Крик ребенка заставил всех присутствующих оторваться от невеселых мыслей и сосредоточить свое внимание на малышке. Только Энри уже не было среди присутствующих, он слишком серьезно воспринял Верины слова о выборе. Энри всегда понимал, что ситуация непростая, но не думал, что Вера станет в такую жесткую позицию. Уже из коридора он услышал плач ребенка, и от этого звука на глазах появились слезы. Энри так любил эту женщину, что начал воспринимать девочку как родную…, теперь ему нужно принять непростое решение, чтобы больше не было никаких сомнений…, никогда.

   Энри медленно вернулся к небольшому окну и заглянул в палату. Красивая девочка с рыжими кудряшками матери и пронзительными умными глазами отца. Она смотрела на него, прямо через стекло - казалось в младенческом неразвитом теле, спрятан вполне сформировавшийся ум. Хаотично вращающиеся ручки и ножки неприятно контрастировали с выражением маленького личика. Это длилось всего мгновение…, потом девочка превратилась в обычного орущего от голода младенца. Только Энри никогда не сможет забыть этого взгляда и ощущения, будто его вывернули наизнанку, вывернули, чтобы о чем-то попросить…, жалобно…, настойчиво. О чем? Нет…, не вспомнить.

   Вера не могла поверить, что наконец-то держит свою дочь на руках. Как она была похожа на своего отца! Бедный Кузя, он никогда этого не увидит. Вместе с чувством радости где-то глубоко внутри Вера ощутила непонятное беспокойство. Внезапно вспомнились события полугодовой давности, когда один за другим сыпались покушения и подозрительные несчастные случаи. Теперь ее девочка стала намного уязвимее и возможно, покушения опять возобновятся.

   Сильва сидела за пустым столом и рассматривала сидящего напротив Влада так, как будто сегодня увидела его впервые. Ей совершенно не нравился их разговор, как не нравилась и та ситуация, что сложилась в исследовательском центре. Прошел почти месяц, с тех пор, как большая часть первоначальных пациентов покинула госпиталь…, и конечно, не с благородного разрешения ученых и врачей.

   Было бы неверно сказать, что теперь Сильве и ее коллегам не с кем было работать ведь общее количество «арестантов» увеличивалось день ото дня. Помогали в этом ежедневные облавы…, вот только правильно ли это? Чего они добились, отлавливая этих детей? С каждым разом они все быстрее приспосабливались к новым системам защиты и быстрее учились их обходить. Первым узникам исследовательского центра понадобилось несколько месяцев, чтобы понять, что происходит и покинуть территорию. Новые испытуемые уже заранее знали, как и зачем они сюда попадали и, не тратя лишнего времени, они сразу начинали искать пути побега… и всегда их находили. Сильва вспомнила, как наивно помогала с побегом первым детям, запертым здесь деспотичным профессором. Теперь помощь в этом им уже была не нужна. Им вообще ничего не было нужно от людей.

   -Влад, с каких пор ты стал приверженцем теории уничтожения?! Мы ведь всегда сходились во мнении по этому вопросу. Мне страшно от твоих слов! – Сильва с тоской посмотрела на пыльный бардак кабинета. В полутемном помещении не было ни капли былого веселого романтизма. Хотя как будто бы ничего не изменилось…, ничего кроме общего настроения присутствующих.

   -Ты что не понимаешь? Мы перестали хоть как-то контролировать ситуацию. Сейчас мы уже не можем себе позволить никакой лояльности к мутантам.  Может погибнуть вся планета. Они сильнее нас, заведомо сильнее, понимаешь?

   -Это ты не понимаешь! Мы погибнем как раз, если станем с ними бороться и воевать. Ты выдвигаешь верные посылки, но делаешь совершенно неверный вывод! – Сильва с силой треснула ладонью о стол. Как только он может не понимать таких очевидных вещей? – Что же из того, что они заведомо сильнее? Это не значит, что у них нет права на жизнь! По справедливости у них на это столько же прав, сколько у нас. И если они хотят нам в этом праве отказать, вовсе не значит, что нам следует поступать также. Это преступление против разума, так нельзя!

