Главное чувство, которое я вынес, прошагав что-то около часа по всем галереям, спускаясь по лестницам, рассматривая картины, скульптуры, вслушиваясь в имена, которые я знаю с детства, и ничего не запоминая в последовательности, это невероятная боязнь, что может что-то случиться с этими за века накопленными богатствами. Не может ли возникнуть землетрясение, рухнуть самолет, возникнуть пожар, появиться новый Герострат? Теперь я всегда буду думать об этом.
В этот же туристский день видели Колизей. Собственно, это огромное строение, так хорошо изученное по фильмам и передачам по каналу Discavery, римский Форум, казалось бы, назло проходившим векам, поднимающийся силами археологов и реставраторов из руин. Рим – это город постоянных раскопок. Ставя на место упавшую колонну, археологи не создают некий, как любят у нас в Москве, «новодел», а добавляют к изъятым временем кускам мрамора хорошо заметный новый материал. Недаром в Риме очень сложно было прокладывать метро: в любой момент строительство могло превратиться в археологическую экспедицию. В свое время центр Рима сильно попортил вождь и дуче Муссолини, – в этом его «всезнание» солидаризировалось с всезнанием Лужкова и Хрущева – проведя прямую дорогу через археологический центр вечного города. Это было удобно для парадов, а потом с балкона его служебного кабинета во дворце Венеции открывалась замечательная перспектива – через весь Рим до Колизея. Если бы на руинах форумов воздвигли высотные здания, то был бы Новый Арбат.
И все же самое сильное впечатление от Рима – Пантеон, храм всем богам. Я вычитал в путеводителе по Италии, выпущенном под редакцией известного нашего телеведущего Крылова, что в этом храме, в центральных нишах стояли главные боги Империи. Среди этих богов стояло и скульптурное изображение Христа. Это был тогда Главный бог восточной части империи. Путеводитель милый, скорее светский, чем интеллектуально обеспеченный. Может быть, здесь привлекала прохлада, вечно царящая в храме даже в очень жаркие римские месяца? А может быть, внутренняя монументальность и гармония строения, являющегося одним из чудес техники строительства и архитектуры? Внутри здания чувствуешь себя по-особому, являясь как бы очевидцем и соучастником былого. Это тоже, по сути, мавзолей. Здесь лежит божественный Рафаэль, король-объединитель Виктор Эммануил и другие знаменитые люди.
Ну, что после всего этого монблана впечатлений почти на ощупь прогулка по источающему жару городу? Как же здесь, в Италии, пьется, сколько, чтобы окончательно не свалиться, приходится пить газировки, есть мороженого и пить из уличных фонтанов. В конечном итоге, именно это и запоминается. В воздухе здесь действительно разлита какая-то благодать, так способствующая творчеству. Отыскать дом, в котором жил Гоголь, и кафе, где он каждый день бывал, не то чтобы не удалось, а просто не хватило времени. В планах, конечно, если буду жив, зимой приехать в Рим на неделю, поселиться, чтобы было дешевле, где-нибудь на частной квартире и походить по улицам и музеям. Запомнилось еще метро, поиск автобуса, чтобы ехать на окраину в свой отель PARKDEIMASSIMI. По дороге С. П. застонал, что мы вовремя не поели и не попили, а вот теперь никаких лавок и магазинов нет, потому что начался какой-то бесконечный длинный перерыв (сиеста), но перед самой гостиницей возник какой-то скудный бар, и там мы устроились, чтобы закусить. Заходили люди, все знакомые между собой, хлопали друг друга по плечам и животам, что-то горячо обсуждали – вся эта картина живого и непосредственного города запомнилась лучше и полнее всего. Жизнь всегда запоминается лучше и плотнее искусства.
Вечером была платная экскурсия «Ночной Рим». Проплывали строительные массы с историческими названиями и освещенные улицы, на которых перемешались старые воспоминания и новая жизнь. Рим – за один день! Завтра поднимают чуть ли не в пять часов, и на уже привычном автобусе с шофером Антонио мы держим путь на Флоренцию.
Меня радует, что на места во втором ряду справа по ходу автобуса никто не покушается, признали за нами как постоянные.
