Вопросов не было.

— Тогда, — сказал Арье, — я прошу всех занять свои рабочие места. Александра Николаевна, задержитесь, пожалуйста, ненадолго.

Направившаяся было к дверям Саша вздрогнула. Реакция была непроизвольной, и она не могла понять ее причины. Она повернулась.

Несколько секунд он смотрел на нее молча, а затем, словно спохватившись, предложил присесть и снова уставился на нее. Ей стало не по себе: взгляд был пронзительным, гипнотизирующим и неприятным. «Еще и удав», — вспомнила Саша свое недавнее развлечение — выявлять в Арье черты представителей фауны. Хотя сейчас ей было совсем не до развлечений.

— Александра, — тихо начал он.

Но дальше повисла пауза.

— Да, Сергей, я вас слушаю, — она посмотрела прямо ему в глаза. Странно, но стальной блеск из них исчез.

Арье рассмеялся.

— Если честно, — сказал он, — я не знаю, зачем попросил вас остаться. То есть нет, я, конечно, собирался кое-что сказать вам. Но теперь смотрю на вас и… намерения куда-то улетучиваются…

— Тогда я пойду? — вежливо улыбнулась Саша. — Мне надо подготовиться к съемке.

— Подождите, Александра, — поморщился он. — Без вас не начнут. Давайте я вам сначала скажу то, что собирался, а затем то, что решил сказать сейчас, вот в эту самую минуту.

— Да? — Саша изобразила абсолютное внимание.

— Я хотел просить вас, чтобы вы не занимались расследованием происшедшего, — сказал он и тяжело вздохнул. — Я наслышан о вашей склонности к подобного рода деятельности и понимаю, что если выяснится что-то… нехорошее… допустим, что никакого лекарства у Яшина при себе не было, вы просто не сможете остаться в стороне. Вот поэтому я и хотел просить вас сделать над собой усилие и не копаться в уликах, вещдоках… что там еще бывает?

— Почему? — спросила она.

— По-моему, это должно быть понятно, — сказал он. — Люди заметят, что вы интересуетесь обстоятельствами происшедшего, и начнут нервничать. А нервозность на съемках такого проекта — крах всего дела. Вы согласны?

— Вы хотите сказать: если делать вид, что ничего не произошло, то люди нервничать не будут? — Саша подняла брови. — Но все уже знают, что случилось с Яшиным, а многие видели его в каюте — посиневшим и застывшим. Хорошо, что там еще детей не было.

— Врач официально подтвердит, что с Яшиным все в порядке, — сказал Арье. — Просто перепил плюс морская болезнь. Думаете, это их не успокоит?

— Успокоит, — кивнула Саша. — Если бы это было так на самом деле. Но если выяснится, что у Яшина не было с собой никакого метилэнтрогена, то… Где гарантия, что это не повторится?

— Я не хочу думать, — нахмурился он, — что Яшина отравил кто-то из пассажиров судна… А гарантия — моя служба безопасности. В лице Михаила Ивановича. Он профессионал. Служба мобилизована. Повторений не будет.

— Дай Бог, — сказала Саша. — Но по закону вы обязаны сообщить о происшествии на берег.

— Если выяснится, что Яшин отравлен, я сообщу, — заверил Арье. — Но если он случайно отравился… На судне квалифицированный медицинский персонал. Мне хотелось бы довести проект до конца. Дайте мне слово, Александра, что вы не будете дублировать действия моих сотрудников. Они справятся сами.

— Дублировать их действия я не буду — обещаю, — согласилась она. — Вы еще что-то хотели мне сказать?

— Да… — задумался он. — Вы с самого начала не в восторге от происходящего. Я чувствую в вас серьезного оппонента. И меня это тревожит.

— Слово «оппонент» мне не подходит, — ответила Саша. — Я не собираюсь с вами спорить.

— Но и не собираетесь помогать? — улыбнулся Арье. — Если вам что-то не нравится в сценарии игры, мы могли бы произвести изменения. Я же вижу, как вы реагируете на некоторые фразы в тексте.

— Увы, — сказала она. — Это говорит о моем непрофессионализме. Я постараюсь исправиться.

— Не нужно. — Он покачал головой. — Я — полный профан в телеискусстве. Сценарий писал Егор, потом я этот сценарий переписал, полагая, что у меня получилось неплохо. Поэтому я больше никого к этому делу не привлекал. Моя ошибка в том, что я не проконсультировался с профессионалами. Хотя Калязин проект одобрил. Я ввязался во все это, чтобы понять специфику дела. Да и не только! Телевидение, кино, съемки — это моя давняя мечта. Я хочу учиться! Но ваша группа работает, словно не замечая моих промахов. Это обидно. Помогите мне, Александра!

