— Вы это серьезно? — удивился Генри Пламмер.

— Что вы сказали, а? — Липснер приложил ладонь к уху.

— Вