Вера продолжала смотреть в мертвые глаза подруги, а мысли ее были совсем в другом месте, медленно и лениво вращаясь вокруг возможной судьбы ребенка и человеческой цивилизации. Она многое бы сейчас отдала за возможность отвести взгляд или отвернуться…

2.

  «Не все Авели могут позволить иметь собственных Каинов. Приходится довольствоваться общими».

        (Станислав Ежи Лец.)

        Сначала, ею управляли только страх и паника. Обычно присущая ей стройность мыслей и логика как будто мирно спала где-то глубоко внутри. От этого она все делала неправильно, вредила себе и ухудшала и без того отвратительное положение. Ей с самого начала следовало придерживаться выбранной тактики, той тактики, которую предложил Гена. Но она не поверила в его искренность, заподозрила подвох…. Вместо того, чтобы подыграть сердобольному парню и изобразить лояльного глуповатого члена общества, Злата откровенно продемонстрировала свое отношение к этим озлобленным, упертым людям. Теперь она сидела в этой комнате, и шансов выбраться не было.

    Прошла неделя, с тех пор как она устроила настоящую истерику с кулачными боями, и ее заперли в этом помещении. Злате казалось, что прошла целая вечность. К одиночеству она привыкла давно, но здесь было все по-другому. Совсем по-другому. Другое одиночество - мрачное, тоскливое, удушающее… Злате так хотелось на волю, на пыльные улицы и яркий свет.

    Комната была значительно лучше, чем та, в которой она выживала последние месяцы. В ее распоряжении были все разумные блага цивилизации, даже ненавистный иллюзор. Только все это не меняло сути ее положения, Злата практически не замечала удобств. А ведь самое страшное еще впереди, каждый день приближал молодую женщину к тому самому событию, ради которого ее здесь и заперли. Скоро должен был родиться ребенок. Злата старалась вообще об этом не думать, отстраниться от этих мыслей и страха.

    Зато теперь она стала часто думать о том последнем дне на свободе. Злата неторопливо перебирала в памяти события того дня, словно бабушка, бережно перекладывающая и протирающая от пыли памятные вещи и фотографии. Здесь, в сводящем с ума одиночестве, ей все теперь представлялось иначе - Гена казался прекрасным добрым рыцарем, а сама она откровенной дурочкой. Почему она не доверилась своей интуиции и не поверила парню? В самом деле, как можно было усомниться в искренности тех глаз и той улыбки? Раскрасневшийся пыльный увалень с мокрой тряпкой в руках все время всплывал в памяти, и это воспоминание каждый раз вызывало на измученном лице печальную улыбку.

    Что с ней станет после рождения малыша? А что станет с ребенком? Она боялась надеяться на обещания Гены о спасении. Если бы она не была заперта здесь, может быть, шанс на спасение еще был. Но она здесь, один на один со своими страхами, бедами и проблемами. Бедный Гена, наверное, ему тоже плохо…

   Злата рисовала себе картины будущего одну ужаснее другой. То ей казалось, что ребенка просто сразу уничтожат, не разбираясь в сути вопроса, то казалось, что они не станут даже дожидаться его рождения…, а иногда ей представлялись ужасные пытки и эксперименты, которые одержимые идеей найти антивирус ученые намерены были проделывать с ней и ребенком. Действительность же на самом деле превзошла даже самые страшные ее прогнозы.

    Реальность не принесла ей ни боли, ни страданий…, даже напротив, сделала ее свободной. Только цена этого освобождения была слишком велика, ведь освободителем стал Петр, отец ее ребенка. Это случилось как самая обыденная вещь на свете, просто однажды ее дверь открылась, и никто не стал ее запирать. Не было ни шума, ни борьбы…, тихая война, безмолвная победа. И она оказалась на стороне врага.

   Злата долго не решалась выйти из комнаты, не осознавая, что случилось самое ужасное. Честно говоря, она даже не думала о таком варианте, просто в голову как-то не приходило, что человечество может быть так просто покорено. Когда Злата вышла на улицу, ей показалось, что кругом ходят с деловитой сосредоточенностью одни лунатики, что она одна нормальная живая душа, среди целого города мертвецов. А может именно она не в себе?

