Слова угасли на его устах, когда отворилась дверь холла. На пороге стояла Лорена в рабочей одежде. Выглядела она скромно, по-домашнему, как это бывало, когда она выходила в поле. Мужская шляпа из грубо вязаной соломы почти скрывала ее темные волосы. Похоже, она заметила его присутствие только тогда, когда подошла к шкафу с верхней одеждой, чтобы взять накидку.

— Я думала, что ты уже в пути, — сказала она, кутаясь в накидку.

— Почему ты встала в такой ранний час и оделась, словно няня-негритянка?

— Ты и раньше видел меня в этой одежде, — ответила она таким холодным тоном, будто обращалась к незнакомому человеку. Брэд от негодования стиснул зубы. Он и раньше сталкивался с подобными капризами жены, но быстро справлялся с ними.

— Ты не могла дождаться моего отъезда, а затем разыгрывать из себя работника на поле? — От недовольства он забыл, почему задержался здесь. Надеясь смягчить неприятные новости, он через силу обратился к ней ласковым голосом. — Но не это сегодня главное. После донесения, которое я только что получил из Атланты, в самом деле, было бы лучше, если бы ты облачилась в наряд белой нищенки…

— Я получила то же донесение, Брэд. Похоже, чуть раньше, чем ты.

— Как это тебе удалось?

— Посмотри в окно, если хочешь получить ответ, — ответила она. — Весь округ пришел в движение. Мы организовали полевую кухню у ворот. С самого рассвета мы кормим всех, кто идет в нашем направлении.

— Это было так уж необходимо?

Лорена пошла к двери и на ее лице снова появилось это странное отрешенное выражение. Он понял, что дело не просто в истерике из-за того, что он не пришел к ней в прошлую ночь.

— Я вряд ли могла поступить иначе, — ответила она. — Теперь мне пора вернуться туда.

Брэд преградил ей дорогу: эти неожиданные выходки доводили его до белого каления. Как это похоже на Рину — играть щедрую хозяйку в такое время. Его адъютант сообщил об огромном потоке повозок на дороге, но он его почти не слышал. Гражданским лицам свойственно заражать друг друга паникой при первом выстреле. Одни только слухи о передвижениях войск могут так напугать их, что целый год потом придется жить без урожая. Он был уверен, что большинство из этих упрямых неотесанных фермеров завтра вернутся домой после того, как он выиграет сражение у брода. Однако осторожность требовала, чтобы Рина на время покинула Селби.

— Послушай меня, пожалуйста, — сказал он строго. — Это зашло слишком далеко.

— Что? Вы еще не выступали. А дороги уже забиты. Теперь, когда рассвело, беженцев прибавится.

— Моя дорогая, выбрось из головы этот скот в обличье людей. Мы вывезем тебя отсюда, обогнав эту панически бегущую толпу. Если понадобится, я пошлю самого Кэла Ламберта сопроводить тебя.

Рина не возражала, пока он говорил все это. Она уже почти вышла, когда его голос, каким отдают команды на плацу, догнал и остановил ее:

— Подожди, Рина, это приказ!

— Отдавай свои приказы на поле боя, — ответила она. — Здесь ты попусту тратишь слова и время.

— Даю тебе пять минут, чтобы собрать вещи. После этого ты покинешь Селби.

— Как это возможно? Сейчас?

— В округ вторглись войска противника. У тебя нет иного выхода.

— Вчера ты говорил, что сотрешь противника в порошок, если он перейдет границы округа.

— Так оно и будет, моя дорогая, — терпеливо ответил он. — К сожалению, для этого потребуется время. Я не хочу, чтобы ты осталась здесь, когда главные действующие лица бегут. Квент сможет составить тебе компанию до Мейкона…

— Квент уехал в полночь, — остановила она его. — Я отказалась поехать с ним. С какой стати мне менять свое решение сегодня утром?

— Потому, что я твой муж. Потому, что я буду опасаться за твою безопасность, если ты останешься.

— Клара Гамильтон никуда не уезжает, — возразила Рина. — Мэри Бюэлл остается одна в Гринтри со своими рабами. Только представь, как все начнут сплетничать, если я сбегу.

— Кого интересует, что скажут эти старые курицы? Я не могу бросить свою жену беззащитной.

— Брэд, никто не станет упрекать тебя. Наши друзья знают, что мое место в Селби точно так же, как твое место в армии.

