Сам ап. Пётр в своём первом соборном послании пишет: «Пастырей ваших умоляю я, сопастырь (т. е., такой же пастырь)… пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним непринуждённо, но охотно и богоугодно не для гнустной корысти, но из усердия и не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду» (1Петр. 5, 2–3). Этими словами ап. Пётр в корне уничтожает самую мысль о возможности какого бы то ни было главенства в церкви, вообще, и своего апостольского главенства, в частности. Ибо одна глава тела — Христос, мы же все — члены. Итак, ап. Пётр в Риме не был; а если бы и посетил Рим, то стать папой Римским никогда бы не согласился, а согласившись, сделался бы ещё большим предателем, чем Иуда.

Тоже самое можно сказать и о многих других преданиях. Они не выдерживают даже самой поверхностной критики.

И как понятны и ценны становятся слова ап. Павла: «Это, братия, приложил я к себе и Апполосу ради вас, чтобы вы научились от нас не мудрствовать сверх того, что написано!» (1Кор. 4, 6).

Со смертью первомученика Стефана христианская церковь вступила в долгий период страшных гонений. Не было христианской общины, верующие которой не засвидетельствовали бы истинности Священного Писания и своей преданности Иисусу Христу мученической смертью некоторых членов.

Имена мучеников заносились руководящими братьями в списки поместных церквей. В некоторых общинах эти списки оглашались при совершении Вечери Господней, как примеры непоколебимой верности учению Христа.

В известные дни, главным образом, в дни годовщин, верующие собирались у могил мучеников, чтобы послушать сказания очевидцев об их мученической кончине. В ту пору никому ещё не приходила мысль обращаться в молитве к умерщвлённым членам общины и просить их ходатайства пред Богом. В представлении тогдашних христиан подобная молитва могла бы исходить только из уст язычника, не знающего истины,

а воздавание Божеских почестей «останкам мучеников» (мощам) показалось бы кощунственным. Но в конце четвёртого века в церковь начинает мало-помалу проникать поклонение этим именно «останкам». Переход от уважения к останкам, к поклонению им был лишь делом времени. Переход этот становится тем более понятным, если взять во внимание то духовное состояние церкви, в котором последняя находилась: с пониженным знанием Слова Божия, пошатнувшейся нравственностью, ослабевшей верой в невидимое, уступившей место поклонению и боготворению «видимого», фетишизму.

Антоний Египетский и Афанасий Великий, столпы церкви четвёртого века, строго осуждали это опасное, языческое направление в церкви. Чтобы предотвратить тёмные массы от такой опасности, они приказывали замуровывать в стены храмов все сохранившиеся до того времени останки мучеников и, ни в коем случае, не допускать поклонения им.

Однако, второй Никейский собор (787 г.) утвердил поклонение останкам мучеников, наперекор Священному Писанию и отцам церкви, и с тех пор этот языческий культ поклонения мощам вошел в практику как восточной так и западной церквей, обогащая казну тех, у кого эти мощи имелись.

Позже, когда умерщвление за веру во Христа было явлением редким, мощи мучеников расчленялись и продавались за большие деньги и не только церквам и монастырям, но и частным лицам. Торговля мощами достигла таких извращённых форм и чудовищных размеров, что четвёртый Латеранский собор, в 1215 году, — чтобы прекратить соблазн в церкви, — вынес постановление, в силу которого открытие новых мощей и торговля ими не допускалась, иначе, как с разрешения самого папы.

Вспомним, попутно, что у нас в России богослужение (с таинством евхаристии) может совершаться только при наличии в храме частицы мощей, являющейся неотъемлемой принадлежностью «антиминса» (Антиминс — по св. Исидору Пилусиоту символизирует ту плащаницу, которой обвито было тело Иисусово во гробе.). Седьмым Вселенским собором было возбранено даже самое существование храма, если таковой не имел в себе «антиминса». Антиминс, в свою очередь, не может быть освящаем, если не зашита в него частица мощей.