28 июля, вторник. Рим уже за окном, но встать пришлось чуть ли не в пять часов. Дурное настроение скрасил только плотный завтрак в отеле. Переезд во Флоренцию.
Есть что-то гипнотическое в этом мелькании медленно меняющегося за окном пейзажа. Но Италия, конечно, горная страна. Как и весь Запад, здесь все давно распределено, обозначено, по мере сил ухожено. Абсолютно новое и современное лишь шоссе; деревушкам, стоящим то на склоне холма, то в низине – по несколько сотен лет, в принципе, они обречены. Сельский уклад, со слов нашего гида, напоминает мне уклад где-нибудь в Дагестане или на Украине. Жители постепенно уходят в города, в деревне живут старики и пенсионеры, но на большие праздники, на Рождество все, как птицы, слетаются в родовые гнезда.
Как известно, сельскохозяйственный юг Италии живет хуже, промышленный север – лучше. У деревушек и городков есть своя история, они так долго все стоят на одном месте, что обросли легендами. Где-то по дороге встретилась маленькая деревушка, которой, собственно, Италия обязана датой возникновения литературного языка, сменившего, как известно, вульгарную латынь. Гид рассказал нам об этом случае. Жители судились с каким-то аббатством, и впервые на суде были записаны ответы на вопросы адвокатов и судей на местном диалекте. Потом, уже много лет спустя, гениальный Данте пренебрег, ради итальянской литературы, латынью – литературным языком его времени. Но прецедент был не за ним. Как плодотворны иногда бывают мстительные чувства! И кто бы помнил этих пап и обычных проходимцев той эпохи без Дантовой «Божественной комедии»?
После этого внезапно возникшего у меня соображения самый раз было бы начать описывать въезд во Флоренцию через какие-то увалы и горы, и внезапность, с которой вдруг закраснел над деревьями известный на весь мир купол «Базилики Санта Мария дель Фьоре», но пропустить ничего нельзя. Я ведь пользуюсь еще одним путеводителем, путеводителем на одном листике, который мне дали еще в московском турагентстве. По дороге остановка для дегустации вин и кондитерских изделий. Прежде чем описывать дегустацию, самое время поговорить о завтраках.
Все-таки у нас другая привычка: крепко есть с раннего утра. А потому почти после каждого легкого, с колбаской и ветчинкой в лучшем случае, завтрака, а порой и после булочки с маслом и чашки чая, я всегда чувствовал в желудке некоторое беспокойство. Как я уже знал по прежним поездкам, тотальная дегустация могла сослужить добрую службу. Туризм, как и туризм в Италии, это большой бизнес. Мой личный листок с описанием маршрута пестрит своеобразными оговорками – то факультативная поездка в Пизу, то факультативная поездка в Сиену, то возникают мелкие уточнения в скобках об оплате билетов на катер, в музей и пр. Приехал ты, скажем, в Венецию, остановился километрах в сорока от города, так что в саму Венецию ты не поедешь только потому, что билеты на катер в стоимость не включены? Как я полагаю, дегустация – это тоже в принципе для неофитов туризма прелестная принудиловка.
Итак, по дороге во Флоренцию наш автобус, больше похожий на лайнер океанского плавания, заезжает в некий торговый центр. Это довольно большое одноэтажное строение с раздвижными дверями, кондиционером и прилавками с сувенирами, едой и питьем. Необходимые уточнения: это еще всегда и «санитарная остановка» – после двух, трех, а то и четырех часов беспрестанной езды турист всегда хочет, скажем деликатно, и «слить горючее» и что-нибудь перекусить. Большой зал, в котором выставлены вина, оливковое масло разных сортов, деликатесы, кое-что из сувениров и – русскоговорящие продавцы. Есть уловка: туалет всегда расположен на выходе. Это надежда на завистливый и жадный человеческий взгляд. За границей всегда кажется, что без какого-нибудь замысловатого сувенира в Москве не проживешь. А в Москве постоит эта кружечка с картинками или кукла в пластмассовом футляре на подоконнике месяц, второй, а потом все подобное в мешок и на дачу: и выбросить жалко, и самому ни к чему. Одно из главных правил путешествий: бойтесь сувениров. Самое неповторимое – это собственные впечатления.
