После обеда во вторник привезли поддавшего инженера с некоего хитрого предприятия, прозванного в народе «Пентагоном». Стоял день получки, клиент пер косяком, регистрировать не успевали, и в «предбаннике» образовался бессмысленно тыкавшийся туда-сюда табунок.

Инженер заорал так, что вздрогнули привычные ко всему на свете дежурные. Сначала ему не поверили, конечно, но потом новенький и оттого ретивый сержант на всякий случай звякнул куда надо. Приехавший откуда надо подполковник потерял дар речи, а когда узнал, что агрегат пролежал тут трое с половиной суток и кое-кто даже пытался нажимать кнопки и вертеть рычажки, дар речи вновь обрел и добрых пять минут выпаливал все сугубо русские слова, какие знал.

Рюкзак с фиговиной оказался производимым в «Пентагоне» лазерным метателем, новейшей военной выдумкой, способной с одного раза вспороть бронетранспортер, как консервную банку, и поэтически нареченной «Блик». Батареи были заряжены так, что на один паршивенький импульс хватило бы. Отбывая, подполковник посоветовал:

– Скажите вашим лопухам, пусть сходят свечки поставят, кого-то Бог определенно хранит…

За очередной, последней дверью оказался кабинет, обставленный без особой роскоши, но уютно. Фрол был один. Он встал с дивана в серо-голубой узор, подошел, и они довольно долго созерцали друг друга, молча прощупывая взглядами. Вживую Данил видел «черного мэра» (а по некоторым сплетням, даже «черного губернатора») впервые – а в изображении лицезрел по телевизору дважды, но это, разумеется, не шло ни в какое сравнение с оригиналом.

– Впечатления? – с намеком на улыбку поинтересовался Фрол.

– А ваши?

Фрол обозначил улыбку чуть явственнее:

– Соответствующие.

– Вот и у меня – аналогично, – сказал Данил самым светским тоном.

– Пить будете?

– Почему бы нет? – Данил пожал плечами.

– Тогда выбирайте сами.

Данил, поразмыслив, плеснул себе в дымчато-синий бокал с заранее наколотым льдом «Баллантайнз», на три пальца, помешал серебристо звякающие льдинки стеклянной палочкой с припаянным на конце крохотным желтым самолетиком.

– Работа изящная, спасу нет, а? – сказал Фрол. – В Лондоне мне сказали, что вся эта красота – одноразового назначения, но у кого ж рука повернется выкидывать в мусор? У какого славянина? Держу вот, бьются помаленьку… Бывали в Лондоне?

– Увы.

– Увы – в каком смысле?

– В смысле – бывал единожды, – сказал Данил. – А «увы» – оттого, что не видел ничего, кроме о б ъ е к т а…

– Ну, у меня та же история… Брежнев, насколько я помню, Альбион не посещал?

– Да, это было уже потом… – сказал Данил без всякой охоты развивать тему.

Фрол это почувствовал, показал на диван, сел рядом:

– Итак, обнюхались, танец знакомства исполнили, светски улыбнулись… Бес знает вас в лицо?

– Ого! Встречались… и гутарили.

– Вы, насколько я знаю, уже достаточно обжились в с и с т е м е, чтобы не звенеть нервами, как струнами… – сказал Фрол. – Если Бесик загнется, «Камаринского» спляшете?

– Спляшу, – угрюмо бросил Данил. – Серьезно. С прихлопами и притопами, тряся и вибрируя бюстом.

– Бюстом трясти – это в «цыганочке», – серьезно сказал Фрол и добавил, в общем, даже небрежно: – А пострелять не боитесь? При условии, что и в вас будут стараться попасть…

– Не боюсь, – сказал Данил. – Если для пользы дела.

– В вас будут о ч е н ь стараться попасть…

– Для меня это будет не впервые.

– Ничего не спрашиваете?

– Так учили, – дернул плечом Данил.

– Вот и ладушки… – Фрол обаятельно улыбнулся. – Беса пора мочить. Предлагаю присоединиться. Кузьмич не обидится, когда узнает…

– Что-то изменилось?

– Слышали о Батеньке?

– Да.

– Кузьмич просветил?

– Он.

– Батенька только что умре, – сказал Фрол, чуть понизив голос. – Мир праху… Ну, не только что – час назад. Мне позвонили добрые люди. А вот Бесик об этом узнает самое раннее к завтрашнему полудню. Значит, с утра следует вызвать его на «стрелку» и… послать вдогонку старику.

