Так из словес Божиих показал я, что и для служащего лукавому господину возможно и избежать порока, и преуспевать в добродетели, и господам доставлять много поводов к пользе; а ты обрати взоры на тех, которые ныне вместе с тобою пребывают в рабстве, и увидишь, что многие, находясь в рабстве у невоздержных, гнушаются невоздержанием, чтут же целомудрие и не отпечатлевают в себе ни одного порока своих господ, но подражают жизни недавно описанных нами мужей. И как из сказанного, так и из виденного, уразумев свободу естества нашего и дознав премудрость Божия Промысла, провозгласи отречение, и изглашаемую тобою ныне хулу перемени на песнопение, и изглашения твоих уст, которые доныне были против Бога, да будут во славу Божию, и да воспевается ими Промысл Творца, Христа Бога нашего! Ему слава во веки! Аминь.

Если бы все пожелали внять сему доброму совету, ясно взывающему:

Вышших себе не ищи и крепльших себе не испытуй. Яже ти повеленна, сия разумевай (Сир.3:21–22), то намеревающемуся доказать Божие о всем промышление не было бы нужды во многих словах.

Ибо освободившимся от излишней и суетной пытливости совсем нетрудно и весьма легко усмотреть, что Оно крепко держится за кормило вселенной и премудро всем правит.

Но поелику много таких людей, которые не хотят видеть сего добровольно, но смежают глаза, затыкают уши, не хотят внимать отовсюду несущемуся гласу, над всем, что так хорошо и прекрасно содевает Бог, смеются, хулят, охуждают это, собирают тысячи всяких малостей, соплетая ложное обвинение, то, думаю, что справедливо приняли мы на себя труд говорить против сего обвинения с намерением показать, что оно клевета, а не прямая улика.

И призвав на помощь тот самый Промысл, который оспаривают они, его предпоставив защитительному сему слову, изложили мы уже восемь слов, обличая хулу неблагодарных, обличителями, и вместе и свидетелями, их неблагодарности изводили на среду небо, землю, море, воздух и все на них тела, одушевленные и неодушевленные, словесные и безсловесные, летающие и ходящие по земле, плавающие в водах и земноводные.

Сверх сего, представляли устройство человеческого тела, в каждом его члене ясно открывающуюся Божию Премудрость и Божие Промышление, богоданный дар разума, при помощи которого естество человеческое изобрело земледелие, мореходную, врачебную науки, грамматику, и все иные искусства и познания, содействующие к тому, чтобы жизнь человеческую соделывать приятною.

При помощи Божией показали также потребность животных кротких и свирепых, пользу богатства и бедности, необходимость рабства и господства.

Потом, кроме сего, доказали и то, что рабствующие, если желают пребывать в целомудрии, никакого вреда не навлекают на себя от господ, живущих порочно, и на сие представили доказательства из Божественного Писания.

Разыскание же о живущих в рабстве ныне предоставили самим жестоким обвинителям Промысла, потому что и ныне можно видеть у господ лукавых тысячи рабов, не только не подражающих господским порокам, но и весьма ими гнушающихся, любящих честность и идущих путем, противоположным пути господ.

Но, может быть, извлекут из сего еще иной предлог к обвинению Божия Промысла и скажут, что питомцы добродетели трудятся напрасно, сеют, как говорится, на камне, черпают воду решетом и делают много сему подобного, вовсе не получая добрых плодов. Одни, скажут нам, живут в бедности, проходят жизнь обреченные на великое злострадание, другие влекут тяжкое иго рабства, несут непрестанные труды, а что и сего гораздо хуже, многие, гнушаясь пороком, принуждены служить порочным господам. Какая же, спросят, им награда? Какое воздаяние за добродетель? Какое возмездие за труды? Какой плод их потов? Какое вознаграждение за подвиги? Ибо не видно, чтобы все, кому выпал жребий рабствовать, получали свободу, не приметно того, чтобы получившие в удел бедность и соделавшиеся рачителями добродетели со временем переходили в число богатых; напротив того, большая их часть оставалась в прежнем злострадании.

Но ты, жалкий и по земле пресмыкающийся человек, измеряешь благополучие по чреву, ланитам и бровям и почитаешь пределом благоуспешности иметь возвышенную колесницу, копьеносцев, красивую верхнюю одежду, хорошо выезженных коней с блестящими украшениями на лбу и груди, голосистого глашатая, высоко взгроможденный дом, гостиные, расцвеченные еврейскими и фессалийскими камнями, испещренные живописным искусством, усыпанные цветами ложа, тарелки, приборы, кубки, благовонные вина, сикелийский и сибаритский ужин и все прочее, что только служит к жизни раздольной, изнеженной, роскошной. Но всякий благомыслящий обыкновенно все это не только не называет благополучием, а даже признает крайним злополучием и бедствием, потому что Правитель всяческих дал людям богатство не на то, чтобы расточать его на непотребство и обращать в напутствие к пороку, но на то, чтобы, хорошо и разумно им распорядившись, и как у себя самих имея в достатке, что должно, так излишним ссужая нуждающихся, делать его средством к целомудрию и справедливости. И не только Сам Бог всяческих так установил сие, и не только святые мужи, следуя Владыке, любят сии установленные пределы, но и вы даже, болезнующие крайнею неблагодарностию, имеете обычай обвинять столь худо употребляющих богатство, лучше же сказать, их удостаиваете извинения, хулите же Правителя всяческих, в обладание столь порочным людям давшего богатство. Поэтому и вам самим кажется, что не такую роскошную жизнь называть должно счастием, но что жизнь праведная и целомудренная достойна одобрения и высочайшей похвалы, и будет ли она в бедности или в изобилии, заслуживает одинаковых венцов. Думаю же, что тех, которые в бедности прилагают попечение о добродетели, как выказывающих большее терпение, и вы удостоите даже сугубых венцов.

Но не сию награду имеют ревностно служащие Богу и не сие воздаяние в виду у ревнующих о Божественных законах. Известно, что похвала человеческая многих часто портит, ослабляет усердие и задерживает в течении. Иной, подумав, что достиг уже конца течения (эту мысль внушает похвала), перестает простираться вперед и теряет победу. Сие дает видеть и Бог всяческих, сказав устами Пророка: людие Мои, блажащии вас льстят вы и стези ног ваших возмущают (Ис.3:12), потому что похвалами ослабляют ревность усердия и не дозволяют достигнуть цели. Так совершал течение блаженный Павел, не внимая ни похвалам, ни хулам, но задняя убо забывая, в передняя же простираяся и со усердием гоня к почести вышняго звания (Флп.3:13–14). Поэтому хранители Божественных законов не в похвале человеческой поставляют награду за труды, но ожидают исполнения Божиих обетований, в уповании на Мздовоздаятеля подвигов ожидают венцов неувядаемых, чают себе богоданных наград, ждут приговора праведного Судии, воскресения тела, вознесения на небеса, ликостояния с Ангелами, паче всего этого, непрестанного лицезрения Самого Любимого ими, ради Которого, переплывая море жизни, боролись они с волнами порока и, потопляемые многими трудами, не захотели погрязнуть, но, с трудами сопрягши желание достигнуть пристани, подкрепляли тем свою немощь. А пристанью сии, устремившиеся на высоту добродетели, имеют не жизнь, не воскресение, не иное какое–либо из желанных благ, но Самого вожделенного, ради Которого и злострадание вменяли в наслаждение, и многотрудное делание — в сладкий сон, пребывание в пустынях почитали отраднейшим пребывания в городах, жизнь в бедности — преимущественнейшею жизни в богатстве, горькое рабство — приятнейшим всякого самоуправства. Сей–то награды ожидают делатели добродетели. Ибо есть наследие у служащих Господу, как взывает Пророк Исаия (Ис.65:9). Свидетельствует же и блаженный Давид, слагая благодарственную песнь Подателю благ и говоря: дал еси боящымся Тебе знамение (Пс.60:6). Да и Сам Владыка Христос столь же великие блага изображает в Священном Евангелии, говоря: Блажени нищии духом: яко тех есть Царствие Небесное. Блажени кротцыи: яко тии наследят землю (Мф.5:3.5); и прочее, за сим следующее, кому угодно, без труда может сам дознать, раскрыв Божественные Книги. Ибо то же найдет и в раздаянии талантов, и в притче о десяти девах, и в иносказательном разлучении овец от козлищ, и в засеянной ниве, которая прияла на себя и плевелы, и в мреже, которую закинувшие опустили в море и уловили всяких без разбора рыб, а потом сделали им строгий разбор. Много подобного сему можно найти и в апостольских поучительных писаниях.