– Ой, совсем смешно! Детский сад просто! – не выдержала я. – У Лики, секретарши Болтова, в компьютере четко указано: Ивана Николаевича сопровождает Маргарита Секридова. Откуда я взяла ваш телефон, думаете? Мне его Лика дала. Прекратите идиотничать, верните манто, и забудем о ситуации. Я никому о ней не расскажу. Татьяна тоже хочет сохранить происшествие в тайне.

Из трубки сначала донесся треск, потом Рита заявила:

– Нет, правда, я вчера никуда не ездила.

– Вы зря упорствуете!

– У меня сыпь на лице выступила, – вздохнула Секридова и пояснила: – Купила себе маску из плаценты, намазала и – представляете? – прыщами покрылась. Какая уж тут тусовка!

Я растерялась:

– Значит, сидели дома?

– Угу.

– А с Болтовым кто ходил?

Рита чихнула.

– Алиса Виноградова.

– Тоже модель?

– Нет, она диджей, на радио работает. Когда меня обсыпало, я попросила Алиску: «Выручи, сгоняй с Ванькой, познакомишься там с нужными людьми». Алиска, правда, сначала кочевряжилась, типа, не хочу, он меня не знает, я с ним никогда не виделась… Только я ей объяснила: Болтову плевать, с кем идти, лишь бы блондинка с сиськами. А тусовка пафосная, там полно нужников будет.

– Кого?

– Нужных людей, – хихикнула Рита. – Таких, которые красивой девушке помочь могут.

– И она пошла?

– Ясное дело, побежала.

– Вы уверены?

– Ага, она у меня туфли одолжила и сумку, – ответила Рита.

– Давайте телефон.

– Чей?

– Алисин.

– Ладно, пишите.

Я внесла в свою телефонную записную книжку продиктованный номер, а потом моментально набрала его.

«Ту-ту-ту-ту».

Алиса не собиралась поднимать трубку.

Я заказала еще кофе, выпила его и снова попыталась соединиться с Алисой. Шесть, семь, восемь… Минуточку! Номер внезапно показался знакомым. Я нажала на кнопку и обозлилась до невероятности. Ну, Рита, погоди! Думаешь, обманула? Сейчас узнаешь, где зимуют пингвины!

– Алло! – опять весело откликнулась Секридова.

– Это Даша.

– Которая?

– Та, что с шубой. Верни шиншиллу!

– Тебя заклинило? Говори с Алисой.

– Врунья!

– Кто? – обиженно воскликнула Секридова.

– Ты. Чей телефон мне дала?

– Алискин. Домашний.

– Ты мне продиктовала свой собственный домашний номер. Думала, я его не знаю? Ошиблась, дорогуша.

– Правильно. Мы вместе живем.

– В одной квартире?

– Ага.

– Алиса не подходит к телефону, – растерянно ответила я.

– Дрыхнет небось.

– Сейчас полтретьего, люди уже пообедали.

– И чего? – удивилась Рита.

Действительно, совершенно обычное дело – храпеть до полдника.

– Алиска утром приперлась, – продолжила Рита, – у нее сегодня эфир вечером, вот и давит подушку.

– А ты сейчас где?

– На работе.

– С прыщами?

– Они прошли.

– Хорошо, – протянула я. – Теперь скажи, ты шубу не видела?

– Опять двадцать пять! Сказано – нет.

– Я ведь не обвиняю тебя в краже.

– И на том спасибо.

– Просто подумала, может, на вешалке манто висит.

– Ничего нового там утром не было, – недовольно ответила Рита. – Езжай к Алиске, с нее и спрашивай. Она ваще такая…

– Какая?

– Ну… безголовая. И поддать способна.

– Ясно, давай адрес, – потребовала я.

Огромный серый дом вытянулся вдоль Солянки. Я никак не могла найти место для парковки, пришлось слегка нарушить правила – бросить машину за знаком «Остановка запрещена». Очень хорошо понимаю желание городских властей наказать тех, кто плюет на всякие ограничения, но тогда сделайте для людей подземные парковки, и никто не захочет оставлять свои «лошадки» где попало. Ну как поступить автовладельцу, если везде торчат запрещающие круги? Мне сейчас следовало устроить машину у метро, на площади, а потом идти два километра пешком. Интересно, есть ли в столице люди, четко выполняющие все предписания гаишников?

