А другая формулировка гласит, что государство – инструмент некоего субъекта в реализации некоего проекта. Но если этот субъект не интегрирует свой проект в народную субстанцию, то есть в собственное население, в свое историческое начало… если этот субъект считает своими ресурсами только деньги, танки, тонны нефти и кубометры леса… то он безнадежно провалится со своим проектом в тартарары.

Проект на кухне, в междусобойчике не рождается. Проект – страшно сложная вещь. И вообще непонятно, может ли он быть рукотворен, или же он вызревает только потому, что проектировщики дышат этим народным воздухом. Но есть ли в этом смысле сегодня, чем дышать?

В любом случае, как он, проект, ни созревай, из медитаций или от ума, или от чего-нибудь сверху, с небес, – если он не вовлечет людей, если они не проснутся, не пойдут за ним – всё бессмысленно!

А еще один очень больной вопрос – в том, что убиты даже сами основы проектной культуры.

Говорится: нужна стратегия. А что это значит?

Ты хочешь куда-то идти. Следовательно, ты должен иметь карту и знать, что встретится на пути. Ты должен иметь компас, – для навигации. Ты должен иметь средства прокладки путей, возможности изготовления средств передвижения. Ты на чем собираешься ехать? На корабле плыть? На поезде, на ишаке? Где твой ишак?… На тебя могут напасть, кто-то должен тебя защищать… Это все – огромная машина, которую надо уметь конструировать и отстаивать, которой нужно управлять. Вот что такое проект!

А у нас на сегодняшний день планомерно убито всё, что было всерьез готово проектными вещами заниматься. И то, что Бжезинский назвал "детрансцендентализацией" мышления, – приводит к тому, что даже сама необходимость обсуждения проектных параметров, страсть по проекту, тяга к нему – всё это отсутствует. Придет, мол, Зюганов – и всё станет хорошо… Но как он придет? Что будет означать его приход? И почему "всё станет хорошо"? Нет даже попыток задуматься.

Вот в чем омерзительность развития ситуации. Помимо того, что из России непрерывно выкачиваются энергоресурсы, необходимо еще, чтобы и весь наш интеллектуальный потенциал вымывался. Либо туда, вовне интегрировался, либо здесь гнил…

Но если все это бессубъектно, если своего проекта у страны нет, то о чем идет разговор? О том, что некоторые наши начальники мечтают въехать в НАТО и ЕС и считают, что рано или поздно их туда примут? А их туда не примут, я знаю. А они знают, точнее, уверены, что примут. Ну что можно сказать? Мы знаем разное. У них – полно информации, они абсолютно осведомлены обо всех деталях ситуации, а у меня что?

Однако я прав, а они нет. Ну, что я могу поделать?

Наверное, это огромное удовольствие для России – войти в некий военный блок, который в конце концов намерен воевать с Китаем… РУМО (военная разведка США) сделало новый набор. Две трети – под китайский язык…

Вот к каким проблемам приводит "синдром бессубъектности элит". Причем в ситуации, когда "геном" выбора вариантов оказывается в зоне суперконфликта между описанными выше "суперпартиями" (рис. 19).

А теперь я хочу это перевести ещё на один уровень – уровень практического политического эпизода.

Скажите, что там происходит с нашими разведчиками в Катаре? Я ничего конкретного об этом не знаю. Но все-таки думать-то меня ещё не отучили.

Как я понимаю, ребята, скорее всего, военные. Но даже если они не из военной системы, а из другой – их же учили: и молчать, и терпеть… Итак, они туда поехали работать. Работу выполнили. Их прихватили. И они "почему-то" очень быстро начали говорить. Тогда – все обеспокоились, поскольку им было, что сказать. Я правильно описываю? Видимо, правильно, эта информация проходила во множестве газет.

Но почему они так быстро заговорили? Они, что, потеряли служебное соответствие? Они – криминализованное быдло? Нет же, не так. Это другое. Они так быстро начали говорить потому, что увидели: происходит нечто, что у них однозначно ассоциируется с чем-то нехорошим. Неправильным. Если бы они этого не увидели, они бы молчали.

