Она хочет вырваться из предательского асфальта, но тот, будто клей, тянется следом и не отпускает. Ксюха пытается снова и снова, а сзади уже слышен тяжелый грохот очередного фургона.

Она ворочалась с боку на бок, просила отпустить ее – хорошо Инка не слышала, а то перепугалась бы не на шутку.

Дальше начался совсем уж откровенный бред. Может, алкоголь подействовал слишком сильно, честно сказать, Ксюха давно уже не выпивала так много.

За ней кто-то гнался, может быть те же до боли знакомые темные фигуры – Чик с напарником. Внезапно она оказалась на площадке перед своей квартирой. Лестница уходила вверх и вниз, наверное, на несколько километров, ступеньки казались непомерно огромными, покрытыми какой-то вязкой грязью. За перекошенным окном сияло несколько ядовито-синих и темно-зеленых лун. Тени исполинских деревьев корчились на стенах. Где-то, далеко внизу, за пеленой клубящегося тумана шепотом переговаривались преследователи. Белый шершавый потолок неторопливо вращался и пульсировал в вышине. Вправо отходил полутемный коридор. Ксюха, прислушиваясь, осторожно пошла по нему. За стеклянными стенами маячили едва различимые силуэты. А вот и дверь, ведущая в квартиру, и звонок. Ксюха нажала на кнопку, и тут же над головой раздался пронзительный вой. Чик обернулся на звук, заметил ее и побежал вверх. Его напарник не отставал. Через ставшую прозрачной дверь Ксюха видела, как Инка, почему-то оказавшаяся в ее квартире, идет открывать. Она двигалась медленно, как будто под водой и каждый ее шаг сопровождался отвратительным металлическим звоном. А преследователи уже за спиной…

Ксюха вскрикнула и проснулась.

В первое мгновение ей показалось, что сон еще не закончился. Полумрак скрадывал расстояние и очертания мебели, но она почти сразу же поняла, что это не ее квартира. Уж свою комнату Ксюха опознала бы и с закрытыми глазами – сколько раз натыкалась по ночам на рабочий стол, на кресло, на вечно горбящийся у порога ковролин. Зато теперь – можно вслепую в прятки играть.

«Но если я не дома, то где? – Ксюха напряглась, еще раз огляделась по сторонам. – Вроде бы есть что-то знакомое…»

Недалеко от дивана стоял небольшой журнальный столик, заставленный смутно различимыми в полутьме бутылками, рюмками, даже, вроде бы, тарелками с остатками еды. По стенам громоздились книжные шкафы, сервант с посудой, изящная этажерка, с которой тянулись вниз стебли вьющихся цветов.

Ксюха никак не могла понять, где она находится? И как вообще ее сюда занесло? В эту пустую, малознакомую квартиру? И почему так темно? Совсем еще недавно было утро, она собиралась ехать в «Эпицентр» на встречу с Инкой, чтобы рассказать ей обо всем…

«А вдруг меня поймали эти?»

Ксюха вздрогнула, откинула одеяло и только сейчас поняла, что спала в джинсах и лифчике. Футболки – ее любимой футболки с двумя сердечками – нигде не было видно.

Она с ужасом подумала, что, наверное, ее схватили прямо на улице, усыпили чем-то, стали раздевать, но потом все-таки решили подождать, пока она проснется.

Господи!

Страх цепкой рукой схватил ее за горло, сердце застучало как бешеное.

Спрыгнув с дивана, она заметалась по комнате. В углу, на стуле нашлась футболка, которую Ксюха немедленно натянула, а на полу – мягкие тапочки в виде ушастых собачьих морд. На удивление знакомые, кстати.

«Кстати, почему я босиком? Куда девались туфли? И сумочка, если на то пошло? Там ведь все документы, ключи, телефон…

А вдруг те, кто меня поймал, все уже выкинули? Чтобы никто никогда не смог найти.

Надо бежать! Немедленно бежать! Может, они все спят или куда-нибудь ушли, и у нее есть еще шанс…»

Ксюха подбежала к двери, навалилась в нее всем телом. Почему-то ей показалось, что ее обязательно должны были запереть.

Девушка ошибалась. От сильного толчка дверь отлетела в сторону, с грохотом ударилась о стену и на обратном движении едва не пришибла Ксюху, пребольно саданув ручкой по локтю.

«Ну вот, теперь я точно всех перебудила! Где же выход?»

