Русская жизнь
№14, ноябрь 2007
Октябрь семнадцатого
* НАСУЩНОЕ *
Драмы
Ходорковский. Михаил Ходорковский отсидел половину из положенных ему Мещанским судом восьми лет и мог бы рассчитывать на условно-досрочное освобождение. Мог бы - но не может, причем дело не только в особых отношениях между бывшим главой ЮКОСа и российским государством в нынешнем его состоянии, но и в сугубо формальных причинах - буквально в день четвертой годовщины своего ареста Ходорковский получил от администрации колонии выговор. Возвращаясь с прогулки, он не держал за спиной руки, как того требует тюремный распорядок. Нарушение. Принцип «Друзьям - все, врагам - закон» по отношению к Ходорковскому используется достаточно давно, с первых дней «Дела ЮКОСа», при этом издевательский характер этого принципа работает как в известном произведении Листа - «быстро», «быстрее», «быстро, как только возможно», «еще быстрее». При этом с каждым днем в правоприменении к Ходорковскому становится все меньше логики: если четыре года назад еще можно было предполагать, что государство борется с сильным и опасным противником в лице обнаглевшего олигарха, то сегодня освобождение Ходорковского было бы чревато парой-тройкой его интервью «Эху Москвы» и немедленным превращением либо в нового Невзлина (в случае эмиграции), либо в нового Каспарова (в случае политической карьеры). Больше - никаких вариантов, и на этом фоне поведение властей по отношению к бывшему олигарху выглядит сплошным недоразумением.
Щекочихин. Следственное управление по Москве при Генпрокуратуре возобновило расследование обстоятельств смерти депутата Госдумы журналиста Юрия Щекочихина, умершего в 2003 году от странной аллергии, которую теперь следствие считает результатом то ли отравления, то ли радиоактивного облучения. Параллели с делом Литвиненко в дополнительном проговаривании не нуждаются. Сравнение напрашивается само собой. И естественно предположить, что, заявляя о продолжении расследования по Щекочихину, следователи думали о Литвиненко. Наверняка, думали. О том, что Юрий Щекочихин был именно убит, а не просто умер, говорили с самого момента его смерти - но те, кто об этом говорил, традиционно обвиняют «кровавый режим» во всех бедах и несчастьях, и никакой волны общественного негодования разговоры об убийстве Щекочихина не вызвали. Теперь эти разговоры вышли на другой уровень, не обращать на них внимания уже невозможно - как невозможно не вспомнить и о том, что друзья и коллеги Щекочихина с самого начала связывали его смерть с расследованием дела «Трех китов», которому российские спецслужбы обязаны самой мощной межведомственной войной в своей истории. Дело Щекочихина идеально ложится в контекст этой войны. Когда в тюрьме оказывается генерал Госнаркоконтроля, расследовавший дело о контрабанде, - это, в общем, внутренние разборки, когда же погибает журналист и политик, интересовавшийся этим делом, это уже, при должном медиасопровождении, вполне способно стать общенациональным ЧП. Вполне может быть, что авторы идеи доследования по Щекочихину руководствовались сугубо пиаровскими соображениями: если «врагам» удалось успешно раскрутить дело Литвиненко, почему бы не попробовать организовать такое же дело, но для решения внутренних проблем. Но в случае, если за возобновлением следствия стоит что-то кроме пиара, вполне может оказаться, что погибший при схожих обстоятельствах Литвиненко был убит теми же, кто четыре года назад убил Щекочихина. В этом случае дело Литвиненко, до сих пор никак не влиявшее на внутрироссийскую политику, может стать самым важным ее фактором. Кто бы мог подумать еще год назад?
