На Симферопольском перроне меня встречал штабной водитель, он подхватил сумки, объяснил, где поставил машину, сказал, что Шеф ждет меня и, ушел в сторону стоянки. Я проводил Таньку до такси и, стоя у новенького желтого «Дэу», вдруг показалось мне, что очарование, захватившее меня последние сутки, вдруг сейчас улетучится, уедет вместе с Танькой, обнимающей нелепого синего бегемота и, не вернется.

— Спасибо, Сережа, было не скучно, — Танька открыла заднюю дверь «Дэу» и, замерла на мгновение, перед тем, как сесть в салон.

Водитель такси уже включил зажигание, сидел за рулем, нетерпеливо поглядывая в нашу сторону. Секундная стрелка замерла перед решающим скачком, после которого настоящий мир разрушит иллюзию, рассыплется все, отойдет в историю, любовь, всполохи огня на стенах, шаманские танцы, гипноз, морок, ведьма улетит на желтом автомобиле — мне стало страшно и тоскливо.

— Подожди, — я стряхнул оцепенение, — слушай. То, что я скажу, ни к чему тебя не обязывает, просто, я хочу, чтобы ты знала. Может, это не важно. Скорее всего, это не важно…

Тут я запнулся, собираясь с духом, кровь отхлынула от лица, вдоль позвоночника скользнула холодная змея.

— Да, Сережа…

— Мне было приятно с тобой общаться, интересно…

«Господи, что я несу!!!!!!!!»

— Мне тоже, очень приятно… — Танина туфелька уже опустилась на резиновый коврик в салоне такси.

— Стой, стой! Но я не это хотел сказать. Можешь забыть об этом, как только сядешь в машину. Я больше этого не произнесу никогда, пока тебе это самой не будет надо, пока ты этого не захочешь…

— ? — внезапно побледневшая Танька смотрела на мои мучения.

— Я тебя люблю. Все. — я развернулся и пошел искать штабную машину.

Последующая неделя была полна мелких и бестолковых событий. Или они мне казались такими в свете моих новых переживаний, давно забытых, неожиданных, заливающих все окружающее акварелью, полупрозрачной, невесомой, неяркой, каждый слой, каждая деталь стремились слиться между собой, но, странным образом сохраняли свободу. На меня напала рассеянность, перемежающаяся приступами нервной энергии и долгими ступорами. Андрюха первый заметил мое состояние и поинтересовался о причине.

— Что-то в партии не так?

— Лучше не бывает, — мы стояли возле штаба, я курил и улыбался почти летнему солнцу.

— Ты какой-то странный… Говори, если случилось что…

— Все отлично, говорю же. Весенний авитаминоз, брожение в неокрепших умах и нарушение гормонального фона.

— Ну тебя к черту! Я же серьезно… Может, тебе отдохнуть надо?

— Самое страшное — я не знаю, надо ли мне что-то…

— Это совсем плохо. Слушай, давай на рыбалку смотаемся, костер, уха… Девчонок прихватим.

— Девчонок? Это уже интересно… Только где их взять, девчонок? Проституции я говорю свое решительное «НЕТ». Надоело.

— А помнишь, мы ходили глазеть на телочку из старого штаба? Ну, на ту, с четвертым размером. Ты как, мосты уже навел? Она, кажется, с тобой в Киев ездила… Как ее зовут? Танька, кажется…

— Танька? — я вздрогнул, — она не со мной ездила, а сама по себе. Кроме того, она замужем.

— В наше время это не проблема, — Андрюха широко зевнул и похлопал меня по плечу, — я бы на твоем месте… Фу. Ну и жара. Скоро в море купаться можно будет.

— Да ну их, этих баб! Сами поедем, завтра.

— Во, — обрадовался Андрюха, — другой разговор. Вижу знакомый энтузиазм. Ладно, мне пора на стройку. Исчезаю. Заметано — завтра едем. Вечером созвонимся, уточним детали.

— Хорошо, пока.

