В основном же она думала о Заке и Анжелите. Они просто созданы друг для друга. Он такой мужественный и сильный с красиво очерченным, будто высеченным резцом, лицом, и она — с ангельским личиком и фигурой феи. Каждый, кто их увидит вместе, скажет, что их союз предначертан на небесах. Они даже похожи друг на друга, оба темноглазые с темными, как смоль, волосами.

Ее сжигала ревность. Она посмотрела в сторону и подумала, что вот-вот наступит минута, когда она подаст булочки с корицей и объявит во всеуслышание, кто их привез. Как поведет себя Зак, когда услышит столь хорошо знакомое ему имя?

Имя… Но знакома ли ему она сама? Что удерживает его от того, чтобы для удовлетворения любопытства обратиться к самой Анжелите? Какого черта он задает вопросы ей, Иден?

Просто какая-то бессмыслица…

— Итак, молодой человек, вы так и не рассказали мне, что делали прежде, чем обосноваться в наших краях, — сказал Прэстон, наклоняясь к собеседнику и пристально на него глядя.

Нет, что ни говори, а Зак ему с каждой минутой все больше и больше нравится. Ему приятен этот молодой человек, как видно, обладающий недюжинной физической силой. Приятен открытый и умный взгляд его выразительных глаз. Правда, Прэстон несколько обескуражен, что Заку так тихо и незаметно удалось выстроить свой дом, но он не позволит, чтобы смутные подозрения омрачили радость нового знакомства. В конце концов это просто удача — приобрести нового соседа, да еще такого, с которым интересно поговорить.

Прэстон посмотрел на Иден. К тому же, кто знает? Вдруг, в недалеком будущем он станет ее мужем? Однако, еще раз взглянув на дочь, он нахмурился, постукивая пальцами по колену. Что с ней происходит? Откуда в ее глазах эта сдержанная ярость?

Зак беспокойно заерзал. Он поставил свою чашку на стол и удивленно посмотрел на Иден. Он тоже недоумевал. Перебрав в памяти все происшедшее в последние минуты, так и не смог найти объяснение столь разительной перемене в поведении девушки. Когда он пришел на маяк, она была оживленной и жизнерадостной. Что же могло произойти?

Он слегка тряхнул головой, отметая эти мысли, и снова повернулся к Прэстону.

— Видите ли, последние несколько лет я много ездил по всему миру, — выговорил он скороговоркой. — Я решил пройти по морям тем же маршрутом, что и мой отец.

— Вот как, — удивился Прэстон, отставляя чашку с чаем. — Ваш отец был моряком?

— Вначале он был всего лишь морским торговцем, — сказал Зак, чувствуя, как неприятный холод сковывает его желудок. Он ненавидел ложь и знал, что первая ложь всегда влечет за собой вторую… и третью. — Со временем он разбогател и стал владельцем целой армады кораблей. Когда он умер, я взял на себя управление его делами.

Иден подняла голову и с любопытством посмотрела на Зака. Это уже что-то новое и не вполне соответствует тому, что он говорил вчера. Почему ей кажется, что он говорит неправду? И если так, то зачем?

От этих вопросов у нее закружилась голова. Неужели она влюбилась в человека с темным прошлым?

Почувствовав, что увлекся, Зак украдкой взглянул на Иден и, увидев написанное на ее лице удивленное недоверие, решил сменить тему.

Он снова взглянул на Прэстона, затем на трость, лежащую рядом.

— Ну, достаточно обо мне, сэр. Расскажите лучше о себе. Что у вас с ногами? Где вы получили травму? Скорее всего это было падение с лестницы маяка, не так ли?

Прэстон тяжело вздохнул и погладил колени.

— Можно сказать, что лестница была косвенной причиной моего увечья. Ноги парализовало после удара молнии. Теперь я уже научен горьким опытом, и когда шторм и гроза, не поднимаюсь на лестницу потому, что она может быть заряжена электричеством. Именно это и случилось тогда, много лет назад. Я поднимался по ступенькам во время молнии и был сражен электрическим зарядом. Правда, чувствительность постепенно возвращается, но этот процесс идет слишком медленно.

— Никогда не слышал ни о чем подобном, — удивился Зак. — Искренне Вам сочувствую.

Прэстон кивнул и, подумав немного, снова заговорил.

