Четвертый рассказ – это некий эпизод из жизни Ф. И. Шаляпина. Я допускаю, что-то подобное могло существовать. Новой реальности, в которую я бы поверил, вопреки своему представлению о личности певца, не получилось. Но рассказ по-своему хороший, хотя что такое «кулисные карнизы», я не знаю. Отсюда же и «примадонна балета». Возможно, рассказ включен в сборник ради некоего контраста.

Послеочередного похода в магазин: рыба, корейская морковь, немного ветчины, четыре банки сока, вода, прочел еще одну работу.

Это опять ученица А. Ю. Сегеня Ольга Пичугина «В сезон открытых окон». В двух рассказах, вернее, в двух «отрывках из повестей» и одном историческом этюде, действие происходит летом. Я, естественно, вспомнил название одной из своих книг – «В сезон засолки огурцов». Кстати, заглавие мне придумала В. С., а я ей, в свою очередь, придумал название для книжки – «Записки литературного раба».

Пересказать оба больших отрывка очень трудно – это любовь. В первом – девушка встречает молодого человека, но тот обречен и умирает. Во втором – молодой муж уходит от жены, но жить без нее не может, да и она без него. Конечно, везде есть некоторые привычные повторы и дальние повторения, но в принципе за довольно большое чтение, этот диплом я прочел легко, будто не работал, а просто с удовольствием читал. Исторический этюд – к старому академику Ивану Павлову приходит его однокорытник по семинарии и ведет разговор о Боге и о призвании. Надо сказать, что и этот этюд сделан ловко и убедительно. Все написано каким-то довольно чистым, почти стерильным, казалось бы, не литературным стилем, но очень определенным и точным. Это создает прочное впечатление реальности.

Вечером по НТВ в скандальной передаче «Момент истины» вдруг показали хозяина Черкизовского рынка и довольно подробно сам рынок, похожий на рабовладельческое государство. Не дружеское ли эхо это недавнего заявления Путина о двух миллиардах нерастаможенных товаров, хранящихся на одном из московских рынков?

Этой передаче предшествовал показ открытия в Турции огромного отеля, строительство которого обошлось в полтора миллиарда долларов. Самый дорогой отель в мире, фонтаны, мрамор и розы. Хозяином этого сказочного дворца оказался этот самый директор Черкизона. Естественно, я тут вспомнил о рассказах кого-то из рабочих, побывавших в том числе и на моей даче, об угодьях этого олигарха. Вот он, комплекс бедности в молодости и недостаток общей культуры. На открытии отеля в Турции была вся купленная элита мирового шоу-бизнеса. Показали каких-то знаменитых звезд и даже самого Ричарда Гира. Но и это не все. Показали также и приватную пленку с юбилея этого рыночного олигарха.

Вот он кутеж новой знати с привкусом телевещания. Здесь, во время приветствия раввина, было сказано, что этот, казалось бы, азербайджанский господин, происходит из горских евреев. Закончил господин, правда, Плехановку. Это свидетельствует о хорошем образовании. На знаменитом Черкизовском рынке в перестройку начинал с палатки. На этом юбилее была вся наша эстрадная элита и, как бы было прояснено, кто из каких горцев. Естественно, присутствовал Иосиф Кобзон, который никогда и ничего не скрывает, Максим Галкин, смешивший публику на русском языке, Филипп Киркоров, народный артист России, пел. Патриарх русской и русской советской режиссуры Марк Захаров, по словам ведущего телевизионную передачу Маркелова, так восторженно говорил о хозяине, как не говорил никогда ни об одном своем актере.

Какую элиту мы себе выбрали, каких кумиров себе навязали, какую власть поддерживаем! Ура.

7 июня, воскресенье. Встал рано утром, плохо спал, ощущение, что чего-то недоделал, чего-то недокупил. Побежал на рынок, добавил еще и мясной нарезки, и еще вина, и купил свежей клубники, и прекрасный вишневый пай. Все у тех же продавцов, которые меня узнают, еще с того времени, когда я появлялся у них в лучшем случае через день и покупал то сто граммов дорогой рыбы, то одну грушу. Уже в половине двенадцатого подъехал к дому С. П., и вместе с ним поехали на Донское кладбище. Москва пустая, на машине долетели минут за двадцать. Ландыши на отдельных участках кладбища, которые дней пять назад источали свежесть, уже почти отцвели. Здесь их не оборвали, потому что тут их охраняет не милиция, а мертвые. На нашем рынке вчера снова видел на прилавке у одной азербайджанки с десяток пучков ландышей – розничная продажа. Охраняем природу!

