– Кровь, – сказал я. – Ты можешь идти?

– Постараюсь, – ответила Ольга Андреевна сквозь зубы и, опершись о мое плечо, встала.

Ситуация была ясной, как в солнечный зимний полдень. Ольга Андреевна упала нарочно. Она хотела остановить меня любой ценой. Зачем? Либо она боялась, что Рябцев убьет меня, либо – что я узнаю тайну Рябцева. Скорее, причина ее самопожертвования была и в том, и в этом.

Прихрамывая, Ольга Андреевна ковыляла со мной рядом. Мы двигались со скоростью траурной процессии. На ступеньках она совсем расклеилась, поломала каблук, и мне пришлось взять ее на руки. В это время я должен был получать удовольствие, какое получает всякий нормальный мужчина, совершая сильный и благородный поступок во имя женщины. Но красивая учительница на моих руках все же оказалась слабым утешением. Мое настроение было отравлено досадной ошибкой. Зря я, раскрыв рот, следил за движущейся по площадке тенью! Надо было ломануться танком на свет фонарика, не думая о том, кто его держит – Белоносов, Рябцев или крыса-мутант. Эх, все мы мудры задним умом!

Я красиво, как в сказке, вынес мою красавицу из руин, но Рябцева и след простыл. Ольга Андреевна обвила мою шею руками и, казалось, задремала. Я испытывал странное чувство. На моих руках лежала молодая женщина; она была настолько легкой, что я мог без напряжения удержать ее на вытянутых руках, мог поднять над головой, мог унести за несколько километров от института. Словом, создавалось впечатление, что она полностью находится в моей власти. Но это была лишь иллюзия. Я властвовал только над ее нежным и слабым телом. А ее тайные мысли были надежно спрятаны от меня; учительница отгородила их таким мощным бастионом, что я уже устал расшибать о него свой лоб.

Я подогнал «жигуль» прямо к ее дому и заглушил мотор.

– Наверное, я выбрал не самое лучшее место для парковки? – спросил я, глядя на соседние дома, в которых кое-где еще горел свет.

– Помоги мне выйти, – оставив без внимания мой вопрос, попросила Ольга Андреевна.

Я сунул ключи зажигания в карман куртки и выбрался из машины. Учительница положила мне руку на плечо, и мы пошли к калитке. Не включая свой пограничный прожектор, она на ощупь нашла замочную скважину и открыла замок. Не отрываясь друг от друга, словно сиамские близнецы, мы вошли во двор. Ольга Андреевна очень естественно хромала на обе ноги. На одной была разбита коленка, на второй был сапожок со сломанным каблуком.

Мы поднялись на крыльцо. Учительница протянула мне ключ и попросила открыть. Пока я ковырялся в темноте, она висела на мне, смотрела на мои губы и дышала мне в ухо. Ключ не хотел никуда втыкаться. Ольгу Андреевну, однако, это не беспокоило. Она обвила мою шею второй рукой и крепко поцеловала в губы. Я не знал, чем мне сейчас лучше заняться – пытаться открыть дверь или целовать женщину. Впрочем, одно другому не мешало, и я, не глядя, вогнал ключ в замочную скважину.

Мы сопели, застряв в дверях. Казалось, Ольга Андреевна пытается разорвать воротник моей куртки, но я старался не обращать на это внимания. Мне нравилось ее целовать, у нее были вкусные губы.

– Ты укусил меня за язык! – прошептала она с упреком, оторвавшись от меня. – За это понесешь на руках!

– Куда? – уточнил я, скидывая ботинки и куртку на пол.

– В ванную!

Ванная была неплохо отделана итальянской плиткой, и я, поскользнувшись, едва не грохнулся на гладкий, как стекло, пол. Ольга Андреевна села на край ванны, приподняла колено и стала его рассматривать. Я тоже принял в этом участие. Ничего страшного. Небольшая царапина, и чулок слегка порван. Но эстетического ущерба это не принесло. Ноги учительницы оставались безупречно красивыми.

– Нравятся? – спросила она, снимая и кидая на пол плащ.

Я кивнул.

– Тогда открой теплую воду. Посильнее напор!

