Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

О прорыве души в обители чистого надмирного бытия - туда, откуда она родом - учил Платон. Ибо есть такая истинная пристань души, источник и цель ее томления, ее "погони" за тем, что истинно есть.[191] "Тому, кто прибудет туда, это подобно отдыху после пути и окончанию его странствия."[192] Бегство туда есть "уподобление Богу, насколько это возможно.[193] Еще в течение здешней жизни душа мудреца, убегая от чувственного и следуя разуму, "созерцает Истинное Божественное и Непреложное и питается от него.[194]

У Платона и платоников это - преодоление душой своей связанности со своей темницей или гробницей (σήμα), телом, и приобщение души (навсегда ли? или только на известный период? — это не вполне ясно, тут мысль Платона колеблется) к чистому бытию бессмертных надмирных сущностей. Но это не касается пела и не касается мира и плоти и материи. Плоть и тело и материя недостойны их и неспособны приобщиться к истинному бытию. Мир остается во зле лежать, и нет ему избавления. Платон ничего не знает - и не хочет знать - о воскресении тела, о приобщении тела, материи, всего физического бытия — к истинному бытию. К нему приобщаются только немногие избранные души.[195] Бегство одинокого к Одинокому (Φυγή той Μόνου πρõς τòυ Μόνου), как позднее говорит Плотин.[196]

3

Иными путями шло благочестие Ветхого Завета. Вера в победу над смертью подготовляется опытом общения с Богом. Только несколько мест в книгах Ветхого Завета говорят с некоторой явственностью о воскресении или намекают на него: два места у Исайи, одно место в книге Иова, одно место у Даниила. У Исайи чаяния с огромной силой устремляются на грядущее откровение победы и славы Божией, побеждающей и силу смерти. "И уничтожит (Господь) на горе сей покрывало, покрывающее все народы... Поглощена будет смерть навеки, и отрет Господь Бог слезы со всех лиц и снимет поношение с народа Своего по всей земле" (Ис. 25. 7-8). И еще: "Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела! Воспряните и торжествуйте, поверженные в прахе: ибо роса Твоя - роса растений, и земля извергнет мертвецов" (26. 19). И потом вот этот вопль Иова (19. 25-26) — выражение уверенности, что Избавитель его близок и заступится за него. Это, по-видимому, не надежда на восстание из мертвых, а чувство, что Бог откроется ему, даже в его смертный час, и не оставит его.

Dass er aber in dieser Stunde, da Gott Sich ihm, dem Einzelnen, offenbart, trotz des nahenden Todes freudiq entqeqenharren kann, das bedeutet einen Triumph über den Tod und eine Gewissheit um den Sieq des Lebens, — пишет Walter Eichrodt в своей знаменитой книге Theoloqie des Alten Testaments.[197] ("Уже то, что он может с радостью, несмотря на близкую смерть, ожидать того часа, когда Бог ему - лично ему, откроется, означает уже торжество над смертью и уверенность в победе Жизни").

Дело в том, что в благочестии Ветхого Завета вера в воскресение вырастает постепенно: из чувства близости к Богу, из предания себя в Его руки.

"... Я всегда с Тобою. Ты держишь меня за правую руку. Ты руководишь меня советом Твоим, а потом примешь меня в славу...

Кого я имею на небе, кроме Тебя? и на земле я не желаю ничего, кроме Тебя. Изнемогает плоть моя и сердце мое. Бог-твердыня сердца моего и часть моя во-веки" (11с. 79. 23-26).

"Господь - Пастырь мой, и я ни в чем не буду нуждаться... Если, и пойду я долиной смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты - со мной" (Пс. 22. 4). Это - удовлетворение той жажде души, о котором в другом псалме говорится: "Как олень жаждет потоков воды, так и душа моя жаждет Тебя, о Боже!" (Пс. 41. 1).

Ибо душа испытала милосердие Божие, она видела милосердие Его к народу Его, но и сама лично испытала милость Его, Бога живого. Из встречи с Богом живым вырастает уверенность в победе над смертью.

Недаром поэтому и св. Петр в своей проповеди, обращенной к народу в день Пятидесятницы и ссылается, говоря о воскресении Христа, на слова 15-го псалма: "Ты не оставишь души моей во аде и не дашь святому Твоему увидеть тления" (Деян. 2. 24-27).

