Не случайно Советское правительство летом - осенью 1941 года неоднократно ставило в Лондоне вопрос о необходимости увеличения военной помощи. В конце августа И. М. Майский заявил А. Идену, что 200 истребителей, обещанных Советскому Союзу, слишком мало, учитывая большие потери. Английский министр иностранных дел ответил, что помощь будет увеличена. Однако этого не произошло. Наоборот, квоты были сокращены. За июль-декабрь 1941 года Англия вместе с США поставила СССР 750 самолетов, 501 танк и 8 зенитных орудий, хотя по протоколу о поставках должна была передать 1200 самолетов и 1500 танков [12].

Утверждения Черчилля о том, что Англия "делала все возможное" для оказания военной помощи Советскому Союзу, не соответствуют действительности. Один из документов инструкция Черчилля Бивербруку, являвшемуся тогда министром военного производства,- отчетливо показывает это. В документе, который Бивербрук получил перед отъездом на Московскую конференцию, говорилось: "Ваша функция - не только в том, чтобы планировать оказание помощи России, но и добиться того, чтобы при этом мы сами не были обескровлены. И если на вас окажет воздействие атмосфера Росдии, то я останусь совершенно непреклонным" [13]. Возникает вопрос: когда же Черчилль был искренен, в 1941 или в 1950 году, когда на страницах мемуаров писал о своих стремлениях оказать максимально возможную помощь СССР?

Надо сказать, что сами английские публицисты и историки, особенна во время войны и в первые послевоенные годы, неоднократно подчеркивали, что англо-американская помощь Советскому Союзу в 1941 и даже в 1942 году была крайне незначительной и не могла оказать влияния на ход событий на советско-германском фронте. Вот несколько примеров. "...Практически вся битва за Москву велась русскими материалами",- подчеркивал Ф. Джордан. "Достижения Красной Армии в сопротивлении Германии, первоначально с минимальной помощью Запада,- отмечал П. Метьюз,- конечно, продемонстрировали огромную внутреннюю силу Советской России". "Это был год,- писал известный английский журналист А. Верт о значении 1942 года,- когда Советский Союз, еще не получая существенной помощи от своих союзников, вел борьбу за существование и выиграл ее" [14].

Если большая группа буржуазных авторов всячески преувеличивает значение английской помощи Советскому государству в 1941 году, то некоторые вообще выступают против заключенного союза. Веяния, явно антисоветские по своему характеру, проникли даже на страницы официальных работ. Л. Вудвард в упоминавшейся уже книге "Внешняя политика Англии во время второй мировой войны" не выступает прямо против поддержки СССР. Но все, что Вудворд пишет, дает основание считать, что ее он не одобряет. Война СССР против фашизма, по его мнению, была "лишь эпизодом" в длительной борьбе русского коммунизма против "ведущих держав" Запада. "...Русские воевали только потому, что на них напали. Факт этого нападения не изменил их враждебности к Великобритании и Соединенным Штатам как к ведущим государствам капиталистического мира... Они не сражались за "свободу" западной цивилизации, они не меньше были заинтересованы в защите себя от своих "союзников", чем в выигрыше войны против Германии" [15],- без малейшей тени смущения заявляет Вудвард. Что это: недомыслие или полное непонимание существа той тяжелой, кровопролитной борьбы с фашизмом, которую вел советский народ в 1941-1945 годах?

Не менее откровенен и генерал-майор Дж. Фуллер. "...Черчилль не должен был импульсивно бросать свою страну в объятия Советского Союза...",- решительно заявляет он. Почему? Да потому, что "не было ни политических, ни моральных" выгод поддерживать социалистическую державу в ее борьбе против Гитлера, ведь в случае победы "баланс сил в Европе" полностью менялся бы в пользу коммунизма. Вот если бы Черчилль выдвинул предварительные жесткие условия, ставившие СССР в зависимое положение, писал Фуллер, тогда другое дело [16].

Эти и подобные им утверждения говорят о том, что в Англии определенная часть буржуазных историков под воздействием идеологии антикоммунизма и веяний "холодной войны" скатилась на позиции откровенного ревизионизма. Она склонна рассматривать события 1941-1945 годов в полном отрыве от реальной действительности тех лет.

