— Это одно из твоих?.. — Антиллес замялся, не решаясь упоминать секрета друга даже по закодированному каналу.
— Думаю, да, — тем не менее ответил «девятка».
Ведж опять посмотрел на флот Лересена. Корабли не сдвинулись с места, терпеливо ждали, когда мишень сама доползет.
И присутствие Разбойного эскадрона их не волновало.
— Идем прежним курсом, — распорядился он, разворачивая машину к Хорну. — Ты в особенности, девятый. Я подойду ближе.
Минуту спустя они летели сомкнутым парадным строем, сдвоенные лазеры на правой плоскости антиллесовского «крестокрыла» разве что не скребли «девятку» по брюху.
— Ага… — сказал Ведж, придвигаясь еще на пару сантиметров. — А теперь смотри внимательнее, вдруг что заметишь. Если ничего не увидишь, поменяемся местами.
— Не надо, — натянутым голосом отозвался Корран. — Уже нашел. Между твоими плоскостями вертикально стоит тонкий цилиндр, сразу за энергопроводом к пушкам.
— У тебя то же самое, — буркнул Антиллес; теперь, когда он знал, куда смотреть, все становилось очевидным. — Десять к одному, заминированы все машины эскадрильи.
— Хорошо, мы не будем открывать плоскости, — подал голос Селчу. — Но стрелять-то мы можем, верно?
— Собственно… Корран, качнись на правую плоскость на несколько градусов, а?
Фюзеляж Проныры-9 медленно поплыл в указанную сторону.
— Я был прав, — процедил Ведж с отвращением. — От верхушки цилиндра идут два провода, один уходит в сервомотор плоскостей, второй, похоже, подключен прямо в силовую пару пушек. Если раскроем плоскости или выстрелим, взрыв оторвет лазеры. Или хуже.
Проныра-12 с чувством выругался.
— Найду тех двух лересаи, что служат в ремонтной бригаде на Ди'тай'ни, — сказал он, — обломаю им рога. Что будем делать? Дурить им головы?
Ведж смотрел на чужой флот, который как раз пришел в движение навстречу орбитальному заводику, который полз по орбите.
— Смысла нет, — негромко произнес Антиллес. — Они все знают.
Поэтому он беспомощно смотрел, как лересаи быстро, эффективно и систематично уничтожили станцию. Взяв за двоих своих погибших двадцать невинных жизней.
К тому времени, как прибыл «Скиталец», губы у Веджа были искусаны до крови. Все было кончено.
Или, если быть более точным, все только началось.
* * *
— Все-таки началось, — уныло заявила Лейя, когда заперла дверь и опустилась на кушетку рядом с Хэном. — Пальба начинается.
— Ага, я слышал, — сказал Хэн, обнимая жену за плечи. — А что сенат собирается с этим делать?
— Пока что они заняты в основном тем, что гадают, что они вообще могут с этим поделать, — ответила та.
— А чего тут гадать? — возмутился Хэн. — Лересаи прикончили двадцать одного ботана, не говоря уже о том, что разнесли в щепки отличную космическую станцию. Разве Гаврисом не может призвать правительство Лересена к ответу?
— Если бы все было так просто, — вздохнула Лейя. — К несчастью, нет. Трое из членов Совета уже заявили, что они будут голосовать против такого решения на том основании, что мы не приняли аналогичную резолюцию в отношении ботанов за уничтожение Каамаса.
— Но ведь это не одно и то же! — настаивал Хэн. — На самом деле, даже прямо противоположное. Лересаи убили невинных. А каамасский вопрос как раз и упирается в то, что нельзя, чтобы наказание несли те, кто невиновен.
— Мы же не потребовали, чтобы ботаны привлекли к суду стражников Дома объединенных кланов, которые открыли огонь по невинным демонстрантам, — напомнила Лейя.
И почувствовала резкую вспышку смущения мужа.
— Ну да, — буркнул Хэн. — Из-за меня.
— Вовсе не из-за тебя, милый, — попыталась она его успокоить. — Совет решил, что действия стражников могут расцениваться как самозащита. К сожалению, не все рассматривают это именно так.
Хэн фыркнул.
— Клановое мышление.
— Да, я знаю, — сказала Лейя. — Я тоже не вижу смысла в том, чтобы родственники или члены клана несли ответственность за действия одного из своих. Но реальность такова, что клановая ответственность является центральным догматом многих культур.