Оба стояли в дверях, сверля друг друга глазами. Напряжение схлестнувшихся темпераментов искрилось в тишине, словно яркие молнии. Отведя взгляд, Брэд понял, что она победила и не сдвинется с места.

— Я больше не могу ждать, — крикнул он.

— Брэд, тебе нет необходимости ждать. Мне ничто не угрожает. Я остаюсь здесь и обещаю, что сохраню Селби. Когда сражения закончатся, ты найдешь и меня, и Селби.

— Какой толк от бесплодной жены? Или от земли, когда у ее владельцев нет наследника?

— Возможно, я вовсе не так бесплодна, как тебе кажется.

Брэд метался по комнате, пока кричал на нее. Он запихивал сигары в дорожную сумку, выбежал в портик, чтобы бросить свое снаряжение в руки ординарца. Услышав ее последние слова, он снова обернулся к ней.

— Рина, ты беременна?

— Я больше не стану отвечать на вопросы. Извини, у ворот требуется мое присутствие.

— Будем надеяться, что я понял тебя, — сказал он. — После возвращения я повторю мой вопрос.

Брэд хотел поцеловать ее, но она отстранилась. Лорена сделала это не от страха, а лишь из-за отвращения, которое она не сумела бы выразить словами столь понятно, как в этом поцелуе. Брэд пожал плечами и напустил на себя важный вид.

— Я немедленно ухожу, поскольку ты говоришь загадками, — холодно заметил он. — И оставляю тебя здесь, раз ты на этом настаиваешь. Пожелаешь мне успехов в кампании?

— Скажи мне одну вещь, прежде чем ты уйдешь, — заговорила она. — Если у нас будет сын, мы сможем начать новую жизнь вместе?

— Если бы я знал, что у Селби появится наследник, то с радостью погиб бы от пули, — ответил он. — Но ты еще не вдова. А если я останусь без наследника, то умру не скоро.

— Родословная Селби продолжится, — сказал она. — Я сама об этом позабочусь.

— А что если янки переправятся через реку? Они и это место опустошат.

— Мы с Дядей Доком заживем среди развалин и отстроим все заново, когда это станет возможно.

— Рина, в стойкости тебе не откажешь, — признал он без большой охоты. — В этом я не сомневаюсь. Возможно, ты даже храбра. Или все дело в гордости?

— Разве это так важно, если я сохраню то, что принадлежит тебе, и дам тебе то, что ты желаешь? Брэд, занимайся своей войной. И позволь мне делать свое дело.

Они взглянули друг на друга, как два обессиленных борца, которые оба не могут нанести последний удар. Затем пронзительно заиграл горн. Брэд взял головной убор и вышел. «Рина настоящая леди и не могла громко выпалить, что забеременела, — твердил он себе. — После рождения мальчика ее долг перед Селби будет погашен, и он найдет способ, как справиться с этими чарлстонскими манерами жены. Как только он убьет своего последнего янки, времени будет предостаточно, чтобы рассчитаться с ней за ее холодность».

Спустя двадцать минут он уже выезжал на коне и во главе своей колонны. Кэл Ламберт ехал справа от него. Два сержанта следовали за ним, каждый держал на пике ротный флажок, бодро развевавшийся от утреннего бриза. Его войско двигалось парадным строем, но это впечатление смазывали голоса смеющихся всадников. Как всегда, они пели во весь голос, казалось, будто слова вырываются из одного пылающего горла.

Брэд всегда шел на войну с музыкой, с того времени, когда он служил у генерала Стюарта. Мелодия на двух банджо непременно сопровождала хор. Играли два негра, которые когда-то выступали в гостинице Атланты. Он купил обоих, чтобы развлекать гостей плантации. Наделил их статусом ординарцев, когда формировал роту Крестоносцев Округа Крей… Сегодня он с удовольствием обнаружил, что может петь вместе со всеми столь же весело, как любой младший офицер. Он подумал, что Дюси и Краун никогда не играли так здорово.

Майор Дэн Кэролл, обозревая реку в бинокль, не мог поверить своим ушам, когда услышал звуки, долетавшие до сосен, которые скрывали южный берег. Последний час он не выходил из своего укрытия, ожидая противника. Теперь противник решил музыкой объявить о своем прибытии. Дэн повернул своего коня и углубился в чащу. Джек Келлер сделал то же самое. За темной сияющей рекой вспорхнула стая перепелов, которую вспугнуло приближение незримых всадников. Если не считать ритмично поющего хора в сопровождении двух банджо, других признаков жизни не наблюдалось.