Человек был выше среднего роста, мускулистый, подтянутый, он небрежно привалился к стене. Та половина лица, которую рассекал шрам, была повернута к Джо, рот крепко сжат.

Комиссар Икс твердо знал: если появился этот, значит, снова пробил звездный час криминалистики и предстоит распутать сенсационное дело.

Посетитель выплюнул сигарету и постучал в дверь.

— Открывай, старик! Ты ведь давно меня узнал!

Джо открыл дверь.

— Действительно, я еще не ослеп.

Человек, который, казалось, состоял из одних мускулов, вошел в комнату. Они были давними друзьями, но встретились без сантиментов.

Уолкер поежился от неприятного предчувствия. Он понимал: начальник ФБР Миллер приехал просить его помощи в щекотливом деле.

Миллер подошел к окну, глянул вниз на улицу и произнес тоном учителя биологии:

— Кто щелкает орехи? Белка, потому что она к этому приспособлена. И кто она, эта белка?

— В самом деле, кто? — Джо усмехнулся. Миллер повернулся к нему:

— Ты!

Джо хмыкнул:

— Ты забыл о ФБР. У ФБР тысячи прекрасных агентов. По всей стране. Они первоклассные щелкунчики.

Миллер придвинул стакан, хотел улыбнуться, но шрам изуродовал лицо, получилась гримаса.

— Твоя скромность граничит с бесстыдством, — обронил Миллер. — Ты кустарь-одиночка с дизель-мотором один стоишь и ФБР и полиции.

— Теперь ты преувеличиваешь. Миллер покачал головой.

— Если бы я был не прав, то не сел в самолет и не прилетел к тебе из Иллинойса. Джо, ты мне нужен.

— «Ты мне нужен», — сказал аист и съел лягушонка. Ты мне нужен — это все равно, как если бы Генри Форд одолжил у кого-нибудь велосипед, чтобы быстрее доехать до места.

— Но случай-то особый! И потом, Джо, идея исходит из высшей инстанции, на которую мы повлиять бессильны.

— Нельзя ли яснее?

Миллер прислонился к шкафу и скрестил руки на груди.

— Все проще раздавленной клюквы. Один человек в Чикаго сел в свою машину в десять часов вечера и покинул ее в семь часов утра на следующий день. И покинув ее, превратился, по всей видимости, в дым, потому что полиция нашла машину пустой, а от него не осталось и пылинки.

— Я уже дрожу от страха, — иронически отозвался Джо. — Знакомая история: человек, как говорится, пошел в кино, он поссорился со своей женой, перестал понимать начальника и… исчез! Через пять-десять лет он объявится где-нибудь, живой и невредимый.

— Во-первых, у меня нет в запасе такого времени, — возразил шеф ФБР, — во-вторых, он не женат, в-третьих, он человек состоятельный, чтобы не употреблять затасканного слова миллионер.

— Чем он знаменит?

— Ничем.

Джо задумался, машинально погладил подбородок.

— А почему ты им интересуешься? Миллер поморщился:

— Слушай!.. Человека зовут Рони Рзсс. Для окружающих он был просто славным малым. Дела вел успешно. Пожалуй, слишком любил женщин, но ни одну не оставил несчастной — бриллианты, золотые браслеты, полновесные чеки залечивали любую обиду…

— Короче говоря, нормальный средний американец, Миллер кивнул и продолжил:

— Рони был владельцем ряда супермаркетов. Он приобретал их старанием и упорством, но никогда не мошенничал и не ставил подножки своим конкурентам.

— Не человек, а сокровище! Его место в Конгрессе! Почему он исчез?

Миллер прикрыл глаза.

— Боюсь, что его заставили исчезнуть.

— Пожалуй, это так, — пробормотал Джо. — Но что тебе лично мешает начать поиски?

Миллер сунул в рот сигарету. После первой затяжки он, наконец, высказался яснее.

— В Чикаго, — сказал он, — хозяйничает преступный мир. И, несмотря на ФБР и полицию, он еще долго будет существовать. Его преимущество перед полицией всегда было в том, что он знал своих противников гораздо лучше, чем полиция гангстеров. В Чикаго криминалист или агент ФБР может сравнить себя с кошкой, которой мыши во время сна привязывают на хвост колокольчик. Стоит кошке шевельнуться — раздается звон, и мыши прячутся в норы.