— Вы хотите, чтобы я переписала сценарий? — спросила Саша.

— Хотя бы указали на основные ошибки, — ответил он. — Это будет оплачено дополнительно.

— Нет! — не выдержала Саша. — Впрочем… о кейсе, который вы мне передали, следует поговорить особо…

— Хорошо, но не сейчас.

Резкий перепад тона Арье на абсолютно ледяной привел Александру в полную растерянность.

— Хорошо. Я просмотрю сценарий подробнее. Но… — У нее вдруг перехватило дыхание. — Если еще кто-нибудь из участников игры попадет к судовому доктору, даже гениальный сценарист не сможет исправить положения.

— Я даю вам честное слово, что никто больше не попадет к судовому доктору! — сердито произнес Арье. — В некоторых кругах мое слово ценится дорого.

— Я была бы рада вам поверить, — серьезно сказала Саша.

К пересъемкам участники игры отнеслись достаточно спокойно. Правда, Клим Ворошилов, превратившись из «запасного» игрока в «основного», заметно нервничал и суетился перед камерой. Но никто не поставил ему это в вину — понять полковника было можно. Как выразился режиссер, положение его было сравнимо с воскрешением из мертвых. Нонна Победимова, приобретя нового партнера, кажется, почувствовала себя увереннее. Данила Сташевский, отсмотрев ее крупные планы, обратил внимание коллег на то, что теперь радость ее выглядит вполне естественной. Александра вполне сносно повторила свой «торжественный» монолог и искренне порадовалась за участников. Всем понравились кадры с маленькой Наташкой, которая при объявлении фамилии «Ворошилов» захлопала в ладоши. До сих пор реакции девочки не вписывались в формат веселой зажигательной игры.

Самой большой проблемой оставалась команда «Незвановы — Колыхалов». Красавицы Анна и Анастасия в упор не замечали Викентия, при объявлении результатов жеребьевки сидели с каменными непроницаемыми физиономиями, а Викентий вел себя даже как-то дико. Как и в первый раз, он схватился за голову, громко прошептал: «О, нет, только не это!», а затем уже во весь голос проговорил: «Сонечка, я так хотел быть с вами в одной команде!». На что Сонечка Войтановская не замедлила ответить: «Ну и напрасно».

После съемки Алена Калязина, дабы спасти формат, провела строгую разъяснительную беседу с «мамочками», а Александра вызвалась поговорить с детьми, хотя Арье собирался поручить это дело психологу.

— Действуйте, Александра, — с грустной миной проговорил он. — Психолог никуда не денется. Но если вы уверены, что в состоянии настроить их на нужный лад… Тогда я тоже уверен… в успехе.

— С вашего позволения, я буду говорить с детьми без свидетелей, — сказала Саша. — А вообще-то следовало провести с ними работу раньше.

— Да, да… — Спонсор выглядел смущенным. — Если бы обо всем знать заранее…

И снова Александра подумала, что чего-то, наверное, не понимает в бизнесменах, которые, на ее взгляд, должны предусматривать осложнения заранее…

— Я не буду говорить, что вы люди взрослые, — сказала Саша, собрав ребятню в кают-компании. — Потому что на самом деле вы дети. Это не плохо и не хорошо. Это так, как оно есть. Но даже когда вы станете взрослыми, вы вряд ли захотите причинить боль или простое неудобство вашим мамам. А сейчас многие из вас склонны именно к этому. Если все пойдет так и дальше, мы не сможем снять хорошую передачу. Мы снимем плохую передачу. После чего всем, в том числе и вам, будет стыдно. Вы этого хотите?

— У вас есть к нам какие-нибудь претензии? — прищурив глаза, насмешливо спросила Настя Незванова.

— Конечно, — улыбнулась Саша. — И вы, Настя, не можете этого не понимать. Хотя я думаю, что и восьмилетняя Наташа это понимает. Вы — дети, но давно уже вышли из младенческого возраста. А ведь только младенцы ведут себя так, как им хочется, не задумываясь о последствиях. Младенцы не умеют играть в игры, у которых есть определенные правила. Вам предложили игру. Вы согласились. Правила вам известны. Но вы почему-то постоянно их нарушаете. Не хотите играть — так и скажите. Если же хотите, ведите себя соответственно. В игре в «классики» нельзя наступать на черту. В «прятках» действует закон: «Кто не спрятался, я не виноват». В «казаках-разбойниках» нужно помогать своим и воевать с чужими. Если ваши мамы решили выиграть миллион, нельзя им мешать. А еще лучше — помогать им. Потому что они — свои. А сейчас создается впечатление, что вы играете против своих. Это странно.