– Я лучше знаю, что мне надо. Пригласил – теперь терпи.
– Правда? – Курахов искоса взглянул на меня. – Интересно бы знать, с какой целью вы пригласили эту юную деву с собой?
Я молча вернулся за руль и вырулил на центральную улицу.
– Мне кажется, – заметил профессор, – что очень скоро вы глубоко пожалеете о том, что сделали.
– Кому бутерброд с сыром? – спросила Лада, шурша фольгой за нашими спинами. – У меня еще и кофе в термосе есть.
– Надеюсь, вы отдаете себе отчет, – продолжал занудствовать профессор, пропустив мимо ушей вопрос о бутерброде, – что берете на себя ответственность за безопасность этой несмышленой акселератки? Я умываю руки, имейте в виду.
Я молчал. Дальний свет фар выхватывал из темноты деревья, белую линию разметки и дорожные знаки, стремительно наплывающие на нас.
– А куда, интересно, вы сплавите девочку, когда мы с вами начнем… когда займемся делом? Или же вы полагаете, что она будет присутствовать? – не унимался профессор.
Я прибавил скорости. Чем быстрее неслась машина, тем скованнее и немногословнее становился Курахов.
– Значит, никто бутербродов не хочет? – в последний раз уточнила Лада и принялась за еду.
Мы проехали поворот, за которым показался светящийся «аквариум» поста ГАИ. Странно, но по проезжей части, суженной оградительными барьерами, бодренько прохаживались два милиционера с жезлами в руках.
Профессор что-то забормотал и стал ерзать.
– Не психуйте, – спокойно сказал я ему.
– Как вы думаете, они нас остановят? – спросил профессор.
Я не успел ничего ответить – один из постовых поднял палку и махнул ею, приказывая остановиться.
– Вляпались! – сквозь зубы процедил Курахов. – Я так и знал!
– А что случилось? – отозвалась за нашими спинами Лада.
Я взял правее и остановился. Формально придраться к нам было не за что. Скорость в зоне радара, если таковой был на посту, я не превысил, запах спиртного давно улетучился, документы на машину и права – в порядке.
Гаишник, не торопясь подойдя к машине, встал напротив двери с опущенным стеклом, вяло козырнул и представился, невнятно назвав фамилию:
– Сержант …евич. Документы, пожалуйста.
Я протянул ему права – маленькую ламинированную пластинку. Сержант взял ее, кашлянул, переступил с ноги на ногу, сдвинул фуражку повыше, чтобы не мешал козырек, и стал рассматривать фото и читать фамилию. И тогда, по едва уловимому движению глаз, по дрогнувшему излому губ я понял, что моя фамилия ему известна, что он ждал именно меня.
Пластинка исчезла в его ладони. Сержант не торопился, сохраняя выдержку. Он искал повод, чтобы задержать машину.
– Оружие? Наркотики? – усталым тоном произнес он.
– Нет, – ответил я.
Профессор окаменел. Лада как ни в чем не бывало продолжала жевать бутерброд.
– Откройте капот, – попросил сержант.
Я потянул на себя рычаг. Щелкнул замок. Сержант ждал, когда я выйду из машины и сам подниму крышку.
– Расслабьтесь, – одними губами прошептал я профессору. – На вас смотреть страшно.
Я вышел, поднял крышку капота. Сержант склонился над горячим двигателем, слабо освещенным лампочкой. Нет, подумал я, так просто он от меня не отвяжется. Наверняка это длинноносый капитан постарался, чтобы я не уехал из города. Заводить на меня уголовное дело по поводу мордобоя побоится, но с удовольствием расквитается где-нибудь в лесу, без свидетелей.
– «Опель»? – спросил сержант.
Я кивнул.
– «Сенатор»?
Я пожал плечами.
– Много бензина жрет? Багажник откройте! Вещи – к досмотру, пожалуйста.
Я закрыл капот и обошел машину. В багажнике лежали инструменты, кейс да пакет профессора.
– Какого года машина? – спрашивал сержант, но ответа не дожидался. – Техосмотр проходили? На СО проверяли? Надо еще на угон проверить…
В нише багажника можно было без проблем спрятать двух Уваровых, потому черный чемоданчик Курахова с позолоченными замками смотрелся там сиротливо.
– Что здесь? – спросил сержант, показывая на него.
– Не знаю. Это кейс моего пассажира.
– Скажите ему, пусть откроет.
Я позвал Курахова. Профессор на ватных ногах вылез из машины и не к месту начал возмущаться:
– А в чем, собственно, дело?
– Откройте чемодан, – попросил сержант.
– Ради бога! Если в этом есть острая служебная необходимость, то я, конечно, открою. Прошу вас, исследуйте!
Он щелкнул замками и поднял крышку. Сержант, посвечивая фонариком, коснулся рукой сумочки с бритвенными принадлежностями, приподнял край полотенца, постучал пальцем по пухлой папке и кивнул:
– Хорошо, закрывайте. – Сержант медленно пошел вокруг машины, глядя через распахнутые двери в салон. Его взгляд скользнул по сиденьям, панели приборов, потом он уставился на жующую Ладу.
– Сумка ваша? – спросил он у девушки.
– Что? – переспросила Лада, наполовину опустив стекло.
– Чья это сумка? – повторил он.
– Эта? – уточнила Лада, приподнимая за ручки свою «подушку».
Дальше произошло то, во что трудно было поверить. Лада вдруг распахнула дверь с противоположной стороны, молниеносно выскочила наружу и, прихватив с собой сумку, кинулась к лесу.