Теракт. Взрыв автобуса в Тольятти, в результате которого погибло восемь человек, напоминает обстоятельства предвыборных сезонов последних десяти лет (от остальных вредных привычек страна вроде бы совсем избавилась - недаром мы почти не пишем о политике). Самое зловещее в этом теракте - параллели с предыдущими, происходившими серийно (один взрыв, потом другой, потом третий - см. опыт 1999 года). Показательна, однако, реакция властей на трагедию в Тольятти: после невнятицы первых суток, когда информированные источники говорили то о кавказском следе, то даже о «политических врагах России», стремящихся что-то там дестабилизировать, глава Следственного комитета Александр Бастрыкин заявил, что виновником теракта мог стать один из погибших пассажиров, а вслед за ним анонимные источники назвали имя возможного смертника - 21-летний безработный химик Евгений Вахрушев. Если эта версия станет основной, то взрыв в Тольятти будет четвертым за последнее время случаем появления «русского следа» в расследовании терактов - после взрывов на Черкизовском рынке, на химфаке МГУ и подрыва поезда «Невский экспресс». Правда, в каждом из этих случаев версия следствия выглядела не самым убедительным образом, и это дает повод для неоднозначных толкований - либо в стране действительно появился «русский терроризм», с которым никто не знает, что делать, либо терроризм остается тем же, какой был, но власти, давно ставящие себе в заслугу усмирение Кавказа, просто боятся сознаться в этом в лучшем случае обществу, а скорее всего - и самим себе. Так или иначе, ситуация совсем безрадостная. Пожалуйста, сообщайте о забытых в транспорте вещах сотрудникам милиции. Происшествия. Менее трагическая, но, может быть, более яркая и выпуклая история о том, что в отношениях между обществом и людьми, способными на насилие, что-то изменилось. Во-первых, популярный в Живом журнале пользователь, называющий себя Бойцовым котом Мурзом, провел несколько дней за решеткой по подозрению в обстреле из обреза офисного здания на Кутузовском проспекте, причем хоть Бойцовый кот и известен своей склонностью к фантазированию, думать, будто эпизод с обстрелом - это обязательно выдумка, в данном случае сложно. Во-вторых, проводящиеся уже почти два года в московских клубах политические дебаты молодежного движения «Да!», судя по всему, прекратили существовать как явление московской общественной жизни - после инцидента 30 октября ни один клуб, скорее всего, просто не согласится брать на себя ответственность за опасное мероприятие. Инцидент был такой: среди обычных завсегдатаев подобных мероприятий в зале была группа неизвестных хулиганов, которые весь вечер хамили участникам дебатов, а в финале устроили драку, после которой ведущий вечера Алексей Навальный ранил одного провокатора из травматического пистолета. Конечно, и случай с Бойцовым котом, и случай с Навальным - локальные эпизоды из жизни московской, прости Господи, богемы, не позволяющие делать какие-то серьезные выводы и обобщения. Но, черт подери, еще год назад такого не было и, вероятно, быть не могло, а теперь - есть, практически каждый день. Что-то такое носится в воздухе.
Рогозин. Сообщения о назначении Дмитрия Рогозина представителем России при НАТО оказались не изящной шуткой, как можно было предположить после первых утечек этой новости в СМИ, а вполне реальной информацией. Кандидатура Рогозина действительно одобрена внешнеполитическим помощником президента Сергеем Приходько, внесена в комитет Госдумы по международной политике и, скорее всего, будет утверждена президентом. Для тех, кто помнит прошлую весну, когда у российского государства не было большего врага, чем Дмитрий Рогозин (о том, что он фашист и вообще большой негодяй по всем критериям вплоть до обжорства, ежевечерне сообщали федеральные телеканалы, а сам Рогозин фактически насильно был лишен должностей лидера фракции «Родина» в парламенте и одноименной, не существующей ныне партии), нынешний поворот рогозинской судьбы - просто фантастика. Когда в конце прошлого года вышла книга Рогозина «Враг народа», вопреки ожиданиям публики, не содержавшая почти никакой жесткой критики в адрес Кремля, многие говорили, что Рогозин шлет сигнал - я, мол, все еще ваш, не бросайте меня, - но при этом никто не мог допустить, что сигнал действительно будет услышан. Реальная логика власти все-таки сильно отличается от человеческой. Это такое зазеркалье, в котором, удаляясь, приближаются, а приближаясь - оказываются дальше. То, что казалось наблюдателям политическими грехами Рогозина, никак не повлияло на его положение в обойме. Просто у власти другая шкала грехов. Именно по этой причине мы увидим в новой Госдуме генерала Коржакова или, скажем, вечного борца против Лужкова и вечного депутата Николая Гончара. Наверное, это и есть стабильность.