Ряд английских буржуазных авторов, искажая позицию Советского правительства, пишет о том, что Москва была единственным виновником натянутости в англо-советских отношениях, особенно заметной в первые месяцы Великой Отечественной войны, а также в 1942 году. Для таких заявлений тем более нет оснований. Если говорить о натянутости в англо-советских отношениях осенью 1941 года и в 1942 году, то она целиком объясняется тем, что Англия и США не оказали сколько-нибудь серьезной помощи СССР в самые трудные для него месяцы войны. Что касается Советского правительства, то оно не раз старалось наладить сотрудничество с Англией и США [17].

После того как Советский Союз стал союзником Великобритании, появилась возможность координации военных усилий двух держав с целью скорейшей победы над врагом. Для Германии такое сотрудничество могло обернуться тяжелой, бесперспективной войной на два фронта. Бросив в июне 1941 года всю свою армию на Восток, Гитлер почти полностью оголил Западную Европу. Во Франции, Бельгии и Голландии находилось всего 38 немецких дивизий. Лишь 300 бомбардировщиков, отмечает английский военный историк Кольер, были оставлены в Западной Европе, чтобы угрожать Англии и ее судоходству [18]. Правительство Черчилля, если бы оно действительно руководствовалось желанием оказать помощь советскому союзнику, в этих условиях должно было бы немедленно поставить в повестку дня вопрос о создании фронта в Европе.

Советское правительство так и понимало союзнический долг. Сначала через полпреда в Великобритании И. М. Майского, а затем в послании И. В. Сталина Черчиллю от 18 июля 1941 г. оно поставило вопрос об открытии в Западной Европе фронта против гитлеровской Германии.

"Фронт на севере Франции,- писал глава Советского правительства,- не только мог бы оттянуть силы Гитлера с Востока, но и сделал бы невозможным вторжение Гитлера в Англию. Создание такого фронта было бы популярным как в армии Великобритании, так и среди всего населения Южной Англии. Я представляю трудность создания такого фронта, но мне кажется, что, несмотря на трудности, его следовало бы создать не только ради нашего общего дела, но и ради интересов самой Англии. Легче всего создать такой фронт именно теперь, когда силы Гитлера отвлечены на Восток и когда Гитлер еще не успел закрепить за собой занятые на Востоке позиции" [19].

Известно, что английское правительство отрицательно отнеслось к этому предложению. Как убедительно показали советские историки, политика Черчилля, направленная на отказ от открытия второго фронта в Европе в 1941 году, как и в последующие два года, определялась прежде всего политическими причинами. Расчеты на ослабление социалистического государства, наряду с ослаблением фашистской Германии, имели при этом немаловажное значение [20].

Чтобы обосновать отсрочку с открытием второго фронта, Черчилль ссылался на ряд аргументов. В личных документах военных лет, а затем в мемуарах он выдвинул концепцию, которая была воспринята и дополнена другими политическими и военными деятелями Англии. Суть ее сводится к следующему: 1) в 1941 году "крупная, операция" во Франции или другом районе Европы была невозможна, потому что ее побережье было "укреплено до предела"; вермахт располагал на западе большим количеством дивизий, чем англичане, и, кроме того, не хватало тоннажа для перевозки войск; 2) в 1942 году высадка на континент все еще оставалась весьма "рискованным делом" из-за недостатка ресурсов и, особенно, десантных судов. Поэтому "лучшая помощь" Советскому Союзу могла быть оказана лишь высадкой в Северной Африке и очищением от сил "оси" всего североафриканского побережья; 3) в 1943 году обстановка все еще не благоприятствовала открытию второго фронта; Англия и США были обязаны использовать "новые возможности" в Средиземноморье (Сицилия - Италия - "балканский вариант"). Эта концепция, являющаяся основной концепцией второго фронта в английской историографии, с теми или иными незначительными вариациями присутствует буквально во всех работах буржуазных историков и публицистов о второй мировой войне.