Они стояли рядом, Анжелита в белом кружевном платье с букетом цветов, сорванных у Иден в саду, взяла под руку Прэстона. Она просто светилась от счастья.

Прошла всего неделя с того дня, как его ранили, но Прэстон решил провести церемонию бракосочетания стоя, а не в постели. Он смотрел на свою невесту и не верил, что отныне она будет принадлежать ему. Уже несколько лет лишь издалека он любовался ею, но даже помыслить не смел о чем-либо большем. Она казалась ему одной из таких женщин, которые не останавливаются на одном мужчине. И вот теперь, оказывается, она любит его.

— Анжелита Льюэллин, согласна ли ты взять этого человека себе в законные мужья? — спросил священник, держа в руках открытую библию.

— Да, согласна, — прошептала она и повернула к Прэстону свое сияющее лицо, обрамленное черными, как смоль, волосами.

Священник кашлянул и обратился к Прэстону.

— А ты, Прэстон Уитни, согласен ли взять в законные жены Анжелиту Льюэллин? — спросил он, натянуто улыбаясь.

Прэстон улыбнулся Анжелите.

— Да, — взволнованно ответил он. — Я очень хочу, чтобы она стала моей женой.

— Тогда волею господа объявляю вас мужем и женой, — сказал священник, закрывая библию. Он снова кашлянул. — Вы можете поцеловать свою невесту.

Они взглянули друг на друга, и Прэстон, взяв ее лицо в свои руки, склонился и прижался ртом к ее губам. Все внутри у него словно растаяло во время поцелуя. Ему казалось, что никогда прежде он не любил ее так сильно. Ему казалось, что Анжелита свеча, а сам он пламя. Он весь пылал.

— Хм..м..м — постарался привлечь к себе внимание священник, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. — У меня на сегодня еще несколько вызовов. Давайте рассчитаемся. Мне пора.

Не сводя с Анжелиты глаз, Прэстон полез в карман и, достав несколько банкнот, передал их, не считая, священнику.

— Церемония была волнующей, — проговорил он. — Спасибо вам.

— Не стоит благодарности, — ответил священник, спрятал деньги и протянул Прэстону руку. — Поздравляю вас, Прэстон. Желаю счастья вам обоим.

— Мы будем счастливы, как никогда прежде. Не так ли, любимый?

Простившись, священник улыбнулся и отошел от жениха и невесты. Секунду спустя, услышав стук парадной двери, Анжелита и Прэстон поняли, что они, наконец-то одни. Некоторое время они неотрывно смотрели друг на друга, затем, отбросив в сторону цветы, Анжелита бросилась в его объятия.

— Мой муж, — радостно шептала она. — Неужели ты, действительно, мой муж?

— Давно пора, не правда ли? — улыбнулся Прэстон. Только подумай, сколько бесполезно прожито лет, когда мы издалека смотрели друг на друга, не смея и мечтать о любви. И только пережитый тобой шок, когда ты увидела мое чудесное исцеление, побудил тебя броситься в мои объятия. Разве мог я об этом мечтать? Что если я не подал бы тебе повода для выражения чувств? Может быть, ты никогда не решилась бы на то восхитительное объятие и на первый поцелуй?

— Но, Прэстон, ты казался таким неприступным, — сказала она, охнув. — Мне казалось, что ты хотел остаться одиноким. Я была уверена, что ты по-прежнему тоскуешь по своей жене. Разве я могла предположить, что ты способен полюбить другую? Что ты способен полюбить меня?

— Теперь мы все выяснили и, наконец, стали мужем и женой. — Прэстон взял ее за руку и улыбнулся. — Хотя кое-чего нам не достает.

— Вот как? — спросила она, приподняв бровь. — Чего именно?

— Я не смогу на руках перенести тебя через порог нашего дома, — сказал Прэстон, дотрагиваясь до повязки. — Не смогу также любить тебя в нашу первую брачную ночь. Будешь ли ты продолжать любить меня завтра, если сегодня я не выполню своих обязанностей.

— Я всегда буду любить тебя, дорогой, что бы не произошло, — засмеялась она. Анжелита обняла его за талию и повела в спальню. — Ты же помнишь, что я даже была против того, чтобы ты вставал во время церемонии. Пойдем, я снова уложу тебя. Я пока расположусь в спальне Иден, до ее возвращения.