Побоявшись воспользоваться лифтом, похожим на мыльницу, засунутую в клетку для попугая, я пошла вверх пешком по нескончаемым пролетам. Квартира восемь оказалась на последнем, четвертом этаже. Дыша, словно марафонец в конце дистанции, я нажала на звонок. Похоже, Зайка права, нам всем следует начать вести правильный образ жизни. Может, и впрямь бросить курить?

Алиса не торопилась в прихожую, я упорно давила на коричневую кнопку, слушая, как за створкой заливается электрический «соловей». Потом, потеряв терпение, стукнула кулаком по ободранной деревяшке. Внезапно дверь приоткрылась. Я вошла в темную, пахнущую дорогими духами прихожую и крикнула:

– Алиса, ку-ку! Не бойтесь, ваш адрес мне дала Рита.

В апартаментах стояла напряженная тишина. Я огляделась. Раньше, в советские времена, журналисты любили употреблять в статьях про разные западные города фразу: «Нью-Йорк (Париж, Лондон, Вена) – город контрастов, нищета тут мирно уживается с богатством». Так вот, про прихожую, в которой я сейчас стояла, хотелось сказать именно эти слова.

Темный, грязный пол из плохо подогнанного паркета, затрапезный резиновый коврик у двери и пара дорогих кожаных сапог на тонких каблуках. Стены с засаленными обоями, роль вешалки исполняют простые железные крючки, а на одном из них – красивое черное велюровое пальто, за которое заплачено не меньше тридцати тысяч рублей. Колченогий комод, потерявший от дряхлости первоначальный цвет и половину фурнитуры, на растрескавшийся шпон столешницы которого небрежно брошены дорогущие лайковые перчатки, а на банкетке с поеденной молью бархатной обивкой маячит модная сумочка. Очень хорошо знаю, сколько стоит аксессуар, недавно боролась около прилавка с собственной жабой, глядя на милый ридикюльчик. Мое земноводное победило, я ушла домой, так и не купив неоправданно дорогую штучку, а вот Алиса порадовала себя.

Отчего я решила, что сумочка из телячьей кожи принадлежит радиоведущей? Да потому, что на ручке болтался брелок со стальной буквой «А».

– Алиса! – заорала я. – Проснитесь! Ау! Отзовитесь! Вы где?

Я прошла по коридору, толкнула первую попавшуюся по дороге дверь. Открылась захламленная комната: обшарпанная мебель, грязные тряпки вместо занавесок, простецкий телевизор, допотопное трюмо и… шикарное вечернее платье, свисающее со стула. На протертом ковре валялось три туфли. Две черные замшевые, и одна ярко-красная, с мыском, украшенным бантиком. Кроватью для хозяйки норы служил диван, постельное белье смотрелось ужасно – похоже, его не стирали ни разу со дня покупки.

– Алиса, – позвала я, – Алиса, ау!

Спальня явно была пустой. Я пошла дальше, ноги привели в другую комнату, столь же грязную и неубранную, как первая, и вновь безлюдную. Испытывая некоторое разочарование, я изучила неожиданно чистую кухню. Очевидно, девицы не утруждали себя готовкой, да и вообще редко заглядывали сюда. Затем проверила ванную и даже туалет и констатировала: дома никого нет.

Я постояла пару минут в задумчивости, потом позвонила Рите.

– Это Даша.

– Ну, что опять?

– Приехала к Алисе.

– Отлично.

– Ее нет.

– Значит, ушла.

– Куда?

– Понятия не имею.

– Она не делилась с вами планами?

– С какого такого счастья?

– Вроде вместе живете.

– Вот уж не повод для отчетов.

– Можно мне поискать шубу?

– Где? – удивилась Рита.

– В шкафах, в коридоре. Навряд ли Алиса отправилась в розовой шиншилле на улицу.

– Эта дура и не на такое способна, – хихикнула Рита. – Ладно, ищите, коли надо. Эй, погодите! Если Алиски нет, то как внутрь попадете?

– Извините, я уже вошла. Дверь была не заперта.

– Вот, блин, идиотка! – завозмущалась Секридова. – У нас замок не захлопывается, его обязательно надо ключом закрывать. Сколько раз я ей твердила: не забудь про ключ, да проверь, подергай за ручку…

– Значит, можно заглянуть в шкафы?

– Да! – гаркнула Рита. – Надеюсь, найдете свое пальто и отстанете от меня.