Андрюха ушел, а я поплелся в магазин за минералкой — солнце припекало и, хотелось холодной колючей влаги. После приезда я не видел Таньку, не слышал ее голоса — я ждал ее звонка, она не звонила, ждал с ней встречи, но встречи не было, ждал, ничего не происходило, хотел сам набрать ее номер, но не набирал, хотел приехать в их штаб, не поехал; ледяная минеральная вода напомнила мне, неожиданно, что скоро лето, время идет, все очень быстро проносится мимо меня. Томительное, красивое, неожиданное, казавшееся родным и своим, а, на самом деле — пропечатанное в чужом паспорте, снимающее квартиру с неизвестным мне человеком и, готовящее для него по утрам яичницу и чай — пора забыть, успокоиться, признаться, что мне хотелось верить и, я верил, не имея на это оснований.

Тренькнул телефон, сообщая, что пришло текстовое сообщение. Отправитель — «Таня», «Когда будешь свободен — позвони». Несколько минут я соображал, когда же я буду свободен, мялся, тянул время, не желая звонить мгновенно после прихода сообщения, показывать, как оно меня взволновало, злился на себя и, позвонил.

— Даааа, — тягучий, милый, знакомый голос.

— Привет. Получил твое сообщение. Вот, звоню.

— Привет. Не хотела тебя отрывать — вечно у вас какие-то собрания…

— Ты меня не отрываешь…

— Что ты сегодня делаешь?

— Жду твоей СМС-ки. Вот и дождался.

— Да ну тебя… Я серьезно.

— И я серьезно. Есть предложения?

— Давай после работы кофе попьем.

— Годится. А когда у тебя работа заканчивается? — в тайне я надеялся, что она уже закончилась.

— В пять.

— За тобой заехать? — не представлял я, как смогу дожить до пяти.

— Заезжай. Буду ждать.

— До встречи.

— Бай.

Я вернулся в штаб, где царила весенняя истома, работники прятались в кабинетах, изображая невероятную загруженность несуществующими делами, телефоны переливались весело и звонко на разные голоса, в лучах солнца, пробивающихся сквозь окна, вальсировали золотые пылинки. В моем кабинете Моня сидел возле компьютера, упершись отрешенным взглядом в монитор, на котором пестрела сетка финансового отчета одного из массовых мероприятий.

— Химичишь? — поинтересовался я, усаживаясь за соседний стол.

— Ты что! Проверяю, — испугался Моня.

— Понятно, — мне было безразлично, сколько он накрутит на командировочных. Мне вообще он был безразличен.

— Тебя Шеф сегодня вызывал?

— Да. Опять про киевскую командировку расспрашивал.

— Ну… Ты же отчет уже сдал.

— Слишком много денег ушло на коньячно-конфетные расходы. Хорошо, что я задание выполнил. Иначе бы он меня кастрировал.

— А ты выполнил?

— Выполнил, — я усмехнулся, вспоминая свои торопливые попытки наладить контакты с объектом — Оксаной Заднепрянской — в последний день перед отъездом из Киева.

— Удачно? — не унимался Моня.

— Удачно, — Оксана, высокая и худая, нервная, со страдальческими глазами и модной короткой прической, дала мне не только номер своего мобильного, но и домашнего телефонов, попросив звонить, как только я буду в столице. Я обещал обязательно это сделать.

— А какое задание было?

— Мелочи… Убрать Кеннеди.

— Ясно, — не обиделся Моня, — может, в «Контру» поиграем? По сети.

— Давай, — до пяти часов оставалось еще уйма времени.

Мы сидели с Танькой в маленьком китайском ресторанчике, спрятанным за старыми домами в центре города, тихо чирикала восточная мелодия, бананы в карамели и замысловатый чай с лепестками невиданных цветов. Безопасные темы были исчерпаны, разговор угасал, кис скучно, Танька улыбалась отстраненно и загадочно, а я напряженно пытался понять, зачем она хотела встретиться. Волнами на меня накатывало раздражение за собственную наивность, за желание и нервозность, за надежду и возбуждение — сам виноват.

— На море хочууу, — промурлыкала Танька и посмотрела на меня, ожидая реакции.

— Вода еще прохладная, — равнодушным голосом произнес я, еле сдерживая злость, — купаться, конечно, можно… Но…

— Может, съездим?

— Когда?

— Прямо сейчас.

— Сейчас? В принципе… — я судорожно стал соображать, чего она от меня хочет.

— Ну, если ты не можешь…

— Я могу. А тебе домой не надо? Вечер уже, а поездка не на пять минут.

— До пятницы я абсолютно свободна, — усмехнулась Танька.

— Вот как? Хм… Тогда — без проблем. Куда поедем?