— Ну и что здесь нового? У преступного мира имеются списки полицейских агентов, так же как в полиции имеется картотека преступников.

— К этому я и подводил тебя, — признался Миллер.

— Не вижу связи между преступным миром и твоим Рони, образцово-показательным американцем.

— Связь есть и самая тесная.

Джо налил виски и, подняв рюмку, сказал, прежде чем выпить:

— Я знаю тебя, Миллер. И все твои хитрости. Я должен взять на себя дело Рони Рэсса, чтобы это расследование не выглядело так официально, как если бы им занялось ФБР. Отсюда я делаю вывод…

— Смелее, ты на верном пути!

— …что ФБР не хочет заниматься Рони Рэссом, потому что оно им уже давно занимается.

— Правильно, — вставил Миллер. — Но с одной оговоркой: в ФБР об этом никто не знает.

— Рони Рзсс был твоим тайным связным?

Миллер кивнул, встал с кресла и начал в волнении ходить по комнате.

— Это было необходимо, — уверял Джо начальник ФБР. — Есть вещи, с которыми иначе нельзя бороться — так они нынче распространены! Я имею в виду наркотики и шантаж. Крупные шайки — какие там шайки, целые бандитские синдикаты! — которые мы считали ликвидированными, — вновь возрождаются.

— Я знаю.

Миллер между тем продолжал:

— У Рони были широкие деловые связи. Внешне вполне добропорядочные. Но известно, что сегодня крупные гангстеры вкладывают свои грязные деньги в весьма солидные предприятия: частные банки, торговые фирмы… К тому же, что очень важно, Рони был желанным гостем во всех ресторанах. Он знал большинство дам легкого поведения на много миль вокруг озера Мичиган, и они к нему были очень привязаны. Эти дамы, в свою очередь, часто поддерживают контакты с людьми, представляющими для нас интерес. Таким образом, по мозаичным кусочкам мы составляем цельную картину, ты, конечно, догадываешься, что я имею в виду. Определенная роль здесь была отведена и Рони. И вот уже три дня, как это дело лопнуло.

Джо уже, кажется, знал, почему.

— Если надутый баллон напорется на острие иглы, то в большинстве случаев говорить о нем надо только в прошедшем времени…

Миллер сделал протестующий жест.

— Нет, Рони не был таким баллоном. До сих пор только два человека — он и я — знали то, что ему удавалось вытягивать из людей, с ним связанных. А потом, передача информации была организована так хитроумно, что догадаться было совершенно невозможно. И еще: Рони только начал на нас работать.

Джо задумался.

— Может быть, он говорил во сне или признался одной из своих любовниц?

— Исключено. Рони опытный разведчик, — возразил Миллер.

— Восемнадцать лет назад он, может быть, и был опытным разведчиком.

— Это опасение лишено оснований, — заверил шеф ФБР. — Рони ни в коем случае не мог проболтаться, неосторожным его тоже не назовешь.

— Почему же он исчез и куда? Миллер облокотился на стол.

— Именно это я и хочу узнать. Я должен это знать. Я должен выяснить, что за этим стоит. Я должен — помочь Рони выпутаться из этой переделки. Я просто обязан для него это сделать, но сам я ничего предпринимать не могу, иначе противники раскроют наши новые методы. Опасаюсь, что у них есть подозрения. При таких обстоятельствах я не имею права засветиться. Придется, старина, тебе сделать это за меня!

— Почему бы тебе не пригласить специалиста из Техаса или Фриско?

— Для такого дела он не годится, просто не потянет. Нужен человек, у которого котелок варит собственные бульоны.

— И этим человеком должен быть я?

Джо расстегнул воротничок рубашки и снял галстук.

— Работа для сапера?! А сапер, как известно, ошибается только раз!

Миллер выпрямился.

— Ты мой номер один в Чикаго!

— Большое спасибо! Я всегда был неравнодушен к лести!

— Значит, ты согласен?

Джо глотнул виски и с отвращением отставил рюмку.

— Пошел к дьяволу!

— Ну, тогда начинай!

Когда у Гари Гарнера осталось девятьсот долларов, он решил пополнить свою кассу. 125 000 долларов — не больше и не меньше — такую сумму он решил раздобыть. В тот же день он принялся за осуществление проекта. Затраты сразу же сожрали шесть сотен из его неприкосновенного запаса.