6

Страждущий Христос в переживаниях великих мистиков Средневековья! Это — центральный пункт всей их духовной жизни, в Нем все богатство, вся их мудрость, все их знание, вся радость их, весь смысл их существования. Они живут для Него, думою о Нем, любовью к Нему... "Нет другого пути Божия" — восклицает Анджела из Фолиньо, — "кроме пути жизни и смерти Богочеловека--Страдальца".[113]

Центром всех "Откровений Божественной Любви", бывших Юлиании из Норича, явилось созерцание агонии распятого Страдальца. "Ты не можешь достигнуть Моего Божества, если не пройдешь сначала через Мое страждущее человечество" — так слышит Seuse голос Вечной Премудрости - Иисуса. Здесь мы стоим перед неисчерпаемой областью, перед неизмеримым богатством тонов и переживаний, от острой боли до просветленной, ликующей радости — радости общения с Ним.

На этих высотах духовной жизни Средних Веков Иисус царит безраздельно как Центр и Источник устремления, как Путь, Истина и Жизнь.

Помните это известное стихотворение Ф. И. Тютчева:

Проницательный и тонко чувствующий 30-летний поэт изобразил в этих словах ту опасность, которая, по его мнению, грозила немецкому протестантизму: отход от веры. В этих словах Тютчева было много правды, но не все правда. Сказанное им в значительной степени соответствует все большему духовному оскудению, которое испытывал протестантизм в 19-ом веке, особенно в области своих богословских учений, в их внутреннем, так сказать, выветривании. Но не все протестантство в последней глубине своей затронуто этими словами. Ибо вера не всегда покрывается внешним богословствованием ученых специалистов и не всегда соответствует ему. Напротив, из нея, из живого, хотя и скрытого в глубинах источника веры, может временами возрождаться и богословие (что, напр., отчасти произошло в немецком протестантизме в 20-ом веке). Вера имеет свой особый, решающий источник - не в учености, а в прикосновении к живому центру жизни духовной и веры - к Тому, Кто питает ее, к Единому Господу и Владыке. Ему посвящены самые интимные и трогательные излияния души христианской в протестантизме (как и в православии и католичестве), и особенно, может быть, в некоторых излюбленных церковных песнях (Kirchenlieder), напр., в немецких лютеранских и реформатских церквах. Эти излюбленные церковные песни мы встречаем в большинстве сборников церковных песен (Gesangbücher). Сборники эти составлялись и рядом частных лиц и потом — с середины 18-го века — стали составляться и поместными Церквами, при чем часто они довольно отличны друг от друга (каждая поместная Церковь — напр., Тюрингенская, Гессенская, Гамбургская, Гольштинская, Саксонская и др., имеют свой Gesangbuch, которые различаются между собой и в зависимости от года издания, и т. д.[114]

Некоторые из этих "песен общины" (Gemeindelieder) суть переложения - более близкие или более отдаленные — латинских средневековых гимнов (напр., О Haupt voll Blut und Wunden), или подражания им; другие церковные песни более самостоятельны. Одни принадлежат к самому героическому, драматически-патетическому времени реформации — 16-му веку, другия - ко времени большого внутреннего углубления и сосредоточенно-тихого молитвенного горения веры в 17-ом и отчасти в 18-ом веке. Некоторые из гимнов, вошедшие в сборники и получившие более широкое распространение, относятся даже к 19-му веку (напр., Wenn Alle untreu werden). Их главная характеристика - христоцентричностъ, или обращение к Всеблагому Отцу через Сына, через ходатайство Сына. В них много детского, сыновнего доверия, смиренной преданности, но и детского, смиренного дерзновения,[115] много преклонения, радостного и трепетного, перед волею Небесного Отца и все покоряющей любви к Господу Иисусу. Получаются иногда высокие и замечательные, глубоко трогательные - иногда именно в своей детской чистоте и простоте сердца — перлы христианского песнопения.[116]

Вспомним, хотя бы, такие из них:

"He отступлю от Господа моего Иисуса, ибо Он отдал Себя за меня. Сего требует мой долг: непоколебимо жить для Него. Он - свет жизни моей. Не отступлю от Господа моего Иисуса.

Никогда не отступлю я от Иисуса, пока я жив на этой земле, Ему я, исполненный веры, предал все, что я есмь, и все, что имею. Все направлено на Него, как на цель. Не отступлю от Господа моего Иисуса.

Пускай покинет меня свет очей моих, пусть замрут мой слух, мой вкус и осязание; пускай мой последний день наступит для меня на этом свете! И тогда, когда оборвется последняя нить моей жизни, не отступлю от Господа моего Иисуса.

Ни мира ни неба жаждет душа моя — Иисуса одного лишь жаждет она и света Его, Его, что примирил меня с Богом и избавил от суда. Не отступлю от Господа моего Иисуса".

Сходно с этим восклицает и знаменитый Paul Gehrhardt (1607-1676) в одном из своих гимнов:

"Ничто, ничто не может меня осудить. Ничто не может отнять у меня моей уверенности, ибо ад и его пламя будут погашены кровью Спасителя моего. Никакой приговор не пугает меня, никакая беда не огорчает, ибо меня покрывает сению крыл Своих Спаситель мой, меня возлюбивший".