2 Чьим ирису пристало платьем стать, что золотист, лилов и будто бы небрежен? Так ветер оборачивает стан, у линии безбрежных побережий, испанки, андалуски… Но зачем так далеко, так горячо, так южно? Коль ветру не назначено – за чьей спешить душой – испытанной иль юной… 19 июня 2005 3 …И прочих – хор, что сложены в букет — свечной люпин, дурманящий чубушник, назначенные в вазу, на буфет поставленные, видимо, что будут… Что будут. Будут… Будут? Грузный век прижал к земле и душу в персть впечатал, и, радугу срисовывая с век, полощет в мироздании печальном, раскладывая прачкой на цветах свои холсты, как древние крестьяне, златые – расправляя над крестами, и целое слагая из цитат. 20 июня 2005 Перемена, или в ответ Двадцатый день июня – Духов день. Что ветр принёс? И дул ли от Сиона? И не был ли толикой моциона, парящей в безвоздушной духоте? О, нет. Я помню Холм, и Шум, и Вихрь, коленопреклоненье в твердь Сионю, с падением и с жаждою – с иною, с ненадобностью составленья вирш… Москва дрожит, и дождь стоит стеной, иной ретиво ждёт зонта укрыться, иной – молчит, сверяя скреп у крыльев, взлетая – из утробы – гостевой. 20 июня 2005 * * * Когда бы на Басманную – в Москву! — что за дела?! С билетом в третьем классе три барышни, актриса – тот же классик, перемешавший горечь и тоску, и ласку – свет и тень… Сойдя со сцены, вдруг разошлись, оставшись между нас, как будто – без лица, без слов, без цели… Но не давая драму – на бестселлер переменить, когда с душою смежена душа… Короткий миг… что жнёт и сеет. 29 июня 2005 За дорогой Здесь бередит волненье трав что схоронилось в слабых удах — и не-преодолимый страх, и нерастраченную удаль. Мне поле колосков кладёт в ладонь поникшие головки… А жизнь, что в плаванье ладьёй пошла, уже бежит галопом… Куда ж нам плыть, спешить, бежать, коль каждый колосок на месте, и на полях священных жатв всяк убегающий – намечен. 3 июля 2005 Портрет В костромской картинной галерее, не мигая, смотрит мальчик в красном на былое, будущее… Греет на ходу июль… И август, вкрадчив, достаёт до краешка, тревожит… О, не Юг, не Франция, не Ницца… Где глядят возвышенно и низко берега, сливаясь в волнах волжских. Где в корабль, плывущий не по ходу, ни войти, ни выбраться наружу, ни забыть, ни вспомнить – не нарушив череды тяжёлую походку… Все мы дети с воинским уставом, лишь – резвиться, да уж крепко держит… Мы – устанем, только не устанет мальчик в красной масляной одежде в костромской картинной галерее — старый холст и безымянный мастер… Нам – не то, мы названы, мы зреем — отдохнём, увидев свод в алмазах, может быть… Вдоль улицы губернской я плыву от ключика до устья по реке незримой – от купели до слиянья, где светло и узко — и откуда «вдруг» Источник Света… Этот малый городок затерян, но болит вселенскою затеей — память, стынь, тоска – макушка лета… Это Мальчик – он берёт за душу, он опять неопытен и красен… Это время – с плаваньем подушным под – под грудь – затянутое – рясой… Пыль и зной – безвременно и жарко, проплыву и выберусь на насыпь, как рыбёшка, вынутая наспех из воды – уже – с метой на жабрах… Так что – где он, где он? – мальчик в красном, в башмачках из новенькой лазури… Наперёд – безвременен, и вкраплен в череду… как преданность и сурик — в жизнь и холст… А мы – вперёд – теченьем… Оставляя годы, город, горесть, книгу, лист, страницу, строчку – повесть, чтоб взрослея – сделаться – точнее. Кострома, 13–18 июля 2005 * * * Что этот день? В нём всё – что у Творца. Сумей принять и – будет. И вперёд, быть может… Может быть, земным пером не начертать… Ни прямо, ни с торца не посмотреть творению в упор. О, вечный день! О, яблоки в раю, что падают оземь в людском краю и – в медь, и в таз, в варение – в укор иль молча, незатейливо… Укрой! И – не держи, и – следуя – врачуй. 25 августа 2005 В СТОРОНУ ОЛЬГИ. ДВАЖДЫ 1 Когда знаешь Имя, но не – чему оно входом, когда под его взглядом остаёшься и идёшь, оставаясь, когда называешь – Ольга — а в ответ – воды, звезды — тогда Ольгиной солью соединяются звенья. |