    Куда подевались пышущие злобой и ненавистью отряды зеленых? Все они тут, ходят, улыбаются, выполняют какие-то ведомые только им дела. Только почему-то они совсем не похожи на людей. Это сколько же должно быть инков, чтобы весь город держать под таким плотным колпаком? Злата понимала, что после нескольких дней воздействия, этих людей уже ничто не спасет, они никогда не смогут встать на сторону человека. Хорошая тактика.

   Что-то во всей этой ситуации казалось странным, нелогичным, но Злата никак не могла взять в толк, что именно. Даже сейчас оказавшись на свободе, она, не задумываясь, променяла бы ее на заточение, только бы это было заточение людей, а не бездумных монстров. А она и не знала, что инки способны на такое, словно их сила растет вместе с их численностью. Может в этом предположении есть доля истины? Тогда людям конец. Будет только хуже.

   Внезапно Злата поняла, что именно показалось ей таким странным. Она сама. Она как будто не ощущала никакого воздействия, мысли текли свободно и направлены были против инков. Почему? Чем она отличалась от всего остального населения города, а может уже и всей планеты?

   Ответ не заставил себя ждать. Он стоял и нагло улыбался во весь рот. Петру было исключительно важно, чтобы она в здравом уме и светлой памяти оценила его победу над ней. Что это? Месть? Наказание? Маловероятно, что инки подвластны таким человеческим качествам. Но Петру было важно, чтобы она осознала свое поражение. Злата была единственным человеком сумевшим провести Петра, и он этого не забыл.

     -Здравствуй, солнышко! Ты меня не забыла? - Петр специально произносил слова вслух, время мысленного контакта еще не пришло.

   -Что ты хочешь? Сделай и меня таким же стадом как все, и закончим на этом. Скажи, хоть кто-то еще остался на земле? – Злата не испытывала страха, она точно знала каким будет конец этой истории. Прохладная стена за плечами давила все сильнее, или это она сама все сильнее вжималась в пластик?

   -Глупая девочка, ты не понимаешь, я всего лишь хочу добра.

   -Разве тебе известно такое понятие? Ты просто повторяешь слово, не понимая его смысла…, спорим, что мысленно ты бы не смог передать мне этого слова? Отпусти меня. – Просьба звучала совсем безнадежно, произнесенная так, для очистки совести.

   -Часто, разумные существа сами не понимают, что для них лучше. Своими ограниченными умами вы не способны осознать благость тех изменений, которые мы вам даем. Даже немного обидно…, но знаешь, мне нравится эта борьба. Впервые в жизни, а я имею сейчас в виду не свою личную жизнь, а жизнь моего вида, я ощутил наслаждение от борьбы, впервые я смог встретить соперников, способных противопоставить хоть что-то. Наши общие потомки станут украшением моего вида.

   -Так мы еще и не первые? Вы паразитируете на всем разумном? Я ненавижу и тебя, и всех вас, хотя тебе все это, наверное, безразлично. – Злате надоел уже этот разговор и эта тема, бессмысленно отодвигать неизбежное.

   -Я просто хотел, чтобы ты увидела меня и оценила мою верность своим словам. Я нашел тебя… и некоторым образом даже выручил из плена.

   -По сравнению с тем, что ты можешь предложить мне взамен, это заточение просто рай.

   -Неблагодарная. Почему же вы не понимаете? Это ведь логично, что с нами вам будет лучше, мы дадим вам шанс выжить на этой планете. Ведь сами вы этого сделать не смогли бы. Мы принесли вам спасение. Как это можно не понимать?

  -Значит нам для понимания недостаточно одной логики, есть что-то еще…

  -Это не имеет значения. Странно только, что, читая в вашем мозге как в открытой книге, мы все равно не можем понять ваших мотивов. Не важно.

   -Значит важно, раз ты говоришь со мной об этом. Если бы не было важно, ты вообще не стал бы со мной вот так разговаривать. Не станешь же ты уверять, что в тебе проснулась дешевая сентиментальность?