Когда дети говорят о рае, их идеи о том, что они найдут там, могут показаться нам богословски неправильными. Нужно быть осторожными, чтобы не разрушить их стремление к раю. Ну кто же может представить себе стремление туда, где нет ни еды, ни игрушек, ни котят и собачек?! Мы должны уметь дать впечатление (и оно не будет ложным), что рай лучше, чем все, что мы только можем себе представить. Бывало, что когда детям говорили это, они непроизвольно восклицали: «Лучше, чем Пасхальная ночь?», «Лучше, чем мороженое?», «Лучше, чем когда мама убаюкивает в кроватке?» А то, что будет райская пища, райское веселие (и даже Ев. Лука говорит о смехе (см. Лк. 6, 21)) и т. д. — это библейское учение. Что до того, будут ли в раю их любимые животные, не нужно маленьким детям начинать богословски объяснять отличие души человека и животного; вместо этого напомните, что Бог печется о всякой малой птице (см. Мф. 10, 29). Никогда нельзя, объясняя что–то богословски, изменять чье–либо представление, если мы не заменяем его более совершенным в пределах возможностей научаемого. У Св. Отцов находим повествование об одном монахе, который был антропоморфист (тот, кто буквально понимает библейские выражения о Божиих руках, глазах, ногах и т. п.) и был исправлен православными монахами. Другой брат зашел к нему и нашел его в плаче. Он спросил его: «Что ты плачешь, отче? Разве не рад ты наставлению в правой вере?» Тот ответил: «Несчастный я! Отняли у меня Бога моего; кого теперь держаться, не имею, или кому кланяться или молиться, уже не знаю!»

Мы не хотим, чтобы наши дети боялись смерти. Мы должны говорить о ней, как о составной части жизни; ступени к жизни небесной; переходе к жизни со Христом во веки.

Иногда дети с нетерпением ждут смерти; настолько, что действительно выражают желание умереть и даже убить себя. Мы не хотим вводить болезненный страх смерти с целью удержать их от этого желания. Нужно учить детей, что благословенна только та смерть, когда Бог Сам возьмет, ибо только Он знает, когда мы готовы. Что мы не попадем в рай, пока Он не «пришлет нам билетик». (Нет готовых рецептов, что сказать каждому ребенку). Затруднение бывает от того, что взрослые и не подозревают ничего подобного до тех пор, пока это желание явно не высказано, и это застает их врасплох. Печально одно то, что совсем маленькие дети даже знают о возможности самоубийства; но это факт, с которым приходится столкнуться духовному наставнику.

Вопросы об аде и рае, добре и зле, о бесах, смерти, самоубийстве и т. п. будут не раз переосмысляемы в детстве и юности. Подобно вопросам о рождении детей, эти вопросы нуждаются в постепенных ответах по мере развития детей. Например, пяти–и десятилетнему нельзя отвечать одинаково.

В общем, не нужно мешать детям думать о Христе и о Святых как о своих друзьях, которым можно сказать обо всем и которые любят их даже больше, чем родители. Дети часто молятся и получают ответы на свои молитвы в вопросах, которые взрослому кажутся слишком незначительными, или в тех случаях, о которых они стесняются сказать кому–либо еще. Через это устанавливаются их отношения с Богом и их вера в Него.

Для ребенка любить Христа должно быть самой естественной вещью на свете. Верить или не верить в Бога — не выбирается; Бог — это Некто, Кого ты знаешь и всем желаешь знать. Атеисты — это те, кто не знают Бога, или те, кто до сих пор отказывался от встречи с Ним. К сожалению, даже совсем маленьким детям говорят об атеизме и о разных верах, и они встречаются с современным релятивизмом очень рано.

В современном мире можно услышать и увидеть много того, что никак не согласуется с «умом Христовым» (1 Кор. 2, 16). Мы, как взрослые, уже положили основание своей веры на камне, и, что бы мы ни услышали, это не поколеблет нас, скорее же углубит наше понимание. Дети же еще уязвимы. Нужно помочь им, с одной стороны, молиться и отсеивать то, что они слышат, а с другой стороны, не чувствовать себя отверженными. Церковь «не от мира сего», но она не гетто: она — соль земли. Дети могут помочь нам не терять из виду миссионерской задачи Церкви: нести истину всем народам и поколениям.