В эпоху позднейшего иудейства уже во времена Христа, среди широких кругов распространилась вера в грядущее воскресение мертвых в конце истории. Эту веру мы встречаем уже в книге Даниила (гл. 12-ая) и апокалиптических книгах иудейства (напр., особенно подробно развито в книге Эноха).[198]

Но решающей в истории не только человеческих верований, но и в истории мира явилась новая встреча, мистическая встреча с прорывом в мир Полноты Божества, имевшем место в истории.

4

Христианское благовестив не есть результат довольно распространенных в иудействе того времени чаяний грядущего воскресения мертвых: оно возникло из опыта учеников — из их встреч с Воскресшим Учителем. Много раз говорилось — и богословами и религиозными мыслителями и историками перво-христианского периода, особенно в наше время — что вся проповедь христианства выросла из проповеди воскресения, что без воскресения и проповеди воскресения не было бы христианства. Но особенно ярко и настойчиво со всей определенностью говорят это сами христианские памятники самих первых времен. "Если Христос не воскрес, то проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша... Но Христос воскрес, Первенец из умерших", пишет ап. Павел (1 Кор — около 55 г. по Р. Х.). Вся первая проповедь апостольская рассматривается в книге "Деяний", как проповедь о воскресении. Да оно так и было. И в свете Воскресения и вся предыдущая земная жизнь Христа получала для верных Его новый, более глубокий смысл, новое освещение.

Хочу здесь остановиться на следующем: проповедь о воскресении Христа не была сознательным философским или религиозно-философским ответом на мировую проблему о гибели всего, непрерывающейся гибели, увядания, "утечки" всего индивидуального, всего ныне существующего; это не было также выражением довольно распространенного в некоторых иудейских кругах чаяний о грядущем, эсхатологическом воскресении мертвых, всех или праведников только (см. кн. Даниила или апокалиптическую кн. Эноха). Эта проповедь была свидетельством о совершившемся факте: "Но Бог воскресил Его из мертвых, чему мы все свидетели" (Деян, 2. 24-32). Они не могут не говорить об этом: "Судите, справедливо ли пред Богом — слушать вас более, нежели Бога? Мы не можем не свидетельствовать о том, что мы видели и слышали" (Деян. 4. 19, 20; ср. 5. 29). Они говорят под неким духовным внутренним принуждением; они "покорены", они "захвачены"; им не страшны поэтому ни власти светские - римские, ни свои, иудейские — синедрион и первосвященник, хотя они призывают к послушанию властям в вопросах внешнего распорядка жизни. Эти законопослушные, скромные люди вдруг становятся непокорными внешним властям, когда Бог приказывает свидетельствовать. Это — не рассуждения философски-религиозные, не философские гипотезы, не философское учение, это - Истина, Действительность Божия — прорвавшаяся в мир, — то, что они "видели своими глазами, и руки наши осязали". Это так же, как исповедь Фомы: "Господь мой и Бог мой!" (Ин 2(1. 28), вырвалось из самой глубины их души. Это — религиозный акт, а не порождение "бессознательных глубин моего Я"; это - результат, плод встречи с Воскресшим, т. е. с большей сильнейшей Реальностью, чем они сами.

И тем не менее: христианская проповедь о воскресении Христа ответила на мировую проблему о владычестве смерти и на робкие, смутные, но многочисленные чаяния человечества, о какой-то отдаленной возможности преодоления ее.

вернуться

191

Phaedon, 66 C.

вернуться

192

 Rep. VII, 532 E.

вернуться

193

Theaet., 176 В.

вернуться

194

Phaed., 84 A.

вернуться

195

Theaet., 176 A.

вернуться

196

Enneod., VI, кн. 9.

вернуться

197

4 изд., 1961, стр. 363.

вернуться

198

Ожидание конечного преображения всего мира и всей твари, а также и воскресения мертвых мы имеем уже в древне-иранской религии - религии Заратустры (6-ой век до Р. Х. ?). В древнейших, дошедших до нас текстах - Гатах(Саtha), восходящих, по-видимому, к Заратустре, определенно говорится лишь о конечном преображении мира и содержатся лишь намеки на воскресение в книгах Бундахиш (9-го века до Р. X.). Это подробно разработано, напр., в превосходной статье профессора ФРАНЦА КЕНИГА (Franz König) Die Religion des Zaiathustra, в 3-томной истории религии Christus und die Reliqionen der Erde. Bd. II, Freiburg, Br. Herder, 1951, 607-660.

52
{"b":"313340","o":1}