Русская жизнь

№24, апрель 2008

Понаехавшие

* НАСУЩНОЕ *

Драмы

Рейтинг

Российское Федеральное Собрание - самый богатый парламент в мире. Соответствующий рейтинг составила американская редакция журнала Forbes. По подсчетам журналистов, общее состояние российских депутатов составляет 41 миллиард долларов, а всего в парламенте нашей страны - 12 миллиардеров.

Трудно найти более подходящую иллюстрацию тому, что любой рейтинг может больше сказать о манипулятивных приемах, чем о том, чему он посвящен. Что следует из первого места российского парламента в рейтинге самых богатых законодательных собраний мира? Если не знать контекста, ответ очевиден: чем больше у человека денег, тем больше у него шансов попасть во власть: избиратели либо осознанно отдают предпочтение богатому человеку, либо просто попадаются на удочку высокобюджетных предвыборных кампаний кандидатов-олигархов.

На самом деле - все совсем не так. Из двенадцати миллиардеров девять - члены Совета Федерации: Сулейман Керимов (17,5 млрд), Глеб Фетисов (3,9 млрд), Дмитрий Ананьев (2,3 млрд), Сергей Пугачев (2 млрд), Фархад Ахмедов (1,4 млрд), Андрей Комаров (1,3 млрд), Виталий Малкин (1 млрд), Андрей Молчанов (4 млрд) и Вадим Мошкович (1 млрд). Ни к избирателям (верхняя палата парламента формируется из назначенных представителей регионов), ни к парламентаризму, ни, строго говоря, к политике эти люди не имеют отношения; никому не придет в голову на вопрос: «Кто такой Сулейман Керимов?» - отвечать: «Сенатор». Он не сенатор, он олигарх. Просто в России двухтысячных к числу отличительных признаков олигарха относится и сенаторский мандат - ну, традиция такая. Если рейтинг «Форбса» о чем-то и свидетельствует, то только о несовершенстве способов формирования российского парламента.

Одинцовский городской суд Московской области вынес приговор двоим активистам партии Эдуарда Лимонова: Сергею Климову и Владимиру Сидорину - по два с половиной года условно за то, что в марте 2007 года на выборах Мособлдумы нацболы устроили на одном из избирательных участков в Одинцове традиционный для этой партии перформанс - жгли файеры, разбрасывали листовки и скандировали: «Ваши выборы - фарс!» Особенность ситуации заключается в том, что изначально по делу проходили трое обвиняемых, но третий - Юрий Червочкин - был убит неизвестными (соратники Червочкина считают, что побои, от которых он умер, ему нанесли сотрудники подмосковного УБОПа) в прошлом году.

Партия национал-большевиков существовала без регистрации с 1994 года. В парламентских выборах лимоновцы не участвовали, в качестве юридического лица нигде (в договорах аренды, в заявках на митинги и так далее) не фигурировали и потому никаких проблем не испытывали - ну, есть такой кружок сторонников Лимонова, то ли секта, то ли социальная сеть, мало ли что у нас в России существует. Все изменилось в 2004 году, когда началась не прекращающаяся до сих пор цепочка государственных репрессивных мер в отношении лимоновцев.

Среди прочих антилимоновских мер, принятых государством в последнее время, выделяется известная инструкция Росохранкультуры, запрещающая средствам массовой информации упоминать партию Лимонова (заметьте, кстати, - я в этой заметке тоже не называю партию ее традиционным трехбуквенным названием - это чтобы наш журнал не оштрафовали). Предположим, что подобное (исключить партию Лимонова из публичного пространства, сделать все, чтобы общество о ней забыло) и есть цель антилимоновской кампании государства. Но зачем тогда государство - судами, пропагандистскими выступлениями, полицейскими мерами - само постоянно напоминает о существовании этой партии?

Владимир Познер, главный российский телеведущий, в конце марта выступил с сенсационным заявлением. По словам Познера, в России нет свободы слова.

Строго говоря, в самом по себе заявлении ничего сенсационного нет - об отсутствии свободы слова в последние годы говорят практически все, многие даже используют для таких заявлений легальные российские СМИ (но это обстоятельство не делает проблему менее значимой - сегодня в России действительно можно сказать в телеэфире или написать в газете, что свободы слова нет, при этом для высказываний по конкретным вопросам, задевающим конкретные интересы, и телеэфир, и большинство печатных СМИ действительно практически закрыты). Но когда с таким же заявлением выступает ведущий самой статусной политической телепередачи Первого канала - это значит, что ситуация действительно стала критической. В общем, неудивительно, что слова Познера взбудоражили многих.

Взбудоражившие слова звучали так: «Существовавшие площадки для свободной дискуссии совершенно очевидно исчезли за последние четыре года, - сказал Владимир Познер. - Савик Шустер вообще ушел. Мы все знаем, что есть темы, которые не можем поднять. Есть люди, которых не можем приглашать: если такой человек появится в эфире, то генеральному директору будет несладко, потому что он получит соответствующий телефонный звонок от кого-то - и все. Я просто этого не понимаю, для меня это проявление какой-то паранойи».

Если бы история на этом закончилась, то в эфире «Эха Москвы» и на страницах «Новой газеты» еще бы год люди, специализирующиеся на обсуждении свободы слова, восклицали - у нас, мол, все так ужасно, что даже Познер… Но в очередном выпуске своей передачи «Времена» Владимир Познер объяснил, что его не так поняли: свободой слова он на самом деле называет свободу от пошлости и от насилия, и вот такой свободы, по мнению Познера, у нас действительно нет. А еще у нас нет ответственности журналистов, а «есть воля, вот, что хочу, то и ворочу». «Я очень хотел, - резюмировал ведущий, - чтобы вы услышали мои рассуждения, непосредственно от меня, а то при некоторой существующей свободе вы такое услышали, что не очень соответствует тому, что я говорил».

Тест на сообразительность - найдите в цитате про Савика Шустера и площадки для свободной дискуссии что-нибудь про ответственность и про пошлость или насилие. А если не найдете, то подумайте - не пропорциональна ли степень свободы слова в нашей стране степени цинизма и изворотливости - ну, того же Владимира Познера.

Мне кажется, что пропорциональна.

В Сыктывкаре судят блоггера Савву Терентьева. Неприличное слово «блоггер» здесь - на своем месте. Терентьева судят именно за комментарий в Живом журнале. Комментарий выглядел так: «Кто идет в менты - быдло, гопота - самые тупые, необразованные представители жив(отн)ого мира. Было бы хорошо, если б в центре каждого города России, на главной площади (в Сыктывкаре - прям в центре Стефановской, где елка стоит - чтоб всем видно было) стояла печь, как в Освенциме, где церемониально, ежедневно, а лучше - дважды в сутки (в полдень и в полночь, например) - сжигали бы по неверному менту. Народ чтоб сжигал. Это был бы первый шаг к очищению общества от ментовско-гопотской грязи». Статья, по которой судят Терентьева за это высказывание (двести восемьдесят вторая, часть первая - «возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства»), предусматривает наказание сроком до двух лет лишения свободы. Скорее всего, Терентьева просто оштрафуют, но виновным он наверняка будет признан.

Будет признан виновным - прежде всего потому, что судьи и прокуроры не знают важнейшей закономерности блогосферы: чем громче человек кричит о том, что он будет кого-то убивать, резать, сжигать в печах и так далее, - тем выше вероятность того, что это самый мирный человек, какие только бывают на свете. Классик жанра hate speech в ЖЖ - математик Михаил Вербицкий, который, как к нему ни относись, совсем не похож ни на экстремиста, ни на какого-либо другого врага народа.