Он не стал открывать глаза и остался неподвижным. Юноша не ждал никаких посетителей и поэтому хотел дать этой таинственной особе подойти поближе. Абдель отсчитывал шаги и прикидывал расстояние, на котором был от него злоумышленник, который, судя по всему, пришел один. Внезапно его охватила надежда, что это Монтарон – маленький зентарим вернулся, чтобы пробовать убить или ограбить. Он хотел увидеть этого маленького ублюдка еще хоть разок.

Широкий меч лежал под кроватью. Наёмник мог бы попытаться вытащить его, но тогда противнику будет понятно, что его раскрыли и к тому же это займет какое-то время. Тем более, если это все-таки Монтарон, то Абдель не сомневаясь, предположил, что коварный вор прибьет его к кровати прежде, чем он успеет пустить в ход меч. Абдель лег спать только в тонкой рубашке – кольчуга лежала под кроватью рядом с мечом. Кинжал халфлинга мог проткнуть хлопчатую рубашку достаточно легко.

Абдель не стал сжимать кулаки, не желая выдавать нарушителю, что он не спит. Послышались звуки еще двух шагов, Абдель не забывал считать их. Он насчитал три: сначала один и потом еще два. Опершись на правую руку Абдель быстро принял сидячее положение, опустил ноги на пол и, выставив вперед левую, сграбастал какой-то мягкий материал с довольно пассивным содержимым внутри, затем размахнулся правой рукой. Но он немного протянул с ударом потому, что попробовал применить на практике совет Джахейры. После убийства Мулахи, она прочитала ему целую лекцию об одной довольно занятной штуке, каковую назвала «допрос», что было новой для него, Абделя, практикой задавания вопросов врагу перед тем, как его убить.

При ударе он почувствовал, что у объекта удивительно мягкая кожа. Следов растительности на лице так же не было и Абдель понял, что ударил женщину. Немного расслабившись, он продолжал держать её, не отпуская. Он уже встречал женщин, способных убивать не хуже любого мужчины. Его глаза начали понемногу приспосабливаться к темноте и Абдель смог рассмотреть контур лица нарушителя. Ее решительный подбородок, широкое лицо, знакомая форма носа – перед ним была Джахейра.

«Абдель», – хрипло прошептала она, – «прекрати».

«Джахейра?» – удивился он, тоже шепотом, хотя и не собирался говорить тихо.

Он отпустил ее и его руки внезапно вспотели. Ткань оказалась шелком, мягким и дорогим. Чувствуя внезапную дрожь в коленях, он пересек комнату и подошел к небольшому столу, стоявшему в углу и зажег ржавую лампу – единственный не относящийся к мебели предмет во всей комнате. Оранжевый свет залил помещение и он увидел, как Джахейра повернулась к нему спиной, закрывая дверь. Она приложила руку к лицу и медленно повернулась, пряча глаза. Абдель заметил, что из ее носа текла кровь.

«Джахейра», – сказал он, удивленный тем, как преувеличенно вежливо прозвучал его голос. Он прочистил горло и почувствовал, что выглядит довольно смешно.

«Все в порядке», – прошептала она, – «Со мной все нормально».

«Зачем ты пришла?»

Она встретила его взгляд и посмотрела на него так, как будто думала, что он знает ответ на свой вопрос.

«Кхалид и я», – начала она, затем вернулась к двери и пробормотала, – «я сожалею, что разбудила тебя. Спи».

Он следил за каждым движением ее тела под длинной шелковой ночной рубашкой и то, что он видел, заставило его надолго задержать дыхание. Она скользнула в дверь и юноша не стал ее удерживать. Абдель погасил лампу и возвратился в кровать, но сон не шел к нему.

Сырое и серое утро медленно опускалось на город Нешкель. Активность в гостинице была еще меньше, чем вечером. Постояльцы оплачивали свои счета, выводили лошадей из стойл и выходили на внезапно ставшую тесной Прибрежную дорогу. Многие мили по кишащей всякими гуманоидами глуши и неумолимый прибой Побережья Мечей с одной стороны на востоке и Облачные Пики на западе с другой стороны – вот и весь выбор для тех, кто пожелал покинуть Нешкель. Некоторые достигают Эмна, надеясь подыскать себе там что-нибудь прежде, чем отправиться дальше на юг к Тетиру или Калимшану. Другие, подобно Абделю и трем его спутникам, собираются на север, через Крэгмир Кип в Берегост. Впрочем, большинство беженцев наверняка направиться глубже на север к Вратам Балдура, а возможно и еще дальше, к Уотердипу.

