От обрыва, где взорвался автобус, до кромки тайги было километра три – и первое время они, направляясь к долине, слышали выстрелы. Автоматные очереди, одиночные пистолетные, сухие хлопки дробовика. Выстрелы прекратились очень быстро, и Данил догадался, что обрублены п о с л е д н и е концы, что они успели вовремя – опоздай всего на сутки, а то и на часы, Логун упорхнул бы…

Прячась за деревьями, он зашел так, чтобы солнце светило в спину, чтобы не выдать себя бликами на линзах бинокля. Поднял его к глазам.

Котлован, размерами в точности такой, как его описывал куруманский бич, довольно глубокий, дна отсюда не видно. Рядом аккуратный вал земли. Поодаль еще два, но земля там, и впрямь, снята не более чем на метр. Красно-желтый крохотный бульдозер. Шесть палаток аккуратным рядком, седьмая гораздо дальше от раскопа. «Уазик». И два огромных трехосных «Урала» с зелеными коробками фургонов, развернутые носом к выходящей из долины дороге. И не видно ни единого трупа – в палатках добивали, что ли?

Грохнул дробовик – это Логун, подойдя к палаткам, в упор палил по ним. Майор ходил поодаль, на другом конце лагеря, время от времени выпуская в воздух короткие автоматные очереди – кладут последние штрихи на декорации, сучня… Кроме этих двоих, никого больше не видно.

– Ну, все, – сказал Данил, ощущая во всем теле знакомое возбуждение. – Пора брать, господа. Чернявого будем валить, но вон того непременно взять живым и не дырявленным, иначе шкуру спущу… Ларка, ты идиллически стоишь под деревцем и ни во что не вмешиваешься, ясно? Да тебе и нечем…

– Метров двести открытого пространства, – столь же тихо ответил Борус, покачав головой. – Не получится так, чтобы ни малейшего шума…

– За одного я ручаюсь, – Валентин уже держал собранный лук. – Даже на таком расстоянии… Достану.

– Значит, майор твой, – сказал Данил и ухмыльнулся. – Поговорите, как майор с майором…

Он быстренько прикинул насчет возможного гэджета. Ничего толкового не лезло в голову. Пускать дядю Мишу под видом охотника? Хлопнут, и все. Повторить трюк незабвенного старшины Васькова? Но Логун, скорее всего, знает Лару в лицо, моментально сообразит, и кранты девчонке – как и Борусу будут кранты, появись он под видом мирного тохарца. Явную перестрелку устраивать нельзя – у них рация, черт его знает, кто может примчаться на выручку и сколько их будет. На месте Логуна Данил поступил бы незамысловато: если есть группа в какой-то степени посвященных или просто группа подстраховки, она непременно сидит в вертолете, а не шарашится по дорогам. Аксиома. Страховочная группа должна располагать самым мобильным, что у тебя только отыщется, то бишь вертушкой – для данных условий…

– Хорошо, – сказал он, решившись. – Не фон-барон, в самом-то деле, постараемся довезти и подпорченного… – Обернулся к Борусу. – Сможете продырявить полковника, чтобы получился хороший шок, но транспортировку он потом перенес бы?

Тохарец молча кивнул.

– Брать будем на броске, – сказал Данил, закинул автомат за спину, загнал патрон в ствол «беретты», проверил, как выходит из ножен нож. – Майор, на позицию.

Валентин бесшумно двинулся параллельно опушке. Данил показал на него тохарцу и сделал недвусмысленный жест, поручая не спускать глаз. Борус кивнул. Дядя Миша с карабином наготове торчал рядом, явно собираясь отыграться за все время бездействия – общий сдержанный азарт его тоже захватил. Лара стояла позади и никакого желания лезть в драку не проявляла.

Данил выжидал. Шли минуты, но никто так и не показался из палаток, никто не вышел из фургонов. Логун с напарником о чем-то спокойно беседовали.

Данил поднял палец, посчитал про себя: «Три, два, один» – сделал резкий жест.

Валентин спустил тетиву – и майор бесшумно упал ничком, стрела угодила ему в шею под затылком. Тут же едва слышно хлопнуло: «Пок!» – и Логун, как подсеченный, упал.