А что они увидели? Вы "Новую Газету" читали? Ознакомьтесь там с текстом, где приводится план того, как их спасать. Кто-то "слил" в открытую печать секретный план государственной операции.

Представьте: хотят вызволить из СССР "прихваченного" американского шпиона, а "Нью-Йорк Таймс" публикует детальные и совершенно секретные планы этой операции… Такое возможно лишь в том случае, если редактор сошел с ума. И даже в этом случае, – не думаю, что такой материал дойдет до газетной полосы. А если и дойдет, то подобного редактора, как бы вам сказать политкорректно… "постигнут некие экстремальные неприятности"…

Но если подобный материал в газете выходит, как это может быть? В каком случае? Когда беспощадно борются две группы во власти. И одна группа "газует", хочет что-то быстро осуществить, а другая группа понимает, что если она первой группе помешает, то возникнут некие значимые выгоды, преимущества в "балансе сил".

Вспомним лихорадочную кампанию информационной войны под вывеской "Паша Мерседес" в газете "МК". Если кто-то считает, что это была газета "демократической общественности России", – он совсем ничего не понимает. Я тогда его даже разочаровывать не буду. А здесь, видимо, все знают, что это была газета совсем другой силы.

Так вот, как только эта кампания "вдруг" закончилась, и министр обороны Грачев пожал руку главному редактору "МК" Гусеву (а в политическом смысле Грачев пожал руку Коржакову) – на следующий день Грачева уволили. Ельцин гениально "просек": когда так крепко жмут руки, то если на следующий день не уволить, – через два дня уже может быть поздно.

Но и многие сюжеты "первой чеченской войны" – из той же оперы…

На каждом сантиметре нашей территории идет так называемый "конфликт элит". А поскольку проекта нет, и национального консенсуса нет, и всё в этом конфликте уже транснационализировано, – то соединить силы и волю в какой-то общей рамке согласованных действий невозможно. Здесь нет правил. Нет рамки. Этот конфликт будет разворачиваться, как говорил мой старшина в Таманской дивизии, "отсюда и до обеда".

Снаружи все вроде тихо. И побеждают замечательные государственные силы.. А страна почему-то кипит так, как будто успешных выборов не было, и никто не победил. И непрерывно трясется в какой-то судороге.

Если какая-то часть российской элиты хочет свой капитал и свои позиции спасти, она их должна своей проектностью намертво "приклеить" к государству, к национальным интересам. А до тех пор, пока этого не случится, мы будем наступать все на те же грабли – в Абхазии, в Узбекистане, в Таджикистане, в Катаре, – где угодно. Потому что без проекта это везде происходит по указанному мною "правилу бессубъектности".

Но что самое тяжелое в этом правиле, – так это то, что мы имеем в наличии мировой кризис проектности. Права – внутреннего, духовного, интеллектуального – на свой проект нет ни у кого. Убийство коммунистического проекта оказалось по свои последствиям гораздо более катастрофическим, чем кто-то мог себе помыслить. Образовался тотальный вакуум проектности.

Может быть, ислам с его реальными компонентами воли, с идейной интегрированностью миллиардных масс населения, с его нагретостью, на что-то дерзнет… Хотя вряд ли… Мировая проектная культура, элемент за элементом, уничтожается. Люди просто перестают осознавать, что такое проект, как это выстроено, какие уровни понимания и вовлеченности для этого необходимы.

Значит, единственное, что можно пока что поддерживать на нашей территории, – это какие-то очаги аналитической и интеллектуально- и политически-заряженной культуры. Но подобные очаги не есть "политические машины". У них совершенно другие предназначение, функция, роль. И они на каком-то этапе, возможно, либо соединятся с политическими машинами, либо сами вырастят эти машины. Либо… либо здесь у нас вообще не будет ни таких очагов, ни политических машин, а произойдет какое-нибудь очередное нашествие.