Литмир - Электронная Библиотека

Психует внутрях бродяга, меряет шагами барак в длину и в ширину. А между тем жилая секция постепенно пустеет. Кто на работу в «промку» вышел (счастливчики!), кто сетки во дворе вяжет под овощи (в помещении – душняк), а несколько ребят попёрлись в клуб на репетицию (артисты, кайлом бы вас по черепу!).

Присаживается Васильич на родную койку, и вдруг взгляд его замирает на тумбочке, которую он делит с одним из «артистов» – Саней Бехтеревым, классным гитаристом. На «гараже» лежит и поблескивает металлом новенький Санин станок – «Шик». Дорогущая штуковина! А сам Саня погарцевал в клуб поперёд всех: его пайкой не корми, дай только горло подрать. А что, мыслит себе Васильич, ведь не будет большого греха, если я этим самым «Шиком» поскребу свою щетину. Лезвие классное, пара-тройка минут – и лицо будет гладким, как лысина у Вовы в мавзолее. И не заметит никто. Саня в «сарае» чуть не до отбоя по струнам лупить будет: праздничный концерт готовят.

И сам не заметил, как рука потянулась и торопливо схватила импортную штучку. А ноги – бегом в умывальник! Намыливает Васильич рожу хозяйственным мылом – и амором бросается изничтожать седую жёсткую растительность. Вскоре с одной щекой покончено. Арестант с удовлетворением глядится в зеркало. Ален Делон, в рот ему говяжий веник!

Только было старик принимается за правую щёку – как вдруг из жилой секции доносится истерический вопль:

– Крысы!

Васильича встряхивает, как негра на электрическом стуле. Он сходу узнаёт голос крысолова. Это – Саня-гитарист. И понимает похолодевший всей своей ливеркой40 каторжанин, что орёт Саня вовсе не от страха перед гнусными серыми грызунами. «Артист» издаёт боевой клич индейца-ирокеза, готового снять вражий скальп. А небритая бледнолицая жертва – несчастный старичок в линялой тельняшечке, в ужасе застывший над раковиной. Но сам ирокез пока об этом не догадывается…

– Крысы позорные41! Станок утащили, твари! Найду – грызло вырву!

Что-то вспыхивает в голове пожилого арестанта, потом на него обрушивается внезапное затмение – и когда он приходит в себя, то видит, что стоит перед урной для мусора, на дне которой весело поблескивает трижды проклятый станок. И в тот же момент за спиной раздаётся срывающийся голос Сани:

– Васильич, ты не видел, какая гнида у меня мойку42 спиздила?!

Васильич обречённо поворачивается лицом к вопрошающему, и эта полувыбритая, испуганная, жалкая рожа с глазами, полными слёз, с дрожащими губами – без единого звука красноречиво отвечает на вопрос гитариста…

– Тю! Ты, что ли, взял, хрен моржовый? – растерянно выдавливает Саня. За спиной его, как тень, маячит фигура Вовы Коржика – «сидельца» тихого, незаметного, но, что называется, «крученого» – этот своего не упустит.

– Ты чё, батя, с тубаря43 упал? – раздражённо бросает Бехтерев. – Ты ж старый каторжанин, порядки должен знать! Вот на кого бы никогда не подумал. Ну, спросил бы, блин, у меня. Станок бы я, положим, не дал, а вот где-то лежала писка44 китаёзная… Лады, замнём для ясности. Где станок-то?

Старика мандражит мелкой дрожью, в ответ он способен только тихо пискнуть что-то невразумительное.

Саня смотрит на Васильича, потом – на мусорную корзину. Внезапно на него нисходит просветление. В два прыжка он подскакивает к урне, заглядывает…

– Блядво тунгусское, гондон ты штопаный, ты охерел, в натуре?! На хер ты его туда швырнул, старый мудак?!

Старый мудак и сам не знает, зачем он это сделал. Но понимает, что совершил непоправимое: теперь станок уже не вернуть. Ни один нормальный арестант не опустится до того, чтобы вынуть свою вещь, какой бы ценной она ни была, из мусорника, и вновь ею пользоваться. Не будь никого поблизости, Бехтерев сделал бы это не задумываясь. Но при свидетелях… Да лучше руки себе обрубить. Пропала мойка, шлёт со дна корзины затяжной воздушный поцелуй.

– Да, ханэ тебе, дедушка, – ласково и сочувственно обращается к Васильичу Коржик. – Попал ты, отец, к бабаю на хер45.

– Короче, так, – резко и зло перебивает Коржика Саня. – Жду до отбоя. Если ты, старый пень, не возвращаешь мне такой же станок или бабки в тройном размере – я тебе при всех предъявляю крысятничество46

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

вернуться

40

Ливерка – внутренности.

вернуться

41

Крыса – так называют на зоне арестанта, который занимается кражами у своих собратьев. За это положена суровая расправа – от жестокого избиения до перевода в позорную «петушиную масть» (то есть в пассивные педерасты). В настоящее время «сидельцы» чаще используют всё-таки первое средство «воспитательного воздействия».

вернуться

42

Мойка, мойло – бритва.

вернуться

43

Тубарь – табурет (не путать с «тубиком» – туббольным!).

вернуться

44

Писка – тоже бритва, но так называют и любой отточенный предмет, которым можно что-то разрезать (чаще всего – сумку или карман при совершении кражи).

вернуться

45

Попасть к бабаю на хер – оказаться в безвыходной ситуации, грозящей печальными, трагическими последствиями.

вернуться

46

Крысятничество – так арестанты называют воровство у своих собратьев (см. выше «крыса»).

4
{"b":"30955","o":1}