Тут и там на дороге встречались выбоины, видно было, что о ней давно уже

никто не заботится. Древняя столица Галлии знавала лучшие времена, но сейчас

большинство жителей покинули ее сердце - Железный холм, на котором

располагались великолепные некогда дворцы, театры, фонтаны и храмы, а также

знаменитый на всю Империю Амфитеатр Трех Галлий. Ныне все это было забыто и

медленно разрушалось от времени. Ночная тьма лежала на старинных кварталах

Лугдуна. Свет виднелся лишь внизу, в долине Родана, где теперь обитали

граждане города, да на двух холмах, что ближе к Саоне - там возвышались

сторожевые башни, занятые бургундским гарнизоном.

 Время от времени навстречу попадались темные фигуры - рабы, спешившие с

запоздалым поручением хозяев да парочки, ищущие уединения среди молчаливых

камней старого города. Петрей спускался с холма нетвердым шагом гуляки, не

теряя однако бдительности. В этот час запросто можно было нарваться на

любителей пошарить в чужих кошельках - никакой ночной стражи при бургундах в

городе не водилось и всевозможные темные личности чувствовали себя здесь

вполне вольготно. Впрочем, то ли потому, что Петрей не производил

впечатления того, кто готов безропотно расстаться с деньгами, то ли еще

почему, до таверны со скромным названием 'Звезда Галлии' он добрался без

происшествий.

 Таверна эта находилась на первом этаже старого здания, построенного, как

говорили, еще во времена Константина Великого. Ее хозяин уверял всех, что

построил 'Звезду' дед его деда, и он же стал первым владельцем самой

знаменитой таверны Лугдуна. С тех пор старший сын рода Лутациев неизменно

получал в наследство звание нового хозяина 'Звезды' после того как прежний

отходил в мир иной. Впрочем, так это было или не так, никого особенно не

заботило. Гораздо важнее было то, что у Лутация подавалось действительно

лучшее в Лугдуне вино, его повар-раб готовил лучшее в Лугдуне жаркое, а при

таверне, на втором этаже, располагался лучший в Лугдуне лупанар.

 Возможно, поэтому во время последней смуты лет пятнадцать назад, когда

город переходил из рук в руки и его попеременно захватывали бургунды, готы и

войско Эгидия, таверна 'Звезда Галлии', наравне с церковью Святой Бландины,

оставалась едва ли не единственным зданием, избежавшим разграбления

победителями. Сейчас это заведение облюбовали бургунды. Платили они хорошо,

и старый Лутаций не мог пожаловаться на убытки - каждую ночь общая зала была

полна, вино лилось рекой, столы ломились от яств, а шлюхи не знали покоя.

 Еще на улице Петрей услышал пьяные выкрики и усмехнулся - веселье в самом

разгаре. Двери таверны, как всегда, были гостеприимно раскрыто, но, как

оказалось, не для всех. Едва центурион собирался переступить порог, как в

него чуть не врезался совершенно голый парень. Судя по скорости с которой он

покидал таверну, ускорение ему придали здоровым пинком под зад. Петрей

увернулся, и юноша грохнулся на землю, подняв облачко пыли. Вслед ему из

дверей грянул хохот.

 - Варвары... свиньи, - бормотал юнец, возясь в пыли. Размазывая по лицу

слезы и сопли, он пытался подняться, но то ли потому, что он был изрядно

пьян, то ли из-за поврежденной правой руки, получалось у него плохо.

 'Да, парень, тебе тут явно не рады', - подумал Петрей, входя в общую залу.

 В нос ударил аппетитный аромат жареного мяса и могучий колбасный дух. В

полумраке освещенного факелами зала, стояло не меньше десятка огромных

дубовых столов. Скамьи были заполнены до отказа. Разносившие кушанья и вино

рабы с трудом протискивались между клиентами заведения. Судя по одежде,

большую часть посетителей составляли бургундские воины, но было и несколько

местных торговцев и, конечно, же девки.

 За одним из столов царило особое оживление. Вокруг него столпилось не

меньше дюжины варваров и все возбужденно орали. Из-за их спин нельзя было

разглядеть, что там происходит. Появление Петрея не осталось незамеченным.