Мы внушаем детям чувство благодарности за то, что мы православные, но отнюдь не учим их превозноситься и презирать других. Напротив: «от всякого, кому дано много, много и потребуется» (Лк. 12, 48). Может, мы и рады, что мы греки или русские, но над всем стоит наше благодарение Богу за то, что, какими бы то ни было путями (через обращение ли, или родившись в православной семье), мы нашли Православие. Национальная гордость вовсе не обязательный спутник Православной веры.

Детские развлечения являются частью естественного развития ребенка. Им нужны беззаботное веселье, наслаждение своей свободой от обязанностей, «выпускание пара». Им нужна и общественная жизнь, не только как развлечение и отдых, но и как опыт общения с ближними и с миром, в котором мы живем по Промыслу Божию. Для православных родителей целью должно стать то, чтобы развлечения и общественная жизнь их детей были бы на пользу их развития как христиан, как личностей, которые смогут пронести свою веру через всю жизнь в этом мире. Как православные, мы не можем жить совершенно обособленно от всего прочего мира, и в то же время очевидно, что многое из того, что принято в мире, совершенно неприемлемо для христианина. Очень трудно избежать крайностей, и, конечно, многое зависит от возраста ребенка. Именно этот аспект воспитания требует деликатности и времени — но мы не должны думать о развлечениях и общественной жизни наших детей, как о чем–то несоответствующем нашим устремлениям, потому что на первом месте для нас стоит их духовное развитие. Напротив, если мы хотим вырастить свободных и зрелых личностей, любящих Бога и способных справиться с жизнью и окружением, которые весьма мало способствуют этой любви, то именно это наше устремление и заставит нас уделить должное внимание детским развлечениям и увеселениям. Наше пренебрежение этим аспектом их жизни может привести к тому, что они либо погрузятся в мирскую круговерть и поплывут по течению, либо почувствуют себя ущемленными и взбунтуются.

Иногда в Житиях Святых мы читаем о том, что они, будучи еще детьми, не любили детских игр, а предпочитали проводить время в молитве и чтении духовных книг. И бывает, что, глядя на своих детей, мы огорчаемся их сравнительному «обмирщению». Однако, в наши дни, в наших условиях, детям было бы почти невозможно жить, если бы они были в точности такими же, как те редкие случаи, описанные в Синаксарии; (поскольку несомненно, что не у всех святых бывали очень необычными годы детства). Контраст с окружающим их миром может дойти до критической точки, если они не будут наделены исключительной благодатью. Мир так быстро изменяется, что трудно ожидать от них даже такой же жизни, как, скажем, была у нас тридцать лет назад. Нельзя заставить их силой соответствовать нереальному образцу, чтобы нам не пришлось отвечать за их бунт, или, что хуже, за их психическое расстройство. В то же время нет ничего хорошего и в том, если они, хотя и ходят в Церковь, судят обо всем другом «по–мирски». Необходимо окружать их интересы, которые они разделяют со своими сверстниками, родительской молитвой, заботой, советом и защитой. Это жизненно важно духовно; мы обязаны искать спасение в этом мире, как он есть.

Если мы не желаем своим детям участвовать в увеселениях вредных, придется приложить время и усилия для предоставления им увеселений не вредных. Так учит Св. Иоанн Златоуст. Вместо того, чтоб водить ребенка на неприглядные зрелища, говорит он, возьми его куда–нибудь еще и дай ему возможность по–другому развлекаться и отдыхать. Дети должны быть слишком заняты для вредных развлечений.

От родителей зависит показать детям (не на словах, а на деле — на самой жизни), как можно радоваться жизни, будучи православным. Нужно осознать, что для наших детей само то, чтобы быть православными, уже является подвигом. Многих дразнят в школе за одно только хождение в церковь, или за то, что не ругаются матом, или за то, что они «не имеют опыта» в отношениях с другим полом, ставших уже общепринятыми. Нельзя недооценивать постоянного напора идей, которые кажутся способными поставить под вопрос христианство (и православие — в особенности). Таким образом, становится жизненно необходимым, чтобы не возлагать на ребенка еще дополнительного бремени быть тем, которого никогда не пускают на улицу или которому запрещено делать то, и другое, и третье. Не преподносите Православие как нечто негативное, но — как жизнь истинную. Недопустимо, чтобы дети почувствовали себя в чем–то ущемленными от того, что их родители — убежденные христиане; и то одно достаточно плохо, если они затаят обиду на родителей — но они могут обидеться и на Христа, и на Церковь.