Постояли возле плиты, я положил на землю две своих алых розы. Потом попросил С. П. уйти и как следует, всласть отплакался, отрыдался. Я, словно паровоз, на полном ходу слетевший с рельсов. Плакал сегодня еще несколько раз, особенно когда мои дорогие гости что-то говорили о Вале. Но и моя мать, которая из-за болезни и смерти Валентины как-то отошла на второе место, вдруг стала все чаще и чаще всплывать в моем сознании и снах. А Валя так неотъемно и так часто стала появляться, что мне даже показалось это неестественным. Я начал думать, не убрать ли мне из комнаты ее портреты. Вот и сейчас, когда я пишу, четыре ее больших фотографии прямо передо мною. Иногда ночью, когда встаю и подхожу к выключателю, мне кажется, что я иду ее походкой.

На обратном пути с Донского кладбища заехали в магазин «Перекресток» и купили две упаковки – одну с каким-то традиционным салатом, а другую с «селедкой под шубой». Потом до трех часов, до первых гостей, уже вдвоем занимались столом. Витя еще сбегал в кулинарию за холодцом. С. П. варил плов. В. С. признавала лишь тот праздничный стол, где был холодец. Витя принес и баночку с хреном, тоже низменный элемент стола.

Вечер прошел замечательно, каждый что-то вспомнил о Вале, и я подумал, вот так и поддерживается память о человеке. Я обязательно теперь буду собирать людей и на день ее рождения. Были: Алла и Слава Басков, Леня Колпаков с женой, С. П., который Вале обязан частью своей карьеры журналиста, Витя, на руках которого Валя умерла, Лева Скворцов, Людмила Михайловна, которая часто к ней приезжала, когда я бывал в отъезде. Забыл прийти Ашот, не смог прийти Валера с Наташей, не был Толик, у которого недавно появился еще один ребенок. У Тани Бубновой сломана рука. Мы никогда не собирали нужных людей, а только близких, вот так было и в этот раз.

Но и здесь я не утерпел и, похоже, сговорил Леню на этот раз на год взять семинар Юры Апенченко, если Юра все же от семинара откажется.

Разошлись не очень поздно, я потом долго еще убирал со стола, а Витя отправился в загул и пришел, кажется, только под утро. Я все ему разрешаю, одиннадцатого у него защита диплома, а еще дней через десять, получив документы об окончании института, он уедет к себе на родину.

8 июня, понедельник. Сегодня хоронили Б. А. Покровского, но я, хотя и собирался, поехать не смог. И лег поздно и выпил как никогда много. Дочитывал еще один диплом из семинара А. Ю. Сегеня – «Царский огонь»Ирины Рязановой.

Работа эта очень неожиданная, опять историческая, небольшой, как определяет сам автор, роман о жизни патриарха Тихона. Я все же думаю, что работа сделана по другому принципу, по житийному. Неожиданное здесь – не выбор темы, а язык. Эта самая Рязанова просто чудесница языка, умение пропуска, народная стихия, огромное количество точных речений, пословиц, поговорок, несколько стилизованная, но живая речь. Но каковы были подлинные реалии? Вот допрос в ЧК.

«Все потонуло и живот затянуло. И живот задавило, к хребту прилепило…

– Что! И тапереча мало тебе?… Радость моя… На! Бог твой, где он? …Ха-ха-ха! Что? … Спасать тебя… не-ко-му…А-а. Кому ты, пат… патра… пат-т-три…тьфу! Н-нужен, а?… А?.. Так ты и живой опять? Мало… опять мало.

И слепым потоком стал, и дыха нету, и жило остановило… хлеб… хлебнуть-ти… чем…хосп… хоспо.. хоспоти… па.. парс… прасти… хох!… От… Отче-е… отпу-у…сти-и…и-…и-им-м …Хох! бо… не… веда…

И звон закрыл все. Покровом кровавым и кровным. И не было ему дыры. И не было ему отверстии.

Рака».