"…В случае с Украиной, беспокойство, возможно, будет вызывать Закарпатье, а также Львовская, Ивано-Франковская и Черновицкая области. Сложная история, запутанные отношения с соседями и этнические отношения делают этот регион потенциально взрывоопасным и сложным для умиротворения. Некоторые группы населения будут приветствовать интервенцию, некоторые будут ей яростно сопротивляться. Румынии необходимо рекомендовать отказаться от односторонних действий в отношении Молдавии, а Турции — в отношении Крыма, где сепаратистский конфликт может вызвать интервенцию нескольких причерноморских государств, возглавляемых США…".
"…Россия является, и будет оставаться предметом чрезвычайно высокой нестабильности и насилия в районах к югу от ее границ… Можно отметить, что Путин сдвинул стратегическое внимание к Средней Азии задолго до начала американской кампании возмездия, возможно, сделав вывод из "большой шахматной игры". Полное поражение талибов может быть на руку России, что касается цели консолидации ее позиции в регионе. Однако фундаментальный вопрос о недостаточности инструментов и ресурсов, для активной стратегии гарантии безопасности, неизбежно окажет свое отрицательное воздействие. Осуществляя стратегический отход из Центральной Азии, который может начаться с отхода с таджико-афганской границы, Россия, возможно, будет в состоянии ограничить выплескивание конфликта внутрь ее приграничных регионов. Широкие степи Казахстана представляют естественный буфер, за которым Москва будет чувствовать себя спокойно. Она может даже решить использовать возможный развал этой искусственно сшитой страны, с которой она имеет границы на севере и северо-востоке, чтобы захватить контроль над богатым нефтью каспийским побережьем на западе.
Но, по сравнению со всеми потенциальными катаклизмами в каспийском районе, регионом, в котором Россия может встретить наиболее серьезные и крупные вызовы в области безопасности является Кавказ. Полный распад Чечни может привести к широкой дестабилизации всего Северного Кавказа. Сталкиваясь с насилием на соседних территориях, Ставропольский и Краснодарский края могут вступить в тесный стратегический союз, поддержанный Ростовской, Волгоградской и Астраханской областями. Недавно созданные структуры Южного федерального округа могут быть использованы для сцепления "Союза пяти регионов" и превращения его в единое политическое формирование, которое не только сможет "торговаться" с Москвой, но и проводить собственную политику. Вместо "приватизации" частей Северо-Кавказского военного округа, члены Союза могут поставить их под общий контроль, и это даст им армию численностью до 100 тысяч солдат, поддержанных полувоенными формированиями казаков. Основной стратегической целью Южного Союза может быть укрепление и защита южных рубежей "истинной" России, что будет оправдываться агрессивной националистической идеологией, требующей защиты России от "кавказцев". Полностью отрезав Калмыкию и Дагестан, альянс может создать военно-политический союз с Северной Осетией, который будет служить плацдармом в отношении неспокойных горцев и мостом на южный Кавказ. Краснодарский край, поглотив Адыгею, может также предоставить военную помощь Абхазии, чтобы попытаться сохранить Грузию в ослабленном и расколотом состоянии. В случае крупных волнений на Украине Союз, возможно, направит "добровольцев" через Керченский пролив в Крым, который может превратиться в еще одно квази-государство со значительным военным потенциалом, но разрушенной экономикой.
Южные российские регионы, контролирующие основной нефтепровод Тенгиз-Новороссийск, а также нефтяные терминалы этого порта и, возможно, газопровод в Турцию, могут войти во вкус "Большой игры" вокруг Каспийского моря. Их замыслы могут простираться до пределов, угрожающих нефтепроводу Баку-Джейхан. Даже, если бы Грузия и Азербайджан смогли создать контр-альянс с участием некоторых квази-государств Северного Кавказа и получить какую-то поддержку Турции, их военные возможности вряд ли были бы сопоставимыми с силой Южного Союза. Весь Кавказский регион превратился бы в театр пересекающихся конфликтов низкой интенсивности, в которых боролись бы нерегулярные формирования, но которые управлялись бы мощной военной структурой с Севера. Такая "армия без государства" могла бы существовать, лишь, если бы пять российских регионов поддерживали высокую степень единства и получали дополнительные доходы от экспорта энергоносителей. Хотя большая часть тяжелых вооружений этих сил серьезно устарела (по стандартам НАТО), и своей организацией они больше напоминают Советскую Армию, нежели современные Объединенные ударные силы, Союз мог бы господствовать в военном отношении, над своими соседями…".