Я открутил вентиль до упора. Теплая струя с шумом ударилась о дно ванны. Ольга Андреевна вдруг схватила меня за грудки и, падая в ванну, потянула меня за собой. Я не стал сильно сопротивляться, хотя купание в одежде мне никогда не казалось слишком эротичным. Моя красавица же пискнула от восторга, когда съехала на дно ванны и почувствовала на себе мой вес. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы мои девяносто тренированных килограммов не доставили ей большого дискомфорта. О своем же удобстве я пока не думал, несмотря на то что струя лилась как раз мне на поясницу и прямиком устремлялась в джинсы, что вызывало в моем сознании смутные и давно забытые ощущения.

Ольга Андреевна снова принялась сосать и покусывать мои губы, а я при этом пытался незаметно нащупать ногой сливное отверстие и определить, не закрыто ли оно случайно пробкой. Впрочем, спасти мою одежду шансов уже не было. Если рубашка оставалась относительно сухой, то джинсы, не считая левой штанины, промокли насквозь.

Наконец, она меня оттолкнула, встала во весь рост и ловко, двумя руками, как это умеют делать только женщины, стянула платье через голову. Справедливо полагая, что этот момент должен взволновать меня особенно, учительница вольно опустила руки, чуть склонила набок голову и слегка согнула раненую ножку в колене, позируя мне и позволяя рассмотреть все, что меня интересовало.

Я, не будь дураком, стащил с себя джинсы и, добросовестно выжав их, тотчас надел опять. Ольга Андреевна обезоруживающе улыбнулась и с милой иронией произнесла:

– Надо же, какой стыдливый! Ладно, иди в спальню, расстели постель и приготовь кофе.

Оставляя мокрые следы на ламинированном паркете, я быстро осмотрел оба этажа, потом зашел в спальню – большую часть ее занимала широкая кровать с симметричными зеркальными тумбочками, на которых стояли японские ночники, – и стянул с кровати покрывало.

Ложе было что надо. Белые, как сугробы, подушки, туго натянутая шелковая простыня, почти невесомое синтепоновое одеяло… Лишь одно отравило мне настроение: я вдруг отчетливо представил на этой кровати Лешку, его лоснящуюся от пота спину, его животные, ритмичные движения, его затылок с торчащими во все стороны волосами, меж которых проглядывает розовый череп…

Комок отвращения подкатил к горлу. Я быстро вышел из спальни и спустился на кухню. Однако неплохо зарабатывал ее бывший муж, думал я, рассматривая роскошную мебель из красного дерева со встроенной техникой высшего класса. Поискал по шкафам, нашел ручную кофемолку, вытряхнул из нее в медную турку молотый кофе, налил воды из гнутого, как шея лебедя, крана и поставил на плоскую стеклянную конфорку.

Затем вышел в прихожую, поднял с пола свою куртку и вынул из него мобильник.

– Ирэн! – сказал я в трубку, когда вернулся на кухню и прикрыл за собой дверь. – Извини, что звоню так поздно. Есть срочное дело!

Сначала из трубки доносилось сонливое причмокивание, затем инспектор по чистоте коммерческих сделок тяжко простонала и капризно произнесла:

– Ну так же нельзя, Кирилл! Я уже сказочные сны видела!

– Твои сказочные сны в сравнении с моей действительностью – серая и скучная банальность, – заверил я. – Завтра утром ты должна добыть мне очень важную информацию о сгоревшем под Кажмой джипе.

– Кирюша, я завтра утром не могу, – промямлила Ирэн и зевнула. – У меня в семь бассейн, а потом массаж и солярий. Знаешь, как было тяжело записаться? И еще это больших денежек стоит. И ты хочешь, чтобы я пропустила?

Я отключил телефон и сочно выругался. Все, мое терпение лопнуло! Доведу это дело до конца и закрою агентство к чертям собачьим! Пусть Ирэн ходит в бассейн и солярий сколько ее душе угодно!

Мне очень не хотелось звонить Сергеичу, но другого выхода не было.

– Ты ведь не спишь, я отгадал? – спросил я радостным голосом, когда гудки в трубке сменились сердитым сопением.

– Да, теперь уже не сплю! – прорычал Сергеич. – Ну, дюдик хренов! Ты меня достал! Чего тебе еще надо?

– Сергеич, несколько дней назад в лесу под Кажмой сгорел джип и в нем два человека. Мне нужно узнать, кто это люди?