— Вчера был такой же шторм с грозой. Здесь — это обычное явление. Однако вчера мы столкнулись с неожиданным происшествием. Представьте себе, буря пригнала к нашим берегам весьма неожиданного гостя, — он взглянул на Зака и усмехнулся. — Похоже, вы как раз вовремя оказались в наших краях. Думаю, нам предстоит пережить небольшое приключение. Дело в том, что вчера мой луч обнаружил пиратский корабль старины Джека. Правда, на нем не было черного флага с черепом и костями, но я все равно его узнал. Любой в наших краях узнает его. Слишком часто мы слышали его описание. Да, если вы не знаете, Джек — старый пират, по которому давно плачет решетка.

Зак нервно заерзал и вздохнул. Переводя взгляд с Прэстона на Иден, он призвал все свое самообладание, ибо в противном случае оба заметят, что упоминание о Джеке встревожило его. Уже вчера он допустил непростительную оплошность, когда, забывшись, столько рассказал о пиратах девушке. Если он и сегодня совершит то же самое, они начнут задавать ему такие вопросы, на которые он, может быть, даже не сможет ответить.

— Пират, говорите? — переспросил он, проклиная себя за срывающийся от волнения голос. — Черт побери, а мне казалось, что пираты и их деяния — дела минувшего.

— Думаю, что пиратство никогда не уйдет в прошлое, — вступила наконец в разговор Иден. — А разве пиратская тема не занимает вас, Зак?

— Допустим, — мягко согласился он, догадавшись, что она имеет в виду их вчерашний разговор.

Тем временем Прэстон подошел к окну и начал внимательно всматриваться в небо.

— Пора. Мне, пожалуй, следует отправиться на маяк и до наступления темноты еще раз проверить все лампы, — сказал он, опираясь на трость.

Иден охватило отчаяние. Она промедлила и упустила момент, чтобы заставить Зака выдать себя. Она порывисто вскочила и подбежала к отцу.

— Папа, у тебя еще есть немного времени, — вмешалась она. — Сейчас я налью тебе еще чаю. Я чуть не забыла подать булочки с корицей, которые привезла Анжелита, когда ты с Заком был на маяке. Прежде, чем отправиться на дежурство, ты обязательно должен съесть хотя бы одну. Папочка, ты же знаешь, как бываешь голоден к полуночи. Кроме того, булочки потрясающе вкусные.

Уговаривая отца, она словно бы случайно повернулась к Заку, и острая боль пронзила ее сердце, когда она увидела, как упоминание об Анжелите его взволновало. Он побледнел и напрягся, губы его были плотно сжаты. Теперь Иден уже не сомневалась, что Анжелита ему не безразлична.

Но почему он держит это в тайне? Если он влюблен в Анжелиту, Иден должна об этом узнать, чтобы не выставлять себя на посмешище перед человеком, сердце которого принадлежит другой женщине.

— Анжелита была здесь? — оживился Прэстон. — При упоминании ее имени кровь быстрее побежала по его жилам, а сердце учащенно забилось. Опираясь на трость, Прэстон весь подался вперед. — Почему же ты до сих пор молчала?

Иден опустила глаза.

Я просто забыла, — едва прошептала она.

— Анжелита рассказывала что-нибудь о своей тете? Как она? Выздоравливает? — забросал он дочь вопросами.

Когда речь зашла о тете Анжелиты, сердце Зака чуть не остановилось. Перед его мысленным взором возник образ беззащитного мальчика, которого посадили на хлеб и воду… Он даже почувствовал острую боль от ударов кнута…

Иден подняла глаза и, влекомая неведомой силой, повернулась к Заку. Он стоял неподвижно и, погрузившись в глубокие раздумья, уставился на огонь в камине. Иден поразила необъяснимая боль, затаившаяся в его глазах.

Видимо, все не так просто, как кажется на первый взгляд. В этой истории слишком много недомолвок и, как полагает Иден, далеко не приятного свойства.

— Тетя, кажется, поправляется, — промолвила, наконец, Иден. — Правда, я забыла спросить, вернулась ли к ней память, ты же знаешь, что после удара она была в не себя.

Зак мельком взглянул на Иден, хотел о чем-то спросить, но передумал, решив, что расспросы могут вызвать ненужные подозрения. Вопросы он задаст позже, когда заслужит полное ее доверие.