Едва он переступил порог, высокий германец в богато расшитом плаще и с мечом

у пояса схватил его за плечо:

 - Хо-хо! Кого я вижу! Петрей!

 Усмехаясь, центурион обнял бургунда, похлопав его по спине.

 - Здорово, Хаген! Гуляешь, значит? Кого это вы тут раздели?

 - А..., - Хаген пренебрежительно махнул рукой. - Хлыщ какой-то. Поспорил с

Гере, что он мужчина, а не дохляк и падаль. Гере предложил проверить у кого

рука крепче. А он, дурак, согласился. Об заклад поставили все его деньги и

одежу. Ну и... сам видел, чего слово хлыща стоило. Постой-ка!

 В глазах Хагена мелькнул озорной огонек. По-прежнему обнимая Петрея за

плечи, он подтолкнул его к столу.

 - А ну-ка, други! - заорал он зычным голосом. - Расступись! Дорогу давай,

говорю!

 Варвары раздались в стороны, и центурион увидел странную сцену. За столом

напротив друг друга сидели двое бургундов. Одного Петрей помнил по прошлым

гулянкам. Это был Фолькер, друг Хагена и командир сотни бургундского

гарнизона. Другого, - настоящего гиганта с ручищами не меньше лосиной ляжки,

- Петрей видел впервые. Оба, похоже, играли в какую-то игру. Правую руку

каждый поставил на стол, они сцепились ладонями и яростно пытались уложить

руку противника. За спиной каждого толпились болельщики, подбадривая своего

бойца громкими криками.

 Сразу было видно, что Фолькер изнемогал в борьбе. На лбу у него выступил

пот, на висках вздулись жилы, глаза только что из орбит не лезли, но его

рука неумолимо клонилась к столу. Противник сотника, напротив, был

совершенно спокоен и даже усмехался в густые усы. Казалось, он не прилагает

никаких особых усилий и борется как-то даже лениво что ли, совсем неусердно.

 - Ну, что, ребята, - сказал он, вертя лохматой башкой. - Не пора ли

кончать с Фолькером? Другие, поди, ждут, а?

 - Я... тебя... еще уложу..., - прохрипел Фолькер, напрягая все силы.

 - Давай! Вали его! - заорали зрители. - Вали! Вали!

 - Народ требует, - сказал гигант, усмехаясь в усы.

 Внезапно он чуть привстал и резко дернул плечом, раз, другой...

 - Ааааа!!! - зарычал Фолькер, пытаясь удержаться, но тут его рука стукнула

о столешницу, а сам он чуть не свалился под стол.

 - Гере! Гере!

 Зрители вопили как резаные, а многие к тому же стучали кружками по столу.

 - Это Гере! - проорал Хаген в ухо Петрею. - В борьбе на руках он

непобедим! Фолькера уложил! Меня уложил! Да всех вообще!

 - Отдавай-ка пояс, друг Фолькер, - сказал между тем гигант. - Мой он

теперь, нет?

 - Твой, твой, - пробормотал сотник, расстегивая кожаную перевязь с изящной

серебряной пряжкой. - Чтоб тебя девы Вотана затрахали насмерть, дубина

здоровенная! Он в сердцах грохнул пояс на стол, резко повернулся и,

расталкивая людей, двинулся в угол, поближе к очагу.

 Здоровяк спокойно забрал пояс, основательно приложился к кружке, затем

утер усы и обвел залу насмешливым взглядом:

 - Ну, кто еще станет против меня? У кого тут довольно храбрости померяться

силами с Гере? Есть тут мужчины еще или нет?

 Бургунды загоготали, но ни один не рискнул сесть на оставленное Фолькером

место.

 - Так я и знал, - протянул Гере. - Ну что ж, тогда пришло время славно

напиться...

 - Постой!

 - Хаген? Да я тебе уж два раза укладывал. Ты что, пояс силы у Тора украл,

а? Или... монета лишняя завелась?

 - Нет, Гере, не надейся! Бороться с тобой буду не я.

 - А кто?

 - Да вот этот парень!

 Хаген вытолкнул вперед центуриона.