— Хватит пялиться на нее, Фиск. Тащи ее сюда, — хрипло прошипел Копели. — Нам надо сматываться, пока ее не хватились.

— Ты ведь поделишься со мной? — тихо спросил Фиск.

— Эта женщина моя! Тебе хорошо заплатили за услугу, так что о большем и не мечтай!

Могучий похититель ничего не сказал, лишь молча пошел следом за своим нанимателем в глубь сада. Он не любил, когда на него кричали или давали ему понять, что он соображает немного медленнее, чем большинство людей. Этот Копели ему не особенно понравился с самого начала, а теперь он нравился ему еще меньше. Старый прохвост вполне заслуживал того, чтобы женщина досталась Фиску первому.

Справа начиналась высокая ограда; место было темное и вполне безлюдное, как раз подходящее для того, чтобы утолить голод. Фиск отступил к ограде, но Копели обернулся:

— Идем! Лошади ждут! Поторапливайся!

Фиск огляделся и прибавил шаг. Нет, решил он про себя. Здесь не самое лучшее место. Девушка будет куда лучше, когда проснется, и дом ее слишком близко. Если она испугается и закричит, их обнаружат. Впрочем, Фиску все равно не нравилось, когда кричат. Он очень злился и смущался — крик мешал ему думать. Так что он решил идти за Копели к лошадям, привязанным возле ограды сада. Фиск осторожно положил девушку поперек своего коня и быстро запрыгнул в седло. Тем временем Копели продолжал возиться со своей лошадью.

— Э, да ты слабак, — пробормотал Фиск, глядя на то, как доктор с третьего раза не может запрыгнуть на лошадь. — Если ты не умеешь оседлать лошадь, то что ты собираешься делать с этой красоткой?

— Заткни свой дурацкий рот! — сердито гаркнул Копели.

Между тем нога его в очередной раз соскочила со стремени, и лошадь метнулась в сторону.

— Ты не часто этим занимался, похищением, я имею в виду, да?

— Конечно, нет! Поэтому я тебя и нанял.

Фиск покачал головой, глядя, как Копели уже в который раз терпит неудачу в попытке забраться на лошадь.

— Ты нас задерживаешь.

— Заткнись ты, полудурок!

— Я не полудурок!

Фиск устал от оскорблений доктора и вытащил из-за пояса пистоль.

Копели увидел нависшую над ним тень и успел обернуться как раз в тот момент, когда рукоять пистоля с треском опустилась ему на голову. Испуганный крик умер на губах доктора, едва успев родиться, и он камнем упал на землю.

Фиск нахмурился, с удивлением глядя на невесть откуда взявшийся клок волос с кровью на рукояти своего оружия. Он не собирался бить старикашку так сильно, но что сделано, того не вернешь, и Фиск, пожав плечами, стер с рукояти кровь, перед тем как сунуть пистоль за пояс. Повернув коня, он поехал в сторону леса на север от большого дома В кармане его лежали десять монет. При нем была самая красивая женщина на свете. В целом он не чувствовал особой жалости к глупому пижону, которого только что убил.

Льюис еще раз тревожно огляделся, надеясь заметить где-нибудь Мэдди. Шестым чувством Льюис угадывал опасность. Что-то было не так. Венц пока не знал, что именно, но беда надвигалась, в этом сомнений не было. Много лет, проведенных Льюисом вместе с Эриком Кроссом, воспитали в нем особого рода чутье. Он чувствовал опасность заранее и никогда не ошибался. Льюис поднялся на возвышение и, подняв руку, давая знак музыкантам, чтобы прекратили играть, с дежурной улыбкой радушного хозяина объявил:

— Дамы и господа. В восточном крыле накрыты столы. Прошу вас есть и пить в свое удовольствие.

Будто по волшебству все портьеры разом приподнялись, и двенадцать одинаково одетых официантов с тяжелыми подносами выступили вперед в бальный зад. Тотчас портьеры вернулись на место, и официанты засновали между гостями, предлагая серебряные кубки с красным вином.

Льюис дал знак оркестру играть и сошел с возвышения. Любезно улыбаясь, он шел навстречу потоку людей, направлявшихся в восточное крыло. Голубые портьеры на дверях веранды тревожно трепетали, и, несмотря на то что ветерок, игравший ими, был теплый, по спине у Льюиса пробежал холодок.

«Что здесь происходит?» — спрашивал он себя, не в силах унять волнение.

