Но предложения Черчилля не встретили поддержки у Рузвельта. Президент США высказался за "Оверлорд" не потому, что он, как полагают многие английские исследователи, не понимал существа планов Лондона, а потому, что считал дальнейшее откладывание второго фронта опасным для американских империалистических интересов в Европе [38].

Даже после Тегеранской конференции Черчилль и английский комитет начальников штабов не оставили попыток сорвать выполнение "Оверлорда". Правда, эта деятельность маскировалась внешне безобидными предложениями использовать "благоприятные возможности" в Италии, на Балканах и в Эгейском море за счет "некоторой отсрочки" высадки во Франции, но то, что это была новая попытка подкопа под уже утвержденные главами правительств СССР, США и Англии планы открытия второго фронта, не представляет сомнений. Воспоминания и дневники фельдмаршала А. Брука, лорда Исмея, генерала Дж. Кеннеди, опубликованные во второй половине 50-х годов, показывают, что в своих действиях Черчилль опирался на военных руководителей Англии. В период 1942-1943 годов они приложили немало усилий, чтобы добиться торжества "большой стратегии". Однако изменения, происшедшие в соотношении сил между США и Англией, заставили их смириться с переходом военно-политического руководства в руки американского империализма. "Конец 1943 года,- как бы подводит итог Дж. Кеннеди,- привел к росту разногласий между американцами и нами в отношении будущей политики в Средиземноморье. Если бы мы могли идти своим собственным путем, я думаю, не было бы сомнений в том, что вторжение во Францию не состоялось бы и в 1944 году" [39].

Попытки английской буржуазной историографии доказать, что и в 1942-1943 годах не существовало благоприятных условий для высадки во Франции, что "лучшим путем" для оказания помощи Советскому Союзу были операции в Северной Африке, а затем вывод из войны Италии, не выдерживают критики. Факты показывают, что такая возможность была вполне реальной летом 1942 года, когда немецко-фашистское командование бросило почти все свои резервы из Западной Европы на советско-германский фронт. Как явствует из документов генерального штаба сухопутных сил Германии, в летние месяцы 1942 года во Франции, Бельгии и Голландии оставалось всего от 27 до 33 дивизий, причем не имевших необходимых средств передвижения и техники. Более того, 15 из них, находившихся на отдыхе после боев на советско-германском фронте, были почти небоеспособны [40].

Но, может быть, положение в корне изменилось в 1943 году? Может быть, Черчилль и Рузвельт опасались "Атлантического вала", о котором так трубила немецко-фашистская пропаганда? Сошлемся хотя бы на работу Б. Лиддел Гарта "Другая сторона холма". Военные руководители гитлеровской Германии в один голос говорили, что были крайне удивлены тем, что Англия и США не начали вторжение во Францию в 1943 году. "Силы обороняющихся были абсурдно переоценены,- заявил, в частности, фельдмаршал фон Рундштедт, командовавший сухопутными войсками на Западе.- "Атлантический вал" являлся иллюзией, созданной пропагандой для обмана как немецкого народа, так и союзников". В то же время военные силы Англии и США быстро росли, причем значительная их часть не принимала участия в боевых действиях. К ноябрю 1942 года, указывают военные историки США М. Мэтлофф и Э. Снелл, в американской сухопутной армии состояло 4932 тыс. человек, из них 3955 тыс. находились на территории США. К январю 1943 года вооруженные силы Соединенных Штатов выросли до 7037 тыс., а Великобритании - до 4332 тыс. человек. В 1942 году США произвели 48,9 тыс. самолетов, Великобритания - более 23 тыс., а на следующий год соответственно 85,9 тыс. и 26,2 тыс. [41]

Ясно, что не военные, а политические факторы оказывали решающее влияние на "коалиционную стратегию" Англии и США. "Противниками открытия второго фронта,- пишет исследователь этой проблемы, советский военный историк В. М. Кулиш,- являлись правительства и все реакционные силы Великобритании и США. Рассматривая его только как средство военной помощи СССР, они сочли вторжение в Европу "преждевременным", так как стремились к ослаблению не только фашистской Германии, но и Советского Союза" [42].

