— А что? — осведомился Минька, молчавший до сих пор.

— Так ведь опять недовольны, — подвел итог Костя. — И сами не понимаем, какого рожна нам надо.

— Ну, какого — это, положим, ясно, — заметил Славка. — Ты же сам говорил, что цель — ничто, движение — все. Вот движения нам и надо. Мы ж как рыбы, которые на берегу оказались. Нам это движение как воздух нужно, иначе хана.

— А мне помнится, что такое у нас уже было, — задумчиво произнес Мефодий.

— Ты имеешь в виду отсутствие движения? — удивился Славка.

— Я имею в виду такие вот посиделки, — поправил его бывший патриарх.

— Ну, положим, было, и не раз, — недоуменно пожал плечами Славка. — А ты это к чему, владыка?

— А это он к тому, что поскучать нам могут и не дать, — подхватил Константин, догадавшись, к чему клонит Мефодий. — Так сказать, идя навстречу пожеланиям трудящихся. Особенно когда эти пожелания весьма настойчивы и высказывают их не совсем обычные трудящиеся.

— То есть?

— А ты вспомни, как мы тихо сидели и подвывали возле Оки, желая вернуться обратно. Ну, когда банда Гремислава Рязань спалила, а я вас отвлечь решил и выход на природу устроил. Вспомнили?

— Так, так, так, — вскочил на ноги Минька. — Он же утро имеет в виду. То самое, когда мы впервые кокон увидели, который за нами прислали[173].

— Точно, — подтвердил Константин. — И все тогда именно как сейчас было — квартет славных ряж-ских хлопцев, тихая река…

— Только тогда это была Ока, а на дворе стояла осень, — критически заметил Славка.

— Я так полагаю, что название реки и время года особой роли не играют. Зато место здесь весьма уединенное, да и подвываем мы точно так же, — заметил Константин.

— Погоди, погоди. Но тогда мы хотели вернуться обратно, то есть представляли, куда именно, — возразил Минька. — А сейчас что? Мы ведь и сами не знаем, куда хотим.

— Ну и что, — философски отозвался Мефодий. — Коли это посланец божий, то ему виднее — куда нас отправить.

— Куда и в качестве кого, — добавил Константин.

— Вообще-то, параллельных миров много, — задумчиво произнес Минька. — Так что на наш век работенки хватит.

— И еще останется, — покладисто согласился Славка. — Когда, говоришь, ты его увидел, Миня? — деловито уточнил он.

— Перед рассветом. Светать только начало, — припомнил изобретатель. — Думаешь, и сейчас оно точно так же будет?

— А чего тут думать, — пожал плечами Славка, у которого не осталось и следа былого уныния. — По ночам только привидения шляются и эти, как их, злые бесы. А наша фигня, как ее оценил владыка, как раз наоборот — к светлым принадлежит. Значит, ее на рассвете ждать надо.

— И не жалко, тебе, Слава, нерастраченных миллионов? — поинтересовался Константин.

— Так я и у тебя, величество, в гривнах нужды не испытывал, — равнодушно пожал тот плечами. — Если бы мне их дали, когда я в нищих капитанах российской армии хаживал, — другое дело. — И процитировал, явно подражая кому-то: — «Из года в год растет благосостояние российских военных, о чем красноречиво свидетельствует очередная ежегодная прибавка к их пенсии на целых десять процентов». Тьфу, заразы, — сплюнул он, но тут же повеселел и подмигнул другу. — А у тебя я к хорошим деньгам уже привык, потому что почти полвека в порядочной армии прослужил. Слушай, а если оно не появится? — озабоченно спросил он.

— Есть у меня еще одно местечко на примете. Так сказать, резерв главного командования, — вздохнул Константин и передернулся, вспомнив свою прогулку по Веселому лесу[174]. Если бы его тогда не держал за руку Маньяк, то как знать, чем бы она закончилась. — Но это уж через недельку или две. Очень уж охота почитать, как там мои наследники рулили.

А к чему ты про время спросил? Интересуешься, сколько ждать осталось? — уточнил он.

— Не-е-е, — протянул Славка, оценивающе взвешивая в руке большую литровую бутыль, водки в которой осталось меньше трети. — Я думаю, какой я молодец, что догадался две взять. Как раз хватит. Но если это белохвостое чудо без перьев запоздает, — тут же предупредил он, — то самому молодому придется опять в магазин бежать. — И подмигнул Миньке: — Да ты не боись, Эдисон Кулибиныч. Мы в это такси все равно без тебя не сядем, — и принялся неспешно разливать водку в стаканчики.

Торопиться и впрямь было некуда. До рассвета оставалось еще изрядно времени, и его надлежало использовать с чувством, с толком и с расстановкой. А то когда оно еще появится-то, это самое свободное время? Да и появится ли вообще? Тем более что где-то там, вдали, за речным поворотом, метрах в пятидесяти от них, уже промелькнуло что-то светлое. То ли крупная рыба сверкнула своей серебристой чешуей, то ли…