Он вновь направился к калитке, затем вдруг остановился, поглаживая аккуратно подстриженную бороду.

– Я вскоре позабочусь об этом дельце, – деловито сообщил молодой человек через плечо. – Вот проведу в Пензансе еще две недели, а после этого отправлюсь в Лондон. К этому времени мне бы не хотелось, чтобы возникла какая-то неразбериха относительно того, должно или не должно светское общество знать о документе, касающемся вашего с супругом раздельного проживания. Надеюсь, мне не надо говорить о том, что вам не следует называть мое имя и вообще упоминать о моем участии в этом деле, а также распространяться о нашей встрече. – Уголок его рта скривился в усмешке. – Всего доброго, миссис Раэль-Ламонт.

С этими словами актер удалился, аккуратно прикрыв за собой калитку.

Вивьен не сводила глаз с той точки, где только что стоял Монтегю; с того момента, как он появился перед ней, она словно застыла на одном месте.

Взгляд Вивьен упал на увядший, растоптанный на дорожке цветок орхидеи, и неожиданно она почувствовала, что ей трудно удержаться от взрыва бессмысленного смеха. Как нелепо! Из-за скверной драмы с театральным уклоном за какие-то десять минут рухнул так старательно построенный ею безопасный мир, да и все ее будущее.

Его полное имя было Уильям Рали, герцог Трент, граф Шривпорт и Кейз, барон Честерфилд, и он был мужем Элизабет, которую, по слухам, и убил. Конечно, Вивьен не очень-то верила в это, но...

Остановившись перед воротами неподалеку от края утеса около Маусхола, Вивьен помедлила, любуясь элегантностью замка Морнинг-Хаус. Прямоугольное коричневое кирпичное здание с темно-серыми ставнями и массивной черной, высотой пятнадцать футов входной дверью выглядело весьма мрачно по сравнению с живописной местностью, окружавшей его. Впрочем, герцог, вероятнее всего, не задумывался об этом.

Несколько раз Вивьен приезжала сюда в экипаже, когда доставляла цветы для украшения замка, но на этот раз она предпочла пройтись от деревни до дома герцога пешком. В руках у нее не было ничего, кроме ридикюля в тон ее дневному платью бледно-сливового цвета. На рассвете шел дождь, и после полудня небо все еще покрывали тучи, в воздухе висел легкий туман, и холодный ветерок с океана покалывал лицо и шею. Странно, но она обожала это ощущение.

Ходили слухи, что хоть герцог и проводил здесь почти одиннадцать месяцев в году, ему принадлежало очень мало земли – лишь та, что непосредственно окружала дом. Зато открывающийся вид был невероятно хорош. Со своего места Вивьен могла видеть не только дом и луг, но и море за ними – холодное, серое, зловещее, раскинувшееся до самого горизонта.

Глубоко вздохнув, Вивьен толкнула тяжелые ворота и оказалась в маленьком, заботливо обустроенном дворике. Все ее мысли были сосредоточены на предстоящем визите. Она сделает герцогу деловое предложение как женщина, занимающаяся собственным бизнесом.

На дорожке Вивьен не встретила никого из слуг. Она поднялась по каменным ступеням, слегка приподняв юбки, затем поправила шляпку и дважды постучала тяжелым медным молотком в дверь.

Добрых пять минут ей пришлось ждать ответа, и ее охватило беспокойство. Герцог, располагавший такими большими средствами, мог бы позволить себе иметь более расторопную прислугу, но Трент не зря слыл столь же загадочным, сколь и богатым.

Наконец она услышала, как по ту сторону отодвинули задвижку, и через несколько секунд дверь медленно отворилась; за ней обнаружился седовласый мужчина – видимо, дворецкий, судя по его безукоризненной ливрее и подчеркнуто официальным манерам.

– Добрый день, миссис Раэль-Ламонт, – сказал слуга, холодно кивнув.

У Вивьен слегка дернулся подбородок от такого высокомерия. Конечно, он знал, кто перед ним, поскольку раньше она привозила цветы ко входу для прислуги; но ведь сегодня она явилась сюда как гостья...

– Мне нужно поговорить с герцогом; это займет всего минуту, – произнесла Вивьен, приходя в себя, – Надеюсь он дома?

Дворецкий кивнул:

– Проходите, мадам. – Распахнув дверь, он отступил в сторону. Шагнув в холл, Вивьен едва сдержала возглас удивления. В отличие от внешнего вида внутреннее убранство дома поражало яркими, радостными красками; белые мраморные полы, пара стульев, обитых белым атласом, большая хрустальная люстра, свисающая с круглого светлого потолка, – все это располагалось вокруг позолоченного стола в центре. На столе стояла огромная хрустальная ваза с ромашками, бледно-розовыми розами и полевыми лютиками.

На секунду Вивьен почувствовала себя оскорбленной – очевидно, время от времени герцог покупал цветы у кого-то еще.

– Сюда, пожалуйста, – дворецкий услужливо показал направление, – его светлость примет вас в библиотеке.

Вивьен с трудом удержалась, чтобы не спросить, откуда появились эти цветы, но тут ей неожиданно пришла в голову мысль, что их вряд ли кто-то видит, кроме герцога и его прислуги. Что за нелепость – владеть таким огромным, прекрасным и изысканно украшенным домом, зная, что никто, кроме самого хозяина, не оценит его.

Громко стуча каблуками по мраморному полу, Вивьен проследовала за дворецким подлинному коридору с высокими окнами. Толстые кремовые шторы были отдернуты и перехвачены золотистыми кистями, а из окон открывался захватывающий вид на вздымающийся океан.

Вскоре они остановились перед двойными дверями, которые вели в библиотеку. Дворецкий, не постучав, распахнул их, затем отступил в сторону, позволяя гостье войти.

На первый взгляд все помещение выглядело так, как и должна выглядеть библиотека, хотя, похоже, герцог Трент имел отменный вкус.

Комната была огромной и занимала, по-видимому, треть южного крыла; в ней ощущался запах табака и кожи. Стены и высокий потолок покрывали темно-коричневые с синими полосами обои, что гармонировало с лампами в виде цветка и коричневой кожаной мебелью, окружавшей красивый резной столик, стоявший по центру прямоугольного восточного ковра. В маленькой оранжерее, протянувшейся вдоль дальней стены, экзотические растения прикрывали огромные арочные окна, из которых открывался великолепный вид на песчаное побережье и океан.

Застекленные книжные полки около шести футов высотой, выстроившиеся справа вдоль западной стены, были забиты книгами. Над полками висели портреты и пейзажи в позолоченных рамах. У северной стены – огромный секретер из темного дуба. Герцог, вероятно, занимался здесь делами имения. Два черных кожаных кресла стояли поодаль. У восточной стены располагался огромных размеров камин, обрамленный коричневым мрамором и украшенный резным деревом.

– Пожалуйста, располагайтесь, мадам. – Дворецкий сдержанно поклонился. – Его светлость появится очень скоро. Меня зовут Уилсон, а пока вы ждете, Битси вас обслужит.

– Благодарю, Уилсон.

С достоинством покинув библиотеку, дворецкий осторожно закрыл за собой дверь, а через секунду, когда Вивьен начала снимать перчатки, вошла горничная с большим серебряным подносом в руках. Хорошенькая и аккуратная девушка лет шестнадцати присела перед гостьей в реверансе, затем направилась к стоящему в центре чайному столику.

– Чай или кофе, миссис Раэль-Ламонт? – спросила она тихим ровным голосом.

– Чай, пожалуйста, – с улыбкой ответила Вивьен, весьма заинтригованная тем, что в этом доме с ней обходились не как с деревенской жительницей, которая зарабатывает себе на жизнь продажей цветов, а как с уважаемой знатной гостьей. Право, это было очень странно.

Пока горничная наливала чай из серебряного чайника в белую фарфоровую чашку, Вивьен скромно сидела в кожаном кресле напротив дивана с высокой спинкой. Как только она расправила юбки, девушка поставила наполненную чашку с блюдцем на маленький круглый столик справа от нее.

– Что-нибудь еще, мадам?

От горячего чая исходил божественный аромат.

– Нет-нет, все очень мило...

Горничная еще раз сделала реверанс и быстро вышла, закрыв за собой большие двери; ее шаги эхом отдались в коридоре.