— Может, и так, — неохотно признал Хэн, — но лересаи все равно надо отшлепать. Если вы им это спустите, то этим вдохновите всех, у кого зуб на ботанов, на подвиги. Во славу справедливости.
— Они уже вдохновились, — сказала Лейя. — Дюжина правительств других планет зарегистрировала в сенате уведомления, что в скором времени они представят свои собственные списки претензий к ботанам.
— А иначе — что?
Лейя пожала плечами.
— По сути, это завуалированная угроза.
Хэн непристойно хрюкнул.
— Солнышко, ты знаешь, с каким почтением я отношусь к ботанам, но это уже просто смешно. Фей'лиа, конечно, помчался к Гаврисому с воплями о помощи?
— Ему не пришлось этого делать, — сказала Лейя. — Диамала и Мон Каламари заявили, что пошлют свои корабли к Ботавуи, чтобы защитить ее от дальнейшей агрессии.
Хэн присвистнул.
— Шутишь! Какие именно корабли?
— Большие, — ответила Лейя. — Звездные крейсеры Мон Каламари и несколько боевых кораблей Диамалы — класса «туманность» и «выдержка». Они утверждают, что защищают невиновных. Прочие твердят, что они — просто последние жертвы хитроумных комбинаций ботанов.
— И я бы не стал с этим спорить, — сказал Хэн. — Бел Иблис уже доказал, что именно ботаны стояли на поддельным требованием о переговорах Ди'тай'ни?
— Веских доказательств нет, но сам Бел Иблис абсолютно уверен, что это была уловка с целью удержать его и его экспедиционный корпус в пределах прямой досягаемости Ботавуи, — Лейя поморщилась. — Между этим и диверсией, которую лересаи организовали с лазерами Разбойного эскадрона…
— Что, они признали ?! — подскочил Хэн.
— Не только признали, но они еще и гордятся этим по самые уши, — сказала Лейя. — Видишь ли, они считают великой доблестью удержать посторонних от вмешательства в собственные свары, где им, этим посторонним, может не поздоровиться.
Хэн фыркнул.
— Готов спорить, Ведж, узнав об этом, весь пылает от благодарности.
— Да уж, — эхом фыркнула Лейя. — Так пылает, что с него искры во все стороны сыплются. Сам Император бы позавидовал. Проныры поколотили кого-то из механиков, те теперь боятся к ним подходить, а машины вообще обходят за километр.
— И Ведж не разнял?
— Шутишь? Он был зачинщиком.
— Молодец, — порадовался за соотечественника Хэн Соло.
— А Гарм прямо заявил Гаврисому, что Новая Республика не будет пешкой в чужих политических играх.
— Звучит как цитата, — сказал Хэн. — А ну-ка, повернись, — он принялся массировать ей шею и плечи.
— Цитата и была, — сказала Лейя, с наслаждением чувствуя, как усталые мышцы постепенно расслабляются под заботливыми руками мужа. — Хорошо как…
— Так и должно быть хорошо, — натянуто усмехнулся Хэн. — Знаешь, со стороны ботанов было не слишком разумно ссориться с таким человеком, как Бел Иблис.
— Уверена, они это понимают, — сказала Лейя. — Это говорит о том, как здорово их припекло, раз они пошли на такое.
Они скорее почувствовала, чем увидела, как Хэн покачал головой.
— Это безумие, Лейя. Им всем что, наплевать, что Траун вернулся?
— Конечно, нет, — сказала Лейя. — Половина из них просто не верит в то, что это действительно Траун. Они считают, что Диамала подстроила все это, чтобы отпугнуть остальных и заставить их разжать клыки на горле ботанов. Другая половина допускает, что возвращение Трауна может быть правдой, но не верят, что Империя еще может им чем-то реально угрожать.
— Тогда они все — круглые идиоты, — проворчал Хэн. — У Трауна определенно есть что-то в рукаве. Готов спорить на «Сокол», что есть.
— Согласна, — вздохнула Лейя. — С другой стороны, в сложившейся ситуации ему и предпринимать-то ничего особенного не нужно. Каамасский вопрос скоро развалит Новую Республику на сотни враждующих лагерей.
— А каамаси ничего не могут сделать, чтобы остановить это? — спросил Хэн. — Не может быть, чтобы им все это было по нраву.