Она рванула в коридор, каждую секунду ожидая гневного окрика. Увидела на тумбочке в прихожей свою сумочку и облегченно вздохнула. Некогда разбираться, что из нее выкинули, а что оставили – дома посмотрим!

Многочисленные засовы на входной двери были открыты.

«Удача!»

Она подхватила сумочку и потянула на себя резную ручку. Плевать, что в тапочках! Пусть люди на улице смотрят! Зато похитителям вместо Ксюхи достанутся только ее туфли.

«Вот вам, гады!» – она мысленно изобразила оскорбительный киношный жест.

В этот момент щелкнул замок и дверь начала медленно надвигаться на Ксюху. Девушка стояла в полном оцеплении, как затравленный зверек, и смотрела, как испаряются ее надежды на спасение.

– О, Ксюша. Ты уже проснулась?

На пороге стояла Инка с двумя туго набитыми сумками в руках. Ксюха молча таращилась на нее во все глаза.

– Куда это ты, кстати, собралась?

Она в полном недоумении наблюдала, как подруга прислонилась плечом к одежному шкафу, выронила сумочку и разрыдалась.

Тут Инка, как всегда, не подкачала. В критических ситуациях инициативы ей было не занимать. Конечно, в первый момент она решила, что Ксюха решила по-тихому слинять, дабы не подставлять подругу по удар. И даже немного обиделась. Но обиды можно отложить на потом. Сейчас Ксюхе требуется срочная помощь.

Инка бросила в прихожей пакеты, прикрыла дверь и осторожно обняла ее за плечи.

– Ты что, Ксюш? Все в порядке, я с тобой…

Подруга продолжала реветь, уткнувшись Инке в плечо. Та немного растерялась – прекращать истерики она не умела никогда, на Анжелке проверено. Младшая сестрица любила иногда устроить скандальчик-другой на тему «меня никто не любит». Успокаивать ее приходилось всей семьей, долго и дорого – меньше чем на новые сапожки или джинсы она не соглашалась.

– Не бойся, все нормально… Ну, что ты плачешь?

– Я-я… проснулась… никого не было…

– Да я просто решила в магазин сбегать. Раз уж мы с тобой устроили импровизированный девичник, надо себя чем-нибудь побаловать. Шарлотку сготовим, салатики, как ты на это смотришь?

Но Ксюха ее даже не слышала:

– И еще я… твою квартиру не узнала, – она всхлипнула и утерла слезы ладонью.

– Как это? Ты ж здесь сто раз была!

– Темно и голова кружится… вот и не узнала. Я… я подумала, что меня схватили… опоили чем-то и увезли…

Инка хихикнула.

– Подруга, да ты сама себя опоила! Полбутылки в одиночку уговорила! У меня аж челюсть отвалилась!

– Да? – с намеком на улыбку спросила Ксюха.

У Инки отлегло от сердца: «Слава богу, вроде успокоилась!»

– Совсем ничего не помню. Неужели я так сильно напилась?

– Ну, сильно не сильно, а лыка не вязала, это точно. Потом буянить начала, мебель ломать, насилу удалось тебя утихомирить.

Ксюха слушала недоверчиво, потом сообразила, что подруга ее разыгрывает, воскликнула:

– Ладно врать, Инка! Не было такого!

– Не было, – легко согласилась та. – Ну и что? Может, это положительный пример в моем лице тебя удержал? А так бы загуляла по-черному. Да ладно, все нормально, ты ж моя лучшая подруга! И я тебя люблю во всех видах, – двусмысленно закончила она.

– В жареном, вареном и маринованном с листьями черной смородины…

– Вы не любите Ксюху?! Да вы просто не умеете ее готовить! – переиначила Инка популярный рекламный слоган. – Слушай, а мы так и будем в прихожей стоять или все-таки пойдем на кухню и попытаемся изобразить что-нибудь вкусненькое из того, что я купила?

– Конечно, – Ксюха подхватила сумки и потащила их по коридору. Инка шла следом. Посмотрев на ее ноги, она неожиданно расхохоталась.

– Слушай, а ты в таком виде хотела слинять? В тапочках?

– Да я не задумывалась особо. Футболку нашла, сумочку тоже, а туфель – нет. Думаю, фиг с ним, пусть врагам остаются, времени нет искать.

Инка от смеха согнулась пополам, едва не сползала на пол.

– Ой, не могу! А-ха-ха-ха! А если бы ты… ха-ха-ха… футболку не нашла, убежала бы в одном лифчике? Ха-ха! То-то был бы фурор!