Они собирались пойти рядом с ним пешком, но тут подъехали всадники хана с Есугеем во главе. Решение напрашивалось само собой, хотя правителю Кубала оно вряд ли понравится.

– Юный король!.. – Есугей поклонился Льешо. – Мерген-хан послал меня за тобой.

– Я в распоряжении моего гостеприимного хозяина, – вежливо ответил Льешо. – Но нам понадобятся ваши лошади…

– Конечно.

Есугей сделал знак, и его люди спрыгнули с коней.

Он пытался выглядеть равнодушным, однако нет-нет, да и бросал взгляд на принца Таючита. Несомненно, Есугей догадывался, что Тай предвосхитил намерения своего дяди.

Когда лошади сменили наездников, он развернул коня и поскакал, но не к ханскому шатру, а в сторону выхода из лагеря.

Удалившись на порядочное расстояние, отряд проехал мимо скромных белых войлочных юрт и оказался на главной улице, которая имелась в любом лагере. Значит, Льешо проведут к хану через главный вход, как почетного гостя.

Однако Есугей не повел их в ханский шатер, а остановился перед ним.

Полевой лагерь строили всегда по одному и тому же плану. Почти на таком же поле, но в сотнях ли отсюда, Льешо участвовал в гарнской игре, которая превратилась в смертельно опасную, когда у его древнего копья проснулась жажда крови. В тот день принц сумел усмирить убийственный порыв собственного оружия. И снова толпа собралась посмотреть, как чужеземец станет сражаться – на сей раз во имя честной смерти своего врага…

Есугей провел отряд сквозь толпу, мимо помоста и неглубокой ямы.

На помосте лежал закованный пленник. Льешо не стал его рассматривать. Южные разбойники не помнили о милосердии, когда нападали на Кунгол. Теперь они объединились с мастером Марко, который мучил и убивал друзей Льешо, травил его самого в долгие дни заточения.

Но сейчас пленник не мог повредить Льешо. Фибский король явился на вызов, чтобы спасти гарнца от мук и оборвать нить его жизни с честью, как того требовал Путь Богини.

В глубине души юноша боялся смотреть на человека, который подчинялся Цу-тану и служил мастеру Марко. Льешо хватило бы единственного взгляда или слова, чтобы дать волю гневу и отрешиться от долга и Пути Богини. Чтобы жажда мщения не сменила в сердце милосердие, он шел за Есугеем, опустив глаза, пока не оказался пред лицом хана.

Мерген-хан ждал Льешо в седле, в окружении стражников. Он надел богато расшитую шелковую накидку и тунику, приличествующую сану.

По правую руку от Мергена сидела Борту, мать хана и его покойного брата. Голову ее украшали серебряные рога, перевитые нитями драгоценных камней.

Принц Таючит тронул поводья и занял место наследника по левую руку от дяди.

Есугей жестом потребовал тишины. Когда все стихло, он объявил:

– Я привез короля-волшебника Туманной страны, дабы он почтил хана.

Льешо низко поклонился в седле и вежливо обратился к правителю гарнов:

– Я явился по твоему вызову, Мерген-хан.

Тот ответил на поклон вежливым кивком.

Близкие видели Мергена всяким – задумчивым и мечтательным, непреклонным и страдающим. Никто не сомневался, что сейчас им овладела холодная решимость. Однако Льешо видел только душевную опустошенность. Как и хан, он научился скрывать свои истинные чувства. Юноша понимал, как плохо правителю гарнов…

– Будь рядом со мной, пока твой союзник допрашивает твоего врага, – сказал Мерген и пустил коня вперед медленным шагом.

Льешо поехал за ханом. Его отряд смешался с охраной Мергена.

Когда они подъехали к помосту, на котором лежал пленник, Есугей спешился и вытащил меч. Каду последовала за ним: на ее лице отражалась решимость выполнить любой приказ Льешо, даже если это будет прямым самоубийством.

Лейтенант встретился взглядом со своим палачом, но Есугей не дрогнул. Острие меча легко касалось живота пленного, и даже не шевельнулось, когда Маленький Братец выбрался из мешка Каду и прыгнул на помост.

Каду попыталась поймать своего любимца, но тот взвыл и отказался бросать пленного на волю судьбы. Обезьянка взволнованно поглаживала усы несчастного.