Коренных расхождений по вопросу открытия второго фронта между правительствами Англии и США не было. Все попытки буржуазных историков "доказать" их наличие и серьезное влияние на развитие англо-американских отношений в 1942-1943 годах опровергаются фактами, в первую очередь решениями, принятыми Черчиллем и Рузвельтом в Вашингтоне (декабрь 1941 - январь 1942 г.), Касабланке (январь 1943 г.) и снова в Вашингтоне (май 1943 г.). Конечно, определенные разногласия, корни которых уходили в империалистические противоречия между США и Англией, имелись, но они не помешали западным державам выработать общую военно-политическую стратегию, направленную на затягивание войны.

Буржуазные историки Англии, как и вся западная историография в целом, прилагают немало усилий, чтобы приуменьшить значение героической борьбы Красной Армии, народов Советского Союза, которую они в 1941 - 1943 годах вели фактически один на один против почти всех сил фашистской Германии и ее союзников.

Среди ряда вопросов, которые затрагивают западные исследователи, пытаясь так или иначе обосновать свою правоту, находится один совершенно нелепый. Это вопрос о мнимой возможности заключения Советским Союзом "сепаратного мира" с Гитлером в 1941-1943 годах. На то, что такая возможность якобы существовала осенью 1941 года и учитывалась английским правительством, указывал У. Черчилль [1]. Поддерживают и всячески стараются обосновать эту версию Р. Умиастовский, А. Брайант, Р. Томпсон, Л. Кохэн, Л. Вудвард и др.

Одним из первых (1946 г.) с этой версией выступил реакционный польский эмигрант Р. Умиастовский. В работе "Польша, Россия и Великобритания, 1941-1945" он выдвинул злопыхательские обвинения в адрес СССР, заявляя, что он в 1941-1943 годах шантажировал западных союзников возможностью заключения сепаратного мира. Никаких фактов и доказательств автор, конечно, не приводил. Значительное внимание антисоветской версии уделил У. Макнейл. В первой главе своей книги "Америка, Британия и Россия, их сотрудничество и конфликт, 1941-1946" он бездоказательно утверждает, что включение статьи второй в англо-советское соглашение от 12 июля 1941 г., в которой отмечалось, что оба правительства обязуются не вести, кроме как с общего согласия, переговоров и не заключать перемирия или мира, объяснялось будто бы боязнью Англии, "что русские могут заключить сепаратный мир и открыть все свои ресурсы для эксплуатации Германией". Советское правительство, заявляет он далее, было готово начать "сепаратные переговоры" с Германией, если бы Гитлер после неудач зимой 1941-1942 годов стал их искать [2].

Какие же аргументы приводит Макнейл в пользу этой весьма дурно пахнущей версии? Да никаких. Единственное "доказательство" - приказ Верховного главнокомандующего Красной Армии от 23 февраля 1942 г., в котором говорилось, что Советский Союз не собирается уничтожать германское государство или отождествлять Гитлера и его клику с немецким народом. Эти принципиальные установки советской внешней политики буржуазный исследователь пытается истолковать как чуть ли не открытое обращение правительства СССР к фашистской Германии с предложением начать переговоры и в то же время как орудие давления на Лондон и Вашингтон [3].

По-иному излагает возникновение этой версии Р. Томпсон. Страх Черчилля по поводу возможности заключения сепаратного мира Советским Союзом в 1941 году, пишет он, объяснялся "воспоминаниями о первой ми ровой войне и Брест-Литовском мире". Чтобы предотвратить такую возможность, Англия отправляла конвои в Мурманск "за счет неотложных требований", раздававшихся отовсюду, в том числе за счет нужд битвы "не на жизнь, а на смерть" в Атлантике [4]. Но и это объяснение столь же фальшиво, как и "аргументы" Макнейла.