Вымахнув одним прыжком на открытое место, Данил помчался к нему, уже не беспокоясь за свою спину – Борус прикроет…

Логун лежал лицом вниз, на правом предплечье расплывалось темное пятно. Выходного отверстия не видно – пуля угодила в кость, наступил шок, но рука вытянута вдоль тела, к бедру. Все-таки этот сучий выползок был неплохим профессионалом и успел рвануть руку к кобуре, едва завидев, как падает напарник с торчащей из глотки стрелой…

Выпрямившись, Данил огляделся. Стояла тишина. Чуть-чуть попахивало пороховой гарью. Подбежали Валентин и Борус. Стволом пистолета Данил указал Корявому на палатки, и тот, держа карабин наготове, пригнувшись, двинулся к ближайшей. У ближайшей, возле полога, валялись стреляные гильзы…

На опушке, у самых деревьев, нерешительно маячила Лара. Данил махнул ей рукой:

– Прошу, сеньорита! Рюкзаки захватите!

У его ног коротко простонал Логун, пошевелился.

– Перевяжите. – Данил кивнул на него Валентину.

– Может быть, сначала маячок?

– Успеем, – отрезал Данил не допускавшим возражений тоном. – Мне этот скот живым нужен…

Валентин, пожав плечами, извлек пакет из набедренного кармана, опустился на колени, распорол ножом рукав. По одному мимолетному движению глазных яблок Данил понял, что белобрысый сам украдкой держит его в поле зрения. Вот тут-то и начинается самое интересное, господа, все только начинается – предстоит небольшая молниеносная чистка в собственных рядах. Ничего, руки у блондина заняты, пистолет в кобуре, автомат лежит в сторонке… Борус наготове. Отхватив своим ножом пару кусков нейлонового тросика, Данил кинул его наземь рядом с Валентином:

– Потом свяжете, и руки тоже, не до галантности…

Показался Корявый, держа карабин за середину, как палку. Данил все понял по его лицу. Отвел в сторонку:

– Что, всех?

Корявый положил карабин на землю, передернулся лицом, торопливо полез за сигаретами:

– Всех. Кого в упор, в физиономию, кого в затылок. Девка там симпатичная, ее сначала определенно трахнули. Курвы, потом резали мертвых, кому уши, кому что… Там, командир, будто Чикатила прошел, Ларку не пускай…

– Понятно, – сказал Данил, чувствуя, как цепенеет кожа на лице. – Налет азиатов разыграли, Немировичи сраные…

Лара обошла труп майора, бросила наземь оба рюкзака. Лицо у нее стало равнодушное и усталое:

– Добрались…

– Ага, – сказал Данил. – В палатки не ходи, ясно?

Она порылась в его рюкзаке, добыла фляжку и глотнула из горлышка, прокашлялась. Подумав, Корявый взял у нее сосуд, тоже глотнул как следует.

– Дайте уж заодно и мне. – Данил сделал два глотка, протянул Борусу.

Тот мотнул головой:

– Не употребляю. И не курю. – Его загадочный азиатский взгляд был по-прежнему прикован к Валентину.

Тот уже закончил работу, выпрямился, отряхнул колени:

– Прошу получить товар. Пуля определенно в кости. Промедол я ему вколол, сейчас оживет. Будете допрашивать?

– Да так, поздороваюсь пока, – сказал Данил. – Разговор у меня с ним будет потом, до-олгий… Ну что, пора ставить ваш хваленый маячок?

– Вот теперь уже не спешу, – ухмыльнулся Валентин. – В самом деле, лишние пять минут ничего не решают, давайте хоть сначала взглянем на пресловутое злато. Гробница пустая, я краем глаза видел, только сгнившие бревна, скелет, почему-то без головы, да черепки.

Он подошел к ближайшему «Уралу», одним движением сорвал с дверцы фургона печать, распахнул ее, поставил ногу на нижнюю ступеньку короткой лесенки, ухватился обеими руками, бросил тренированное тело внутрь…

Короткий, звонкий хлопок. Изнутри выползло облачко белесоватого дыма. Раздался жуткий, нечеловеческий вопль. Валентин показался в распахнутой дверце, зажимая ладонями глаза, прыгнул вслепую, его повело вбок, но не упал, чудом удержал равновесие и побрел наугад, согнувшись, закрыв лицо, хрипя.

– Не лезьте туда никто… Воды! Воды, жжет… – и вновь дико застонал. – Глаза…

Данил яростно мотнул головой в сторону рюкзаков. Борус с Корявым наперегонки кинулись туда. Лара оторопело стояла на прежнем месте. Валентин, зажимая лицо, раскачивался взад-вперед, шагнул к Данилу, Данил инстинктивно подставил руки, спеша подхватить…