Оглядев опустевший зал, Льюис заметил движение за одной из бархатных портьер. Ее чуть отодвинули, затем опустили, потом бархат зашелестел так, словно тот, кто стоял за портьерой, ушел прочь. Льюис подбежал к портьере и заглянул за нее. После яркого света бального зала глаза привыкли к сумеркам не сразу, но одно было ясно: никакого сквозняка не было. Так где же таинственный гость? Неужели успел скрыться?

— Добрый вечер, Льюис. Прости, что пришлось проникнуть на твой праздник таким вот способом, но я, кажется, куда-то подевал приглашение.

Льюис обернулся, снизу вверх глядя на спускавшегося по узкой лестнице мужчину.

— Майлз! Бог мой, что ты тут делаешь? — испуганным шепотом заговорил Льюис, уводя гостя в тень.

— Не волнуйся. Сюда никто, кроме слуг, не заходит, а они слишком заняты, чтобы заглядывать в темные углы.

— Как давно ты здесь?

— Полчаса, не больше. Я думал, ты вообще никогда не пригласишь эту ораву к столу. Вы удивительно негостеприимный хозяин, сэр, если заставляете своих гостей голодать.

— Не ерничайте, молодой человек. Знаете ли вы, что тут полным-полно офицеров адмирала Гранта?!

— Заметил. Я буду осторожным, Льюис, — уже серьезно сказал Майлз. — Меньше всего мне хотелось бы причинить неприятности тебе или Мэдди.

— Но ты же утром отбыл в Чарлстон! Зачем же ты вернулся?

— Разве это не понятно, любовь моя?

Мэдди с огромным саквояжем в руках спускалась по лестнице.

— Мне — нет, — ошалело глядя на жену, сказал Льюис. — А ты где пропадала? Я тебя уже полчаса ищу!

Мэдди протянула саквояж Майлзу.

— Я была наверху, собирала вещи Алекс.

— Ты хочешь сказать, что ты знала… он сказал тебе, что…

Мэдди рассмеялась:

— Майлз подмигнул мне из-за портьеры. Поскольку для того, чтобы рискнуть появиться здесь, у него был только один повод, я тут же поспешила наверх собирать вещи Алекс. Я решила, что вторично похищать ее в одном платье бьшо бы слишком даже для Майлза.

— Спасибо, Мэдди. Надеюсь, Алекс оценит вашу предусмотрительность.

Льюис, раздраженный всеми этими сюрпризами и тревожным предчувствием, не желавшим покидать его, пробурчал:

— Вижу, ты уверен в том, что Алекс захочет уехать с тобой. После всего того, что ты с ней сделал.

— Честно говоря, Льюис, я не собираюсь спрашивать ее об этом. Я ее люблю, она меня любит, что же нам мешает быть вместе? Уж как-нибудь я постараюсь загладить перед ней свою вину.

— О, Льюис, конечно же, она захочет поехать с ним, — защебетала Мэдди. — Письмо помогло? — спросила она, ласково заглядывая Майлзу в глаза.

— В какой-то мере да…

— О нет, сейчас не время для долгих объяснений. Все объяснишь Алекс. Мне достаточно того, что ты здесь. Я не зря в тебя верила, вот что главное. Бери Алекс и сделай ее счастливой.

— Обещаю, Мэдди. Где она? — спросил Майлз, обращаясь к Льюису. — В восточном крыле, вместе со всеми? Я видел, как она танцевала. Признаться, настоящая пытка наблюдать за ней, окруженной британскими офицерами, которые с нее глаз не сводят. Но я потерял ее из виду, когда пришлось прятаться от официантов с подносами. Кстати, зрелище получилось впечатляющее, мои комплименты хозяевам.

— Господи, совсем забыл, — пробормотал Льюис. — Я оставил Алекс в саду. Ей стало дурно от танцев — вечер выдался у нее не из легких, Майлз. Здесь успел побывать адмирал Грант, и он обвинил ее в измене.

— Что?

— То, что слышал, — повторил Льюис, довольный тем, что ему удалось задеть Майлза за живое; пусть и он немного помучается. — Когда Алекс узнала, что флотилия прибывает утром и что Копели собирается прямым ходом направиться к адмиралу, чтобы рассказать ему, где тебя можно найти, она помчалась в Бель-Мер, но лишь для того, чтобы узнать о том, что ты уже покинул город. А дальше — больше. Будто ей мало печали от этой новости! Копели рассказал все, что знал и не знал, адмиралу, и тот явился сюда, чтобы обвинить ее в измене.