В основу настоящей брошюры легли неофициальные беседы с православными родителями, проводившиеся в монастыре Св. Иоанна Крестителя в Ессексе (Англия). Сами же эти беседы были результатом многолетнего опыта общения с молодыми людьми, детьми, родителями, вообще семейными православными христианами, приезжавшими в монастырь за советом. Слышавшие эти беседы, а также те, кто не имел возможности посещать их, просили нас сделать их более доступными, оформив в виде печатного издания.

Каждая личность, каждая семья — уникальна. И то, что первоначально было лишь личным советом, относившимся ко вполне конкретной ситуации, преподнести в виде систематического и более общего учения о христианском воспитании детей — задача нелегкая. Ее можно было бы сравнить с попыткой составить учебник по аскетике на основании отдельных святоотеческих изречений. Я предпочла придерживаться, насколько возможно, неофициального характера первоначальных бесед; эта брошюра ни в коей мере не претендует на полноту обзора всех сторон христианской педагогики. Уже одно то, например, что беседы были обращены к постоянным прихожанам монастырского храма, обусловливает определенный акцент на тех моментах, которые могут быть совершенно другими в иной пастырской ситуации.

Начиная беседы, я всегда просила всех присутствовавших помолиться о том, чтобы мне верно передать то, что знаю из Святоотеческого учения и от духовных отцов, и принять мои слова с молитвой и рассуждением. С такой же просьбой обращаюсь ко всякому, думающему найти для себя полезный совет в данной книжке.

Возможно, некоторые спросят, что дает право монахам или монахиням говорить о браке и о воспитании детей. А кто–нибудь, может быть, и смутится тем, что монах касается интимных аспектов супружеской жизни. Даже некоторые из тех, кто готов принять совет, подчас однако, могут подумать, что давший его монах не в состоянии понять, насколько трудно бывает ежедневное выполнение его на деле в течение долгих лет. Безусловно, сказать всегда легче, чем сделать. Однако, если на ком–то лежат пастырские обязанности (а в Православной Церкви миряне на протяжении веков обращались в монастыри за окормлением по всем вопросам своей жизни), то ему придется иметь дело с реальными условиями своей паствы. Монашество — особый путь, на который призываются отдельные личности; но это не значит, что они должны быть непременно несведущи в обычном ходе общечеловеческой жизни. Это правда, что многое из того, о чем мы будем говорить, лежит вне личной жизни монашествующих. Тем не менее, когда монах, например, становится миссионером, он не может говорить с туземцами так же, как с новоначальными иноками в своем родном монастыре. Он должен знать проблемы, и нужды, и язык своей паствы. Все мы — монахи и миряне — стараемся жить тою же, христианскою, жизнью, только в разных условиях. Монах не может безответственно говорить о жизни по Евангелию, когда его личный опыт монастырской жизни ежедневно научает его, сколько усилий она требует от человека, и когда речь идет о спасении детей, которых он знает и любит.

Если мы, как христиане, привыкли рассматривать всякий аспект своей жизни в перспективе Божественных заповедей, то скорее всего мы так сформулируем то, чего мы желаем своим детям: христианское воспитание — это то, что может помочь нашим детям обрести, по словам Апостола Павла, ОБРАЗ БОЖИЙ. Наше слово «образование» происходит от слова «образ», и воспитание значит «формирование». Св. Ап. Павел говорит о Христе, Который, «будучи образом Божиим», принял «образ раба» (Фил. 2, 6–7). Святые Отцы учат, что «Бог стал человеком, чтобы человек мог стать богом». Здесь видна связь между воспитанием и Божественным планом нашего спасения. Все, о чем мы будем говорить, можно свести к этому одному: какого образа бытия мы желаем своим детям?

Если цель нашей жизни — достичь жизни Божественной, то каждый момент ее приобретает необычайно важное значение; каждый аспект нашей жизни требует большой мудрости. И человеческой мудрости оказывается недостаточно для того, чтобы следовать Христовым заповедям; без Христа мы бессильны сделать что–либо божественное. Бог предлагает нам самую Свою жизнь, но мы при этом всегда остаемся Его творениями, и это — практически — означает, что наша задача — и не только духовников, но и каждого из нас — вопрошать Бога, что делать, что сказать, и как выразить то, что хотим сказать. В воспитании детей ни знание детской психологии, ни даже тонкая интуиция в отношении собственных детей сами по себе не приведут к Вечной Жизни, к Богу, если мы не будем также призывать Божественную благодать своей молитвой. Нам необходимо молиться — утром, вечером, во всякий момент, когда мы нуждаемся в том, чтобы узнать волю Божию и научиться распознавать внушения Божии. Именно практикой молитвы мы достигаем своей высшей цели: спастись и помочь своим детям достичь жизни вечной.

Дети воспитываются дома, в семье, родителями, состоящими в христианском браке. Некоторые, может быть, сочтут уклонением от темы разговор о браке, настроившись говорить о детях, но для меня этот вопрос видится скорее как закладка необходимого фундамента перед постройкою здания. Если родители имеют искаженные представления о браке, или, если их устремления уводят их в сторону от домашней жизни, дети страдают непосредственно. Кроме того, дети должны видеть в своих родителях пример для создания своих семей в будущем.

Среди православных нередко можно услышать дискуссии, сравнивающие монашескую и семейную жизнь, и из того, что говорится, подчас видно, что говорящий относится с пренебрежением либо к первой, либо ко второй. Дети очень страдают, когда их родители недооценивают значение брака и семейной жизни. Поэтому я хочу подчеркнуть, что брак есть путь спасения. Разговоры о том, что лучше: монашество или семейная жизнь, обычно совершенно бесполезны. Каждому надлежит найти свой путь, прося Бога указать ему, что для него лучше, — и «совершать свое спасение» (Фил. 2, 12) в тех условиях, в которые он Богом поставлен. Мы противимся своему спасению не тогда, когда выбираем тот или иной путь для себя, но когда уклоняемся от воли Божией о себе. Никому не позволено делаться монахом потому, что он гнушается браком (см. правила 9 и 10 Гангрского Собора); никто не должен, вступив в брак, презирать монашество.

Слова Господа о монашестве (см. Мф. 19, 11) показывают, что Он не считает его приемлемым для всех. (Почему это так, является для нас тайной — тайной Божественной свободы и нашей свободы). У нас есть Его слово, как установление, Божественное установление и благословение брачной жизни: «В начале же создания, Бог мужчину и женщину сотворил их. Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мк. 10, 6–9). Первым чудом Господа Иисуса Христа было претворение воды в вино на браке в Кане Галилейской; православная служба венчания показывает, что это рассматривается как знак благословения Богом брачной жизни. Сам Бог дал человеку брак как таинство и как жизненный путь; это значит, что это есть путь спасения, путь, ведущий в вечную жизнь. Христос не заповедал монашества как общеобязательное правило — Он заповедал любить Бога всем сердцем, и душой, и умом, и крепостию, и ближнего, как самого себя. Вопрос для тех христиан, которые уже состоят в браке и воспитывают детей, состоит не в том, чтобы как–то сократить минимум своих семейных обязанностей с целью быть свободнее для ведения «более духовной» жизни. Правильнее его поставить так: «Как мне в этой самой семейной жизни возрастить свою любовь к Богу и к ближнему?»