— Не позволю, чтобы моя жена спала где-то, а не в моей постели, — сердито проворчал Прэстон.

— Но так будет лучше. Что, если во сне я нечаянно задену твою рану?

— Ради того, чтобы ты была рядом, я согласен на все, — ответил он.

Неожиданно Анжелита рассмеялась.

— Это будет так странно и непривычно.

— Что ты имеешь в виду, любимая?

— Спать с мужчиной.

— Я рад это слышать.

— Чему рад?

— Тому, что для тебя непривычно спать с мужчиной.

— А что в этом удивительного, Прэстон?

— Теперь я точно знаю, что никогда прежде ты не спала с мужчиной.

Анжелита побледнела.

— Скажи мне, что ты сказал не то, что хотел, — обиделась она.

— У тебя было столько поклонников, Анжелита. Что я мог подумать?

— Никто из них ни разу не притронулся ко мне.

Прэстон потянулся к ней и, позабыв о ранении, заключил ее в объятия.

— Прости меня, Анжелита.

— Ты не виноват, — успокоила она его. — Я действительно давала повод для сплетен. Вела себя как глупая взбалмошная девчонка.

Прэстон нежно провел пальцем по ее щеке и поцеловал кончик носа.

— Теперь ты — моя жена, и поводов для сплетен больше не будет, — тихо сказал он. — А если кто осмелится что-нибудь о тебе сказать, будет иметь дело со мной.

— Нам будет так хорошо вдвоем, Прэстон, — проговорила она, счастливо вздохнув. Она посмотрела на него, широко раскрытыми глазами. — И как я раду, что теперь буду жить вдали от тетушки. Я наняла для нее сиделку, которая будет вместо меня заботиться о ее здоровье.

— Прекрасно, — сказал он и, направляясь к постели, крепко прижал Анжелиту к себе. — Чертовски досадно иметь жену и не быть способным воспользоваться преимуществами своего нового положения, — проговорил он, усаживаясь на кровать.

Анжелита помогла ему раздеться, уложила и накрыла простыней.

— У нас для этого впереди целая жизнь, — улыбнулась она. Целая жизнь, дорогой.

Следуя за Джеком, Иден миновала лужайку с подстриженной травой, вышла на посыпанную гравием дорожку, вдоль которой густо росли кусты роз, и, поднявшись по лестнице, оказалась на опоясывающей дом веранде. Дубовая парадная дверь открылась, и на веранду выбежала женщина. Катрин — а это была она — было уже пятьдесят с лишним лет, но она по-прежнему была стройна и миловидна. У нее были развевающиеся огненно-рыжие волосы. Зеленое сатиновое платье с глубоким вырезом подчеркивало ее восхитительную грудь.

Не обращая внимания на Иден, Катрин бросилась к мужу, обвила руками его шею и крепко к нему прижалась, нежно целуя.

Иден взволнованно наблюдала за встречей.

Чуть погодя, Катрин отошла от Джека и, наконец, обратила на Иден внимание. К своему удивлению, Иден не заметила ревности в ее глазах.

— Джон, откуда эта девушка? — поинтересовалась она. — Ты так редко привозишь на остров женщин, только когда я сама прошу тебя об этом. Да и то это, как правило, женщины с соседних островов, с которыми я знакома и хочу повидаться.

— На это есть причины, — ответил старый пират, обнимая за талию свою жену. — Позже я все тебе объясню. — Он подошел к парадной двери и через плечо оглянулся на Иден. — Можешь прогуляться и познакомиться с островом. Или входи в дом, тебе покажут твою комнату. Поступай, как тебе нравится. Выбирай сама.

Иден уперлась руками в бедра.

— Как мне нравится? — вызывающе спросила она. Как вы можете такое говорить? Мне совсем не нравится находиться на вашем острове, и вам это известно.

Пират Джек махнул рукой:

— Ты недолго пробудешь здесь, — сказал он, входя с женой в дом.

Какое-то время Иден задумчиво смотрела им вслед. Она думала о Катрин с благоговейным страхом. Как может эта милая женщина столько лет быть замужем за низким пиратом, слава о страшных делах которого известна всему свету? Знает ли она о том зле, которое он творит. Она даже называет его Джоном, а не Джеком. Может, это ее способ укрыться от правды?