   -Ты считаешь, что они смогут жить с нами мирно после того, что мы с ними сотворили, после того как мы с ними обращались? Теперь мы имеем конкретную ситуацию, которую не в силах изменить, и вынуждены действовать исходя из обстоятельств. Если ты считаешь, что мы вправе позволить себе сентиментальность, то ты слишком наивна. Я очень не хочу с тобой пререкаться, я так дорожу нашей дружбой, нет, ты же знаешь, что я… люблю тебя… и не могу позволить, чтобы из-за такой ерунды мы расстались.

  -Ерунды?!!! Господи, уничтожается все живое на планете, а ты называешь это ерундой? Ты должен признать, что какими бы они ни были, эти мутанты, они имеют право на жизнь. Это не болезнь, чтобы ее лечить. Возможно, это даже прогресс, следующая ступень развития человека? Может быть, они и смогли бы жить с нами в мире…, но не сможем мы. Человек не сможет.

  -Ты понимаешь, что говоришь? Они используют наших женщин, чтобы производить на свет монстров, а мы должны уважать их право на существование?

  -Такова жизнь, такова природа всего живого…, но доля правды в твоих словах есть. Ни твое, ни мое мнение не является полностью верным. Наверное, мы в какой-то степени правы оба…, а это означает, что ни один из нас не прав. Мы можем думать об этом, что угодно, но ситуация будет развиваться по своему сценарию, вернее по сценарию правительства и агрессивно настроенной части человечества. И мы должны воспринимать это как данность и работать в определенных условиях.

   -Но ведь это не значит, что ты…, что мы сдаемся… и все пускаем на самотек?!

   -Конечно, нет! Нам это не позволят сделать ни доктор Карбовски, ни Вера Сторп. А эти загадки? Они сводят меня с ума, и я не успокоюсь, пока не докопаюсь до истины.

   -Именно поэтому я так тебя люблю, Сильва! Почему мы сидим в темноте?

   -Чтобы не был виден беспорядок в моем кабинете, разве ты не знал? Кроме того, этим лучше заниматься в темноте. Пока мною не заинтересовался один из представителей мутировавшего человечества, тебе лучше поспешить занять вакантное место.

   -Вакантное? Я думал, что оно уже занято мною. – Влад капризно скривил губы и даже всхлипнул в притворной обиде. Наступило напряженное молчание. Тишина как будто живая перекатывалась из одного угла комнаты в другой, а сквозь эту ватную тишину проскакивали явственные искорки страсти. Запахи и звуки стали восприниматься в темноте острее и резче. Белыми пятнами светились только мигающие глаза влюбленных. Как известно после ссоры, примирение бывает таким сладким!

  -Знаешь, у нас всегда есть запасной выход из ситуации. Мы можем покинуть Землю и стать колонистами на Юрико. Уже через год колонизация станет массовой. - Влад, несмотря на возбуждение, решил закончить свою мысль.

   -Ну вот, ты все испортил! – Сильва нервно рассмеялась. – Но я всерьез подумаю над твоим предложением. Я как-то не задумывалась над такой возможностью.

  Стало совсем темно, и тихий шепот в такой атмосфере звучал завораживающе и романтично. Но было в этой тишине и что-то опасное, напряженное. Плохое предчувствие не позволяло молодым людям расслабиться до конца и насладиться обществом друг друга. Где-то вдалеке прозвучали странные, еле слышные звуки: грохот, скрежет и вой.

   -Что это? – Насторожилась Сильва. – Что-то мне не нравится этот звук. По-моему что-то случилось. Сегодня меня весь день мучает ощущение, что что-то должно произойти. Что-то важное.

   -Одевайся! Мне кажется, я знаю, что это за звуки. Это взрывы.

   -Ты что шутишь? В такой близи от пустыни любой даже маломощный взрыв приведет к разрушению неустойчивого равновесия…, барьер просто не рассчитан на такое воздействие. Мы же просто задохнемся! Здесь нельзя будет жить!

   -Здесь и так уже нельзя жить. Ты давно выходила на улицу? Там теперь практически невозможно дышать без маски.

   -Но ведь это еще не точно…, то, что ты сказал насчет взрывов? – Сильва спешно в темноте натягивала униформу Исследовательского центра. Никто из них не догадался включить свет, но даже если бы такая мысль вдруг пришла кому-то из них в голову, то они бы обнаружили, что электричество отсутствует. Это вызвало бы панику, потому что означало бы, что перестали работать все приборы, в том числе и очистители воздуха. Хорошо хоть, барьер питали автономные батареи…, если только барьер был цел.