Нужно ли приводить места Священного Писания, чтобы убедиться в неосновательности поклонения мощам? Оно противоречит не только букве и духу Священного Писания, но и здравому смыслу.

Вот несколько мест Священного Писания, которые могут вывести любого человека из его самого долголетнего и упорного заблуждения: 1Петр. 1, 24; Иоан.3,6; Деян.2,29–31; Рим.7,18; 1Кор. 1, 29; 15,50; 2Кор. 5, 1,16; Евр. 13, 7; Иер. 17, 9.

Параллельно с культом поклонения мощам, совершенно естественно развился другой культ — культ поклонения душам умерших мучеников. Всех умерших за веру во Христа, как мы потом увидим, причисляли к лику святых угодников Божиих. К этим угодникам рекомендовалось прибегать с молитвой о помощи, особенно тогда, когда нужда, о которой просишь, была известна мученику ещё за долго до его мученической кончины. Позже было принято считать святых мучеников, угодников — посредниками между людьми и Богом.

В седьмом веке папа Бонифаций VI получил разрешение императора Фокия превратить языческий «Пантеон» в Риме, — в христианский храм, посвятив его деве Марии и всем святым. Это событие способствовало прочному установлению поклонения «Божьей Матери» и угодникам, сначала в самом центре тогдашнего христианства, а потом и во всех местах провинции. Поклонение «Божьей Матери» являлось преобладающим. Память о ней, с первых же веков христианства, высоко чтилась, хотя тогда никто не допускал ещё мысли о поклонении ей, как «четвёртой ипостаси», и никто не обращался к ней с молитвами или ходатайствами.

Только в четвёртом веке, в некоторых христианских общинах, стали именовать деву Марию — Богоматерью, приписывая ей Божеские атрибуты и относясь к ней, как к «воссевшей» по левую сторону Бога Отца. Всё это противоречит Духу Святому и Слову Божию.

Дева Мария была призвана Богом дать Его Единородному Сыну только плоть человеческую, так как Христос, будучи Богом, был един с Отцом и Духом предвечно. «Иисус» — имя земное, в переводе на русский язык означает «Спаситель». «Христос» — имя Божие, означающее «Помазанник». Дева Мария была матерью Иисуса, матерью Его человеческого естества, а не матерью Христа, Сына Божия. Поэтому, такие наименования, как «Богоматерь», «Матерь Божия» или «Богородица» не соответствуют Священному Писанию.

Ещё в 428 году по Р.Х. Несторий, епископ Константинопольский, решительно восставал против того, чтобы деву Марию называли матерью Божьей и тем вызвал сильнейшую вражду и распри в разных кругах церкви. Споры по этому вопросу продолжались до созыва Ефесского собора (в 431 г.), который авторитетно одобрил именование Марии — Матерью

Божией. Вследствие этого, узаконенное поклонение деве Марии, стало беспрепятственно распространяться по всем церквам запада и востока. К деве Марии стали обращаться с молитвами, как к верной «посреднице», «ходатайнице и заступнице рода человеческого» пред Христом и пред Богом. И, как ни странно, малейшее уклонение от подобного взгляда и в наше время считается «сектантским», «еретическим» и даже «кощунственным»…

Рассмотрим так ли это? Что говорит нам по этому поводу Священное Писание?

Слово Божие говорит, что даже ветхозаветными посредниками могли быть только живые, и отнюдь не умершие. В Ветхом Завете мы встречаем многих посредников: Моисей, Аарон, первосвященники, священники, цари, пророки и др., но все они исполняли возложенное на них посредничество, пока были живы. Когда тот или иной посредник умирал, никто уже не думал обращаться к нему за чем-либо.

Обращаться к служителям Ветхого Завета не только разрешалось, но даже предписывалось законом (Иер. 27, 18). Посредники Ветхого Завета служили прообразом Единого Посредника и Ходатая Нового Завета Иисуса Христа.