Приморский край с его довольно плотным населением (к 2015 году там будет около 2 млн. человек), значительным уровнем милитаризации и серьезными энергетическими проблемами, отличается с середины 90-х годов высоким уровнем политической напряженности, как внутренней, так и по отношению к Москве. Эта напряженность, по-видимому, будет сохраняться, поскольку перспективы быстрого экономического развития, стимулируемого открытием "восточных ворот в Россию" вряд ли материализуются. В этой постоянно напряженной обстановке какая-либо политическая группировка может мобилизовать общественную поддержку идеи воссоздания Дальневосточной республики, недолго существовавшей в начале 20-х годов. Это может осуществиться под этно-националистическими лозунгами, направленными, прежде всего, против нелегального притока китайцев, который может достичь таких масштабов, что российские пограничные регионы почувствуют угрозу захвата. Если политические конфликты в регионе приобретут насильственный характер, в том числе и против китайцев, то Китай может счесть себя обязанным вмешаться, или использовать возможность соединить ограниченные шаги, направленные на защиту своих граждан, с более сильными мерами, нацеленными на разрешение пограничных споров".

"…Если сепаратистские тенденции на Сахалине приобретут насильственный характер, то роль основного миротворца может быть предоставлена Японии, возможно, в сотрудничестве с Канадой и Австралией. Но, насилие и беспорядки в Приморском крае могут в силу двух факторов вызвать потребность в широкомасштабной и рискованной интервенции. Первый — это необходимость получения контроля над ядерным оружием Тихоокеанского флота. Второй — возможное вмешательство Китая под предлогом защиты своих граждан…".

"…Наиболее серьезные риски внутреннего конфликта в России будут проявляться не от глубоких идеологических расколов как, например, красные против белых, а от насильственных столкновений за власть в центре. Однако еще в большей степени конфликты будут проистекать от нестабильности в отдаленных провинциях, где региональные власти постепенно приобретут существенные "силовые инструменты" и возможность использовать их более один против другого, нежели против федерального центра, который, возможно, будет иметь лишь ограниченные способности подавлять или контролировать местные гражданские войны".

"…Россия, несмотря на нынешнюю видимость стабильности, может столкнуться с серией насильственных конфликтов, в которые будут втянуты наиболее уязвимые регионы ее широкой периферии. И некоторые из них могут представлять такую угрозу международному миру и безопасности, что внешняя интервенция может оказаться единственным решением. Ни война в Заливе, ни воздушная война против Югославии не могут служить полезной моделью для таких интервенций. Но действия Сил для Косова (при всех сложностях) могут быть уроком установления контроля над районами с высокой нестабильностью.

В большинстве случаев "врагом" для сил вторжения будут не регулярные части, оснащенные устаревшим советским оружием, а множество полувоенных отрядов, распространяющих хаос и насилие. Потребности для проведения операций будут заключаться не столько в использовании высокотехнологичных систем оружия, сколько в живой силе, которая потребуется в значительном количестве на протяжении многих месяцев. Обеспечение контроля над ядерным оружием, создание элементарных систем безопасности для различных ядерных установок и очистка от ядерного загрязнения могут представить самые серьезные риски в проведении интервенций…".

Отмеченное выше — не плод фантазий "Намакона", а разработано для Норвежского института оборонных исследований и американских коллег экспертами по России. Один из них — наш соотечественник, выпускник МГУ 1979 года (до 1988 года работал в Институте исследований Министерства обороны СССР, а затем — зав.секцией военно-политических исследований в Институте Европы, защитил степень в институте США и Канады), с 1992 года с завидным рвением руководителя Программы по безопасности и международным делам трудится в Международном институте исследований мира (PRIO) в Осло, нащупывая для ВС США бреши в обороне России и подталкивая НАТО к единственно "правильному решению" — интервенции в РФ. С легкой руки подобных ему экспертов, а также руководства РФ, уже сдавшего все информационное, финансовое и экономическое пространство страны будущим победителям России, создан и культивируется миф о том, что наша страна по большинству признаков относится к "несостоявшимся" ("проблемным") государствам со всеми вытекающими отсюда последствиями. Над этим можно было бы смеяться, если бы не одно но…

В январе 2003 года Центр стратегических и международных исследований США совместно с Ассоциацией ВС США (CSIS & AUSA) представил правительству США "Доклад Комиссии по постконфликтному восстановлению и переустройству". (Комиссия по постконфликтному восстановлению и переустройству была создана Центром стратегических и международных исследований совместно с Ассоциацией Вооруженных сил США с целью выработки рекомендаций правительству США по эффективному политическому и экономическому переустройству проблемных стран, в которых кризис был разрешен путем военного вмешательства извне, с учетом интересов национальной безопасности Америки. Рекомендации комиссии охватывают широкий круг вопросов, включая региональную безопасность, правоохранительную систему, социально-экономическую сферу, систему государственного управления и т.д.)

В докладе отмечалось, что, "являясь единственной супердержавой с постоянными глобальными интересами, США не может оставаться в стороне от выработки механизмов и средств "вылечивания" "несостоявшихся" государств, так как вызовы с их стороны являются прямой угрозой национальным интересам США и региональной стабильности". Этот факт становится императивом для выработки эффективной стратегии по их экономическому и политическому восстановлению и переустройству. Подобная стратегия уже проходит "обкатку" в Афганистане, за которым последуют Ирак, Северная Корея и Куба.

США намерены играть ведущую роль в будущих международных усилиях по постконфликтному восстановлению и переустройству "проблемных" стран. Однако, Вашингтону следует четко определить приоритетные регионы, имеющие наибольшее значение для интересов США, выверив размеры и формы своего участия. Политический истэблишмент должен заранее иметь под руками широкий набор средств и механизмов для разрешения обсуждаемых ситуаций. К сожалению, на сегодняшний день у администрации Буша-младшего нет комплексного плана и стратегии действий по проведению сложных операций по постконфликтному восстановлению и переустройству. Существует лишь директива президента (PDD № 56 — Presidental Decision Directive 56, 1997.), представляющая собой план военно-политических мероприятий на случай возникновения непредвиденных обстоятельств (НО), который включает лишь:

— Создание межведомственного "исполнительного комитета" для выработки и планирования стратегии действий и практического выполнения операций в НО;

— Выработку и планирование действий в политической и военной областях в НО;

— Отработку и анализ основных элементов и этапов предстоящей операции;

— Подготовку и обучение людских ресурсов и средств для подобного рода операций.

С учетом изложенного в докладе правительству США предложено разработать всеобъемлющую интегрированную стратегию с участием всех заинтересованных учреждений и организаций, для чего создать специальный директорат в Совете национальной безопасности, отвечающий за разработку этой стратегии и планирование подобных операций. Сегодня задачи по постконфликтному восстановлению и переустройству решают самые различные организации и ведомства, включая армию. Для решения задач по быстрой мобилизации людских ресурсов и координации действий между гражданскими и военными учреждениями, участвующими в выполнении таких операций, следует: