Тихая, безмятежная ночь своим темно-синим покровом, усыпанным ослепительными звездами, окутывала землю. Величавая тишина царила над прерией. Все спали на острове, кроме часовых-канадцев. Опершись на свои ружья, они рассеянным взором следили за огромными тенями, отбрасываемыми дикими зверями, медленными шагами приближавшимися к реке, чтобы утолить жажду. Временами по пушистым вершинам деревьев пробегал таинственный шелест.

Дик и Гарри, эти два храбрых охотника, тихо разговаривали друг с другом, чтобы скоротать время, как вдруг какая-то тень промелькнула между деревьями, и из-за них показалась Эллен.

Оба молодых человека вздрогнули при ее приближении. Девушка с улыбкой поклонилась им, села на траву и грациозным жестом пригласила их сесть возле нее. Они поспешно повиновались.

Очаровательную группу представляли собой трое молодых людей, сидящие под сводом огромных деревьев на берегу реки, с глухим шумом катившей у их ног свои воды!

Охотники внимательно смотрели на молодую девушку. Она улыбалась им с необыкновенно милым детским выражением.

— Вы болтали друг с другом, когда я пришла? — спросила она.

— Да, — ответил Гарри, — мы говорили о вас, Эллен.

— Обо мне?

— О ком же мы можем говорить, как не о вас?

— Разве не для вас одной мы сошлись с этой шайкой Разбойников? — проговорил Дик укоризненным тоном.

— А вы в этом раскаиваетесь? — спросила она с кроткой улыбкой.

— Я этого не говорю, — отвечал молодой человек, — но мы среди этих жестоких людей — не на своем месте. Мы простые честные охотники, лесные бродяги. Жизнь, которую мы ведем, тяготит нас.

— Не об этом ли вы говорили, когда я пришла? Молодые люди молчали.

— Отвечайте откровенно, — продолжала она. — Боже мой, вам ведь известно, что и мне эта жизнь в тягость!

— Не понимаю, — сказал Гарри. — Я вам сто раз предлагал бежать, бросить человека, руки которого то и дело обагряются кровью, и вы всегда отказывались.

— Это правда, — сказала она грустно. — Увы! Хотя эти люди и преступники, тем не менее один из них мой отец.

— Вот уже два года, как мы следуем за вами, и вы всегда давали нам один и тот же ответ.

— Это случилось потому, что я надеялась, что отец мой и мои братья бросят свое преступное ремесло.

— А теперь?

— Теперь я готова следовать за вами, — ответила она просто.

— Вы говорите правду? Это голос вашего сердца, Эллен? И вы действительно согласны покинуть вашу семью и довериться нам?

— Слушайте, — ответила она печально. — В течении двух лет я много размышляла, и чем больше я размышляю, тем сильнее я сомневаюсь в том, что Красный Кедр мой отец.

— Возможно ли это? — воскликнули с удивлением охотники.

— Я ничего не могу утверждать, но в отдаленных воспоминаниях, очень туманных, сохранилось нечто, что говорит мне о том, что я вела существование, совершенно не похожее на то, которое веду теперь. Но к сожалению, я не помню ничего определенного. Я вижу перед собой точно во сне какую-то бледную женщину и господина высокого роста с гордым выражением глаз. Он берет меня на руки и целует меня, потом…

— Что же потом? — воскликнули охотники, затаив дыхание.

— Потом я вижу пламя, слышу крики, вижу кровь и больше ничего… только человека, который увозит меня на скачущей во весь опор лошади.

Проговорив это, Эллен опустила голову и закрыла лицо руками.

Наступило продолжительное молчание. Оба канадца внимательно наблюдали за девушкой. Наконец Гарри положил ей руку на плечо. Она подняла голову.

— Чего вы хотите от меня? — спросила она.

— Задать вам один вопрос.

— Говорите.

— Вы никогда не пробовали рассеять ваши сомнения, расспросив обо всем Красного Кедра?

— Один раз.

— И что же?

— Он внимательно выслушал меня. Дал мне договорить, затем, когда я умолкла, бросил на меня странный взгляд и ответил, пожав плечами: «Вы с ума сошли, Эллен. Вы были под влиянием кошмара. То, что вы рассказываете, не имеет смысла». Потом он добавил с иронией: «Мне очень жаль вас, бедное создание, тем не менее вы действительно моя дочь».

— Ну что же! — сказал Дик с убеждением, с силой ударяя прикладом своего ружья о землю. — А я скажу вам, что он солгал! Человек этот не отец вам!

— Голуби не выводят птенцов в гнезде ястреба, — добавил Гарри. — Нет, Эллен, нет, вы не дочь этого человека.

Молодая девушка встала, взяла обоих охотников за руки и, внимательно взглянув на них, проговорила:

— Я тоже так думаю. Я не знаю почему, но вот уже несколько дней тайный голос говорит моему сердцу, что человек этот не может быть моим отцом. Вот почему я, которая всегда отказывалась от ваших услуг, решила довериться вам, как людям благородным, и спросить вас, согласны ли вы помочь моему бегству?

— Эллен, — ответил Гарри очень серьезно и с большой почтительностью, — клянусь вам Богом, который слышит нас, что я и мой товарищ не колеблясь пожертвуем жизнью, защищая вас, что вы всегда будете нам сестрою и что в прерии, через которую мы теперь пойдем, чтобы достигнуть цивилизованных мест, вы будете в такой же безопасности и к вам будут относиться с таким же уважением, как если бы вы находились в соборе Квебека.

— Клянусь, что я исполню все, о чем сказал сейчас Гарри, и что вы с полным доверием можете положиться на нашу честь, — сказал Дик, подняв правую руку к небу.

— Спасибо, друзья мои, — сказала молодая девушка, — я знаю вашу честность. Я твердо верю, что вы исполните то, что обещаете.

Оба охотника поклонились.

— Когда же мы уйдем отсюда? — спросил Гарри.

— Лучше было бы воспользоваться для нашего бегства отсутствием Красного Кедра.

— Я того же мнения, — сказала Эллен. — Но, — продолжала она с некоторой нерешительностью, — я не хотела бы бежать одна.

— Объяснитесь, — сказал Дик.

— Это будет бесполезно, — перебил его с живостью Гарри, — я знаю, что вы скажете, мысль ваша хороша, Эллен, мы от всего сердца принимаем ее. Вы желаете, чтобы вам сопутствовала молодая мексиканка. Если появится возможность возвратить девушку ее семейству, которое, без сомнения, пребывает в отчаянии от того, что ее похитили, — мы это сделаем.