– Что ты нам скажешь, южанин? – спросил Мерген-хан, сердито взглянув на Маленького Братца, будто решая, не зажарить ли его на ужин за дерзость.

Пленник с трудом повернул голову.

– Я не южанин, – возразил он.

В свое время он не носил бороды, но голос его эхом отдавался в памяти Льешо еще с тех времен, когда юноша учился на гладиатора на Жемчужном острове.

– Не позволяй ему отправить тебя в преисподнюю без чаевых, – вслух сказал принц, слегка изменив слова Радия, сказанные много лет назад, когда сам Льешо даже не понимал, о чем ему говорят.

…Его вызвали в большой дом на Жемчужном острове. Господин Чин-ши пригласил парнишку для того, ради чего обычно забирали мальчиков с тренировочной площадки. Он хотел получить сведения, которыми Льешо не располагал – о Кровавом Приливе и убивающем море, – но чаевые заплатил все равно.

– Сражаешься и умираешь ты даром, потому что они владеют тобой, – повторил Радий собственную фразу из далекого прошлого, – но за дополнительные услуги платят. Такова традиция… Льешо? Я думал, ты умер, парень.

– Еще нет.

Принц спешился и подошел к бывшему гладиатору. Радий хрипло рассмеялся.

– Рад слышать…

Маленький Братец метнулся прочь, будто испугавшись внезапного шума. Обезьянка уселась на плече у Каду, а хан ждал знаков свыше и чудес, хотя вроде бы уже получил и то, и другое.

– Я займусь им, – поднял руку Льешо.

Есугей в сомнении покачал головой. Потом повертел в руках меч.

– Я… – начал он, но тут же замолчал, не зная, как продолжить.

Принц понял и удостоил его такого всепрощающего взора, что военачальник в растерянности отвернулся.

Когда Есугей отошел в сторону, Льешо перехватил взгляд Мергена. Хан смотрел на него, как Хабиба на занимательную диковину.

– Неплохо для мальчишки, – заметил правитель гарнов. – Можешь научить Тая?

– Для начала ему следует родиться богом.

Льешо никогда не чувствовал в себе божественной сущности, он просто хотел пошутить. Однако положение было слишком серьезным: ирония пропала втуне.

Радий, похоже, совсем не удивился.

– Я запомню, – пообещал Мерген, но Льешо так и не понял, воспринял хан его ответ как хвастовство или как дерзость. И все же правитель гарнов не стал возражать, когда принц положил меч у его ног.

Хоть здесь повезло…

Пот струился по телу Радия, собираясь в блестящие лужицы под запавшими глазами. Сколько длился допрос, прежде чем хан послал за Льешо? Слишком долго.

Принц не позволил старым страхам завладеть собой.

– Кажется, нам надо поговорить.

– Если бы я только мог, приятель…

Радий позвенел цепями – как бы в подтверждение своих слов. Похоже, он молчал не только – или не столько – из-за преданности хозяину.

– Заклятие? – догадался Льешо.

В глазах пленного отразилась мука и ужас.

– Это…

Радий не успел закончить: его тело выгнулось, из груди вырвался отчаянный крик.

Спустя долгое, томительное мгновение конвульсии внезапно прекратились. Гладиатор обмяк и закатил глаза.

Льешо глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, повернулся к хану и вежливо осведомился:

– Раньше он так делал?

– Несколько раз, – ответил Мерген-хан. – Обычно он трясся молча. Пленник одержим духами?

– Скорее, на него наложили заклятие.

Принц снова посмотрел на Радия. Тот настороженно следил за ним, кривя губы от боли.

– Этот человек сказал правду. Он не принадлежит к южным кланам. Мы вместе были рабами у господина Чин-ши на Жемчужном острове, за тысячи ли от границ Страны Лугов…

– Гладиаторы? – Мерген-хан вложил все свое недоверие в одно-единственное слово.

Льешо пожал плечами:

– Новички. В то время мне только исполнилось пятнадцать лет. Радий был постарше: его поймали взрослым. Мы тренировались с Бикси… Стайпс значительно превосходил нас на ринге.

Льешо не упомянул о мастере Дене, который учил их рукопашному бою.