Корреспондент: США выиграли войну против Ирака, но удастся ли им достичь мира?
Киссинджер: Мир – понятие относительное.
Кургинян: Это здорово. Черномырдин говорил: "Что такое медвежата? Странное понятие…" Но то, что мир – "понятие относительное", – это еще круче.
Киссинджер: Разумеется, будет определенное улучшение по сравнению с ситуацией при Саддаме.
Кургинян: В чем улучшение? В каком смысле улучшение? Бандитско-исламистский беспредел! Расползание самых радикальных форм терроризма и сепаратизма! Так Суслов не разговаривал на партактиве!
Киссинджер Трудно будет добиться улучшения, но при наличии лучших трансатлантических отношений сделать это было бы легче.
Кургинян: Это значит – "к ноге!". Корреспондент делает вид, что не слышит.
Корреспондент: Какую роль должна играть Организация Объединенных наций при формировании правительства?
Киссинджер: По иронии это будет в значительной мере зависеть от того, как будут развиваться наши отношения с Европой. Было бы слишком упрощенным надеяться на определенную легитимацию со стороны ООН, не восстановив исторически сложившееся атлантическое партнерство.
Кургинян: Корреспонденту не дают "не услышать". А он не хочет. И тогда на него "наезжают".
Корреспондент: В арабском мире по отношению к Америке царит сильное недоверие. Можно ли это исправить?
Киссинджер: Это, конечно, так. Ситуацию можно изменить только при достижении конкретных результатов, а не с помощью болтовни. Но в целом арабский мир реагирует спокойнее, чем средства массовой информации в Германии и Франции.
Корреспондент:Вы уверены?
Киссинджер: (смеется). Спорить на эту тему бессмысленно. … Я бы предпочел делать это…
Кургинян: то есть Ирак и все прочее.
Киссинджер: …в рамках диалога с традиционными друзьями. Но это предполагает, что наши друзья должны с некоторым пониманием относиться к американской душе и американским убеждениям, а также – определенное доверие к американским планам. В Европе, особенно в Германии и Франции, существует точка зрения, будто в Америке нечто вроде незаконного правительства, с которым невозможно общаться. Это неверно. Должен идти серьезный диалог с тем, кто в действительности определяет внешнюю политику США, а им случайно является президент.
Корреспондент: Должны ли первыми сделать навстречу шаг Германия и Франция?
Киссинджер: Судя по тому, что происходит, по моему мнению, делу помогло бы, если бы первые шаги или символическое стремление исходили со стороны Германии и Франции. Но и США должны реагировать на это конструктивно и великодушно.
Корреспондент: Выработает ли западная цивилизация единое представление о мире и шансах и об опасностях, которые ей угрожают?
Киссинджер: Из-за нынешней ситуации можно было бы говорить об этом в негативном плане. Но я не хочу акцентировать на этом внимание.
Кургинян: Когда так говорят, то хотят не снять акцент, а усилить его. И это все понимают. А кто не понимает, для того договаривают.
Киссинджер: Мое поколение верило в мир атлантизма. Сейчас существует угроза его распада.
Кургинян: Корреспондент окончательно обалдевает и пытается как-то сгладить то, что принимает форму супернаезда.
Корреспондент: У Европейского союза вскоре появится министр иностранных дел. Вы хотели бы иметь номер его телефона?
Киссинджер: С технической точки зрения, да. Но это будет зависеть от содержания европейской внешней политики".
Вместо заключения
А теперь, вместо заключения, – о том, что такое Вестфальская система, о крахе которой настойчиво говорит Киссинджер.
Государственно-центристская (Вестфальская) модель мира
Для нее существуют, как минимум, два определения. Это:
1) Аналитическая схема международных отношений, в которой основной объект рассмотрения – суверенное государство, его взаимодействия с подобными ему государствами как основными акторами на международной сцене.
Таким образом, высказывание "Вестфальская система рухнула" в точности тождественно тому, чтобы сказать: "суверенитета нет". А в этот момент наши официальные лица говорят: "У нас в России суверенная демократия"…
2) Сформированная Вестфальским договором 1648 г. система мироустройства, представляющая собой совокупность наций-государств, обладающих суверенитетом, т. е. распоряжающихся всей полнотой власти на своей территории и одновременно ведущих самостоятельную внешнюю политику. В рамках Вестфальской системы суверенитет впервые становится атрибутом государства, а не монарха.
Вестфальская система стала результатом Вестфальского мирного договора 1648 года, которым была подведена черта под Тридцатилетней войной 1618-1648 гг. Это была фактически первая в истории человечества война общеевропейского масштаба. Поводом для войны стали противоречия между испанскими и австрийскими Габсбургами и Францией. В орбиту войны на разных сторонах конфликта были вовлечены Швеция, Дания, различные германские княжества.
В результате Вестфальского мира произошел фактический передел территориальных сфер влияния между Швецией и Францией, получил признание своего суверенитета Швейцарский союз, а также была закреплена территориально-политическая раздробленность Германии.
Следующей важнейшей системой международных отношений стала Венская система 1815 года. Венская система – структура межгосударственных отношений в Европе, сложившаяся после войн Наполеона I (1799-1814; 1815) и просуществовавшая, с изменениями, до Первой мировой войны (до 1914).
Принципы Венской системы были заложены решениями Венского конгресса (1814-1815) – первого общеевропейского (за исключением Турции) мирного урегулирования. Эта система основывалась на общем согласии наиболее могущественных европейских монархий (великих держав, включая Россию) относительно территориального и политического статус-кво (положения, существующего в данный момент) в Европе. Согласно основным положениям Венской системы, предполагалась возможность коллективного вмешательства в дела тех государств, которым угрожают революции (принцип легитимизма), равно как и требование дипломатических консультаций по территориальным и пр. проблемам. Но принципы государственного суверенитета при этом под сомнение не ставились.
В результате Первой мировой войны на смену Венской пришла Версальско-Вашингтонская система международных отношений.
Это была система мира, установленная государствами-победителями, главным образом, Великобританией, Францией, США и Японией, после 1-й мировой войны 1914-18 гг. Она была рассчитана на закрепление послевоенного передела мира и направлена не только против побежденных государств, но также против Советской России и национально-освободительного движения в колониях и зависимых странах.
Крах Версальско-Вашингтонской системы наступил после начала Второй мировой войны.
Итоги Второй мировой войны закрепила Ялтинско-Потдстдамская система международных отношений. Эта система иногда также именуется Ялтинско-Потдстдамско-Хельсинской системой (в 1975 году в Хельсинки был подписан документ, окончательно закрепляющий послевоенное устройство границ).
При этом все системы международных отношений, следующие за Вестфальской, сохраняли ее принципы раздела мира между суверенными национальными государствами. И единственный универсальный международный орган современности – ООН – в этом смысле является строгим "наследником" Вестфальской системы.
Еще раз: по Киссинджеру, Вестфальской системы нет, она рухнула, о ней надо забыть! Нет суверенитета, превентивные удары – это норма… Так создается, как говорит Киссинджер, "новая созревающая система".
Вот так. А у нас все еще ищут "суверенную демократию"!
Вглядитесь в эту "новую созревающую систему" через призму Югославии. Посмотрите на югославский опыт, примерьте это на наши сегодняшние реалии и подумайте.
Если косовский прецедент развала суверенного государства состоится – домино распада России будет запущено необратимо. И эту – более, чем реальную – угрозу слишком многие (необдуманно или провокационно) подхлестывают разговорами об этом косовском прецеденте.