"…Важным преимуществом интервенционистской коалиции может быть высадка сил с моря при слабом противодействии, поскольку российский Черноморский флот не сможет оказать серьезного сопротивления (будь он контролируемым Москвой или "приватизированным" Южным альянсом). В этих условиях использование авианосных группировок может представить большую пользу. Наиболее уязвимой целью такой блокады может быть Новороссийск, поскольку "враг" очень зависим от экспорта нефти из этого порта. Однако любое использование войск на Кавказе (например, для защиты нефтепроводов) сделает их уязвимыми для партизанской борьбы. Поэтому было бы важным предотвратить распространение операции вширь, например исключить попытку Азербайджана, возможно поддерживаемого Турцией, опять завоевать Нагорный Карабах…".
"…может возникнуть необходимость интервенции на Кавказ в ответ на настойчивую просьбу Грузии о помощи или для защиты нефтепровода Баку-Джейхан…".
"Обширный и мало населенный русский Дальний Восток включает в себя пол дюжины плохо связанных между собой регионов, у которых множество общих "болезней", но очень низкое ощущение единства или общих интересов. Каждый регион сталкивается с промышленным спадом, деградацией городского хозяйства и отъездом населения. Они пытаются привлечь внимание Москвы к своим проблемам, а внимание иностранных инвесторов — к своим природным ресурсам. С точки зрения потенциальных насильственных конфликтов тремя самыми слабыми звеньями этой цепи являются Камчатка, Сахалин и Приморье. Камчатка, очень высоко милитаризированный регион, сталкивается с теми же проблемами развала инфраструктуры флота, что и Мурманская область. Но она даже еще более уязвима с точки зрения поставок энергии и отсутствия соседей типа Финляндии и Норвегии, которые могли бы присматривать за ее состоянием. К 2010-2015 году, даже если все стратегические подводные лодки переведут на Северный флот, регион не станет полностью безъядерным, но будет еще более заброшенным. Объектом вспыхнувшего мятежа могут быть ядерные установки, захват которых может гарантировать, что Москва не применит насилия против мятежников, и что их действия привлекут немедленное международное внимание.
Петропавловск-Камчатский (где живет около половины населения области) может быть охвачен мятежом, вызванным какой-либо катастрофой, что может поощряться местным руководством, для которого идея "свободной Камчатки" станет привлекательной. Северная часть региона — Корякский округ может попытаться отколоться, как он пытался это сделать в 1991 году и политически дистанцироваться от конфликта. Сахалин гораздо меньше милитаризирован. Но он считается регионом с крупными социальными проблемами, выливающимися в высокий уровень социальной напряженности. В то же время, остров располагает значительными запасами нефти и газа. И его правительство после длительных проволочек начало строить прочные отношения с иностранными инвесторами, прежде всего из Японии и Южной Кореи. Трудно ожидать, что энергетические проекты приведут к сильному экономическому буму, но Сахалин, с его распадающейся городской инфраструктурой, может проявить недовольство тем, что большая часть его доходов "конфискуется" Москвой. Эта несправедливость и "эксплуатация" может привести к росту сепаратистских настроений, подогреваемых ожиданиями получения большей доли нефтяных денег… Чтобы получить международную поддержку своей независимости, Сахалин может предложить Японии заключить сепаратный договор по четырем спорным Курильским островам, которые формально принадлежат Камчатской области, но находятся гораздо ближе к Сахалину и экономически более связаны с ним.