– Он поедет?

– Пока не знает о Батеньке – поедет. Он не узнает.

– Место назначите вы?

– Я, – сказал Фрол. – Но он его тоже знает, не впервые там чирикаем…

– Это где?

– Карьер под Старцево. Тот, заброшенный. Знаете?

– Чисто теоретически. По мимолетным разговорам. Сам там ни разу не был.

– А можно нынче же и смотаться, если нет срочных дел, – сказал Фрол. – Посмотрите, проконсультируете…

– Срочных дел у меня нет… – медленно произнес Данил. – Сколько фигур у игроков?

– У меня – две машины. У него – тоже. Так заведено. Количество людей в машинах не ограничивается, но взвод же туда не впихнешь… Пистолеты, пара-тройка автоматов. «Жилетки», конечно, напялят все, у кого в башке есть хоть одна извилина…

– Гранаты?

– Он может прихватить, – сказал Фрол. – Я тоже… если посоветуете.

– Я бы не советовал.

– Да я и сам так думаю… От них одно беспокойство в таком деле.

– За сколько времени обычно договариваетесь?

– За час, – сказал Фрол. – Только-только хватит времени, чтобы доехать. Сначала мы оба пробовали как-то исхитриться и подтянуть резервы, да быстро выяснилось, что держать их по условиям местности можно лишь в отдалении, откуда в любом случае не успеют… Снайпера не посадишь, негде, мы это быстро уразумели – оба ведь старались отыскать самое безопасное для себя местечко…

– Зачем вам я?

– У меня хорошие ребятки, грех жаловаться, – сказал Фрол, – и не одни «штурмовики», есть и классные телохранители. Но у вас же школа «р а н ь ш е г о» времени… Видел я один фильм.

– Трехчасовой?

– Ага. Как он отражает реальность, на ваш взгляд?

– Не только удачно отражает, но кое о чем и умалчивает, – признался Данил.

– Вот видите. Что, отказываетесь?

– Никоим образом, – твердо сказал Данил. – Вот только… Меня учили охранять до конца, а не до того момента, за которым угроза вдруг неуловимо перетекает в нападение… Честно вам признаюсь.

– Все равно. У вас ш к о л а. Плюс кое-какой опыт жизни п о с л е генсека. В Афгане вы ведь не охраняли, наоборот…

– Я бы никому другому не признался, но в Афгане-то я как раз и оказался самым сопливым. Из-за того самого специфического опыта.

– А говорили, не отказываетесь.

– Просто хочу, чтобы недомолвок не было.

– Вот и отлично. Я вам, разумеется, никакого вознаграждения не предлагаю. К чему, если для нас обоих жизненно важно, чтобы Бесик… откочевал? Впрочем… – Фрол бесшумно встал. – Я схожу кое-что приказать мальчикам, а вы пока посидите, вдруг у вас возникнут идеи уже сейчас…

Он вернулся минут через десять. Данил допил виски с подтаявшим льдом, плеснул еще немного и сказал:

– Появилась идея. Гэджет.

– Это пуркуа?

– Отвлекающий маневр, на миг переключающий внимание противника. И позволяющий нападающему с выгодой этот миг использовать…

– А… – понятливо кивнул Фрол. – Дело хорошее. И у вас появились наметки?

– Замаячили, – сказал Данил. – Только человеку заплатить придется за гастроли…

– Ручаетесь за него?

Данил молча кивнул.

– Сколько?

– Я так думаю – десять тысяч, в зелени, ясно… И понадобится самолет. Ваш где?

– В аэропорту, – сказал Фрол. – Рыбкой, правда, пропах, ребята мотались на Таймыр за икоркой и осетером… Сойдет?

– Сойдет, – кивнул Данил. – Два часа туда, два назад, туда – время съедается, сюда – наоборот, прибавляется… Часов в десять вечера он уже будет здесь. Если я его застану, конечно. У вас по которому телефону можно выйти на межгород?

– По тому, сиреневому.

Данил взялся набирать код. Повезло с третьей попытки. А потом повезло вторично, человек был на месте. Фрол с безразлично-вежливым лицом сидел в уголке и слушал разговор из коротких реплик-полунамеков.

– Ну вот, – сказал Данил, вложив в подставку телефон-трубку. Вынул из бумажника небольшую белую карточку, написал название города и телефонный номер. – Посылайте самолет, а там пусть ваши ребята по этому номеру и брякнут. Он будет ждать.