Абделя ничуть не вдохновляла идея идти пешком, поэтому он попробовал с утра пораньше достать лошадей, но не удачно. Лошади на продажу были, но неразбериха из-за железа спровоцировала массовое бегство, цена на приличного коня, по мнению Абделя, была раз в десять выше, чем они все вместе взятые смогли бы собрать. У него ничего не было и наёмник уже подумывал продать кислоту, для которой так и не нашел применения. Ксан был беден, у него даже не было меча. Абдель понятия не имел, сколько было золота у Джахейры и Кхалида, но предполагал, что скорее всего, на лошадей не хватит.

Он возвратился в гостиницу пешком, утомленной и поисками и мыслями о предстоящей дороге, которая теперь начинала казаться ему бессмысленной. Ксан, первым попавшийся ему на глаза все еще немного хромал, но выглядел вполне готовым для продолжения путешествия.

«Где остальные?» – спросил Абдель, возвращая теплую улыбку своему новому другу.

«Здесь», – отозвался Кхалид из-за его спины. Ксан посмотрел на них, минуя взглядом массивную фигуру Абделя и выражение крайнего неодобрения появилось на его лице. Абдель повернулся и оказался лицом к лицу с одетыми в свою поношенную броню Кхалидом и Джахейрой. Красивое круглое лицо женщины было подпорчено багровым синяком, а нос совсем распух. Хоть она и умылась, под носом все равно красовалось пятно засохшей крови.

«Я не могу путешествовать с человеком, который бьет свою женщину», – вздохнув, сказал Абделю Ксан.

Абдель сильно покраснел.

«Нет, Ксан», – сказала Джахейра, не меньше Абделя обеспокоенная создавшейся ситуацией. «Это вовсе не…»

«Неужели», – пристальный свинцовый взгляд эльфа переместился на Кхалида, – «А что тогда? Может ты объяснишь нам что произошло, полукровка?»

Абдель покачал головой. Он и раньше слышал, как полуэльфов называли «полукровками» и это всегда заканчивалось поединком.

«Спокойно, мой друг, ты ошибся», – с улыбкой сделал шаг Кхалид.

«Я не могу ехать с этим эмнийским гибридом», – гордо выпрямившись, повторил Ксан.

«А зачем ты вообще собрался ехать с нами, эльф?» – вскинул бровь Кхалид.

«Хватит», – вмешалась Джахейра. «Ксан, Кхалид не бил меня. Он никогда не делал и не пытался даже сделать что-либо подобное, (они с Кхалидом обменялись понимающими взглядами) мой нос – как любая другая часть моего тела – мое личное дело».

«Как скажешь», – уступил Ксан, – «Нам пора выезжать».

«Вообще-то», – сказал Абдель, – «нам придется идти».

«Пешком до Берегоста? Ты с ума сошел? Нам же на это дней десять понадобится!» – изумился эльф.

«Может немного меньше», – сказал Кхалид, – «но возможно мы сможем…»

«Нет», – отрезал Абдель, – «мы пойдем пешком».

Он посмотрел на Джахейру и кивнул, надеясь, что жест одновременно скажет ей и «доброе утро», и «я сожалею» и, самое главное – «зачем ты полезла в мою комнату посреди ночи?». Поймав её ответный взгляд, он отвернулся, посчитав, что дело сделало.

«Итак, мы отбываем», – подвела итог дискуссии женщина.

Они отправились в путь по Прибрежной дороге.

«А кстати, почему ты идешь с нами?» – спросил Абдель у Ксана, как только они отстали на шаг от Джахейры и Кхалида. Юноша чувствовал себя не в своей тарелке, поскольку супруги горячо перешептывались между собой.

«Этот Тазок», – ответил эльф, – «этот огр, кто бы он там ни был, держал меня в пещере запертым, как теленка в загоне, заставляя работать словно раба на этот Железный Трон. Почему бы мне ни пойти с вами и не помочь убить его?»

«Я не говорил, что собираюсь убить его».

«Как скажешь, мой друг, но…» – улыбнулся Ксан.

«Только не говори, что тебе есть до этого дело!» – громко закричала Джахейра на Кхалида и убежала вперед. Полуэльф помедлил немного, позволяя ей уйти вперед. Кхалид не обернулся, но его шея заметно покраснела. Когда женщина опередила его на десяток шагов, он продолжал идти так и не пытаясь догнать ее.