– Я ничего не понимаю, – сказала рыжеволосая Диана. Она держала в руке измятый листок бумаги, который свидетельствовал, что Кристофер Рейн и Онория Ардмор поженились в Чарлстоне девятого ноября 1809 года.

Кристофер осушил свой бокал виски и осторожно поставил на стол. Он слышал, что обычно дамы ведут беседы за чаем, но супруга Джеймса Ардмора сразу принялась за виски, а для Онории немного разбавила спиртное.

Онория сделала глоток и поморщилась. Затем поставила бокал и взялась за подлокотники кресла, словно на корабле, который вот-вот должен отчалить.

Она не смотрела ни на Кристофера, ни на Диану, ни на свидетельство о браке. Да, это факт. Она хранила это свидетельство и даже носила его с собой.

Ее темные волосы были распущены и беспорядочно ниспадали на плечи, один локон зацепился за застежку халата. Полуодетая и смущенная, она выглядела весьма соблазнительно.

Кристофер следовал за ней весь вечер, и когда увидел выходящей из театра, ему захотелось броситься к ней через булыжную мостовую, схватить и утащить куда-нибудь в укромное место. Она его жена, и они могли бы найти уютную гостиницу, где вновь занялись бы любовью.

Ему уже было известно, где она обосновалась. На Маунг-стрит в Мейфере – фешенебельном районе Лондона.

Дом принадлежал адмиралу Локвуду, чья дочь Диана замужем за Джеймсом Ардмором. Подумать только!

Проникнуть в этот дом оказалось нетрудно, и он незаметно поднялся по лестнице в спальню Онории, пока дамы пили чай в гостиной. Он легко определил, какую комнату занимала Онория, по аккуратно сложенным книгам на столе и ровному ряду перьев на подносе.

Кристофер намеревался просто поговорить с ней и узнать о ее отношении к нему, но когда увидел, как она вошла в комнату и начала раздеваться с помощью служанки, его бросило в жар, и он потерял над собой контроль.

Служанка ушла. Онория сидела за письменным столом и что-то писала в своем дневнике, затем подняла голову и задумалась. Ее губы приоткрылись, щеки порозовели. Кристофер надеялся, что в этот момент Онория не думала о мистере Темплтоне, или как там имя этого типа, за которого она собиралась замуж.

Теперь просто о разговоре не могло быть и речи. Он вышел из своего укрытия, решив тихо подойти к ней и поцеловать так, чтобы все мысли о мистере Темплтоне навсегда улетучились из ее головы.

Она встретила его, вздернув подбородок, и спросила, каким образом он остался жив. Но потом, забыв обо всем на свете, страстно целовала его.

Интересно, выстрелила бы миссис Ардмор в него, не отпусти он Онорию. Судя по ее решительному взгляду, вполне вероятно.

– Таково было желание приговоренного к смерти человека, – ответил он Диане. – Капеллан, посещавший заключенных, оказался романтиком. Он позаботился о свидетельстве о браке и обвенчал нас. На следующий день меня увезли, чтобы повесить.

Губы Онории побелели.

– Но этого не случилось.

– Меня отпустили, – сказал Кристофер. – Однако члены магистрата опасались вызвать беспорядки, если они объявят, что меня освободили, поэтому колпак надели на другого приговоренного к повешению, а толпе и прессе заявили, что это я. Так что тот бедняга ушел из жизни в ореоле славы, – сухо закончил он.

Диана Ардмор слегка покачала ребенка на руках. У малыша на макушке виднелся темный пушок. Он спал такой расслабленный, как спят только младенцы на руках у матери. Да еще мужчины после занятий любовью.

– Что было дальше с тобой? – спросила она. Кристофер снова поставил бокал на стол.

– Они связали мне руки и запихнули в повозку. Я все еще думал, что меня везут на виселицу, однако, судя по затихающему шуму толпы, понял, что мы удаляемся от площади с эшафотом. Когда повозка наконец остановилась, меня вытащили и усадили в баркас. Сопровождавший меня тюремщик сказал, что мне смягчили приговор, но сохранили это в тайне. Баркас доставил меня на корабль, который вышел в открытое море.

– Куда же направлялся этот корабль? – продолжила расспрос Диана.

– В Китай. – Кристофер придвинул к себе графин с виски и снова наполнил бокал. – Это оказалось торговое судно, и я работал на нем. Известно капитану, кто я такой, или нет, я не знал. Я взбирался на нок-реи и стоял на вахте как рядовой член команды.

Онория окинула его холодным взглядом.

– Удивительно, что ты не попытался захватить корабль. Должно быть, имеющийся на борту груз соблазнял тебя.

Кристофер слегка улыбнулся.

– Со мной не было моей верной команды, дорогая женушка. Кроме того, груз на судне был слишком ничтожным.

Онория вскинула бровь.

– Полагаю, после «Прекрасной розы», ни одно торговое судно не заслуживает твоего внимания.

Он засмеялся:

– О да, «Прекрасная роза». Случай сорвать такой куш выпадает раз в жизни.

– Странно, что золото до сих пор не найдено. Кристофер догадывался об этом, однако был рад, что Онория подтвердила этот факт.

– Твой брат его не нашел? – спросил он небрежным тоном.

– Он и не искал, насколько я знаю, – ответила она. – Это золото не волнует его.

– Так вот почему ты вернулся сюда? – вмешалась Диана Ардмор. – Из-за золота?

Она всегда пыталась понять суть дела. Кристофер выдержал паузу, глотнул виски, поставил бокал на стол.

– Я вернулся за своей женой, – ответил он.

Кристофер посмотрел на Онорию. Он готов был держать пари, что миссис Ардмор никогда прежде не слышала о «Прекрасной розе» и о мексиканском золоте, но обладала необычайной проницательностью.

Миссис Ардмор снова внимательно прочла свидетельство о браке.

– Почему же все-таки тебя отпустили? Губернатор проявил снисходительность?

Кристофер удивленно вскинул брови:

– Это Джеймс Ардмор меня освободил. Разве он не сказал вам об этом?

– Уж я бы не забыла, и он хотя бы упомянул об этом, – сказала Онория.

– Ты не говорила ему, что вышла за меня замуж?

– Джеймс не тот человек, кому я могла бы об этом сообщить.

– Но он твой брат.

– Мы не очень-то близки.

Тем не менее Онория жила сейчас в доме жены Джеймса в Лондоне. Кристофер не знал, как обстоят здесь дела, и это ему не нравилось. Надо быть осторожным, хотя держать себя в руках не так-то просто, когда Онория не сводит с него глаз и ее приоткрывшаяся грудь то вздымается, то опускается.