помощников обыскать ее квартиру, но вначале ему требовалось подтвердить свои подозрения. Он должен был послушать, что происходит у нее в квартире. У него имелось специальное устройство – микрофон с электронным усилителем, который он прикладывал к стене в квартире Этель, и слушал, что говорилось в квартире Сьюзен Грейнджер. Мы с Дугласом разработали план. Я представлялась ревнивой, обозленной женщиной и договорилась с Этель Белан снять у нее комнату. Каким-то образом Сьюзен Грейнджер выяснила, что я переселилась в соседнюю квартиру. Не представляю как, но Дуг знал. Наверное, она сообщила Дугу, что я за ней шпионю.

– А затем?

– Дуг велел мне проводить в квартире как можно меньше времени. Таким образом, Сьюзен Грейнджер решила бы, что ей ничто не угрожает, и строила бы планы по сбыту драгоценностей, ввезенных контрабандным путем. Лифтер грузового лифта терпеть не может снобов, дежурящих у парадного входа. Дуг подкупил его и в результате ездил в грузовом лифте тогда, когда ему требовалось. Наши дни проходили следующим образом: Этель уходила на работу – она работает в крупном универмаге в центре города. После этого я тоже уходила, стараясь создать как можно больше шума в коридоре, чтобы меня слышала Сьюзен Грейнджер. Я спускалась вниз и каким-нибудь образом давала знать дежурному, что меня не будет целый день. Хотя я и не являлась постоянной съемщицей, Этель поставила всех в известность, что я какое-то время планирую жить у нее. Я возвращалась только к вечеру.

– А в это время Дуглас поднимался наверх?

– Да, – кивнула Элеонора, – в грузовом лифте.

– Но ведь он мог заходить и в квартиру Сьюзен Грейнджер, – заметил Мейсон.

– Мог, если захотел бы, – согласилась Элеонора.

– А вы не в состоянии с уверенностью утверждать: заходил или нет?

– Но зачем бы ему тогда было просить меня договариваться с Этель Белан?

Мейсон обдумал слова своей клиентки.

– У него имелся ключ? – наконец спросил Мейсон.

– Конечно. Один раз я дала ему свой, чтобы сделать дубликат. Если вы рассмотрите ключи, которые нашли у него на момент смерти, то я не сомневаюсь, что найдете один, открывающий дверь квартиры Этель Белан.

– Полиции об этом неизвестно?

– Очевидно, нет.

– И, как я предполагаю, Этель Белан не догадывалась, что Дуг использовал ее квартиру для подслушивания того, что происходило в квартире Сьюзен Грейнджер?

– Нет, конечно нет. Именно для этого мы и придумали наш план. Дуглас притворялся влюбленным по уши в Сьюзен Грейнджер, а я изображала ревнивицу с разбитым сердцем, пытающуюся их застукать. Этель Белан, в общем-то, склочница и пустомеля. Она точно все выболтала бы Сьюзен, если выяснила бы о том, что происходит. Да и так у нее, наверное, стали возникать какие-то подозрения. Она предположила, что Дуг заглядывает ко мне днем, когда она уходит на работу, и начала размышлять, не притворяюсь ли я, говоря о том, что ревную его к Сьюзен, а если притворяюсь, то что за всем этим стоит? Этель Белан даже что-то обсуждала со Сьюзен Грейнджер, что здорово напугало Дуга, потому что он знал, что Сьюзен совсем не глупа и может разобраться, где тут собака зарыта. В результате Дуг велел мне подстроить все таким образом, чтобы Сьюзен высказала мне все, что обо мне думает. Я должна была показать ей револьвер, угрожать всем и вся, в общем, представляться ревнивой неврастеничкой, опасной для окружающих. Я сделала, как просил Дуг, и это сработало. Я точно не знаю, что произошло, но через полчаса после сцены со Сьюзен Дуг пришел в мою комнату в квартире Этель Белан, установил подслушивающее устройство и оказался страшно доволен услышанным. Он заявил мне, что теперь знает ответ. Он попросил у меня мой револьвер, объяснил, что ему нужно уйти и что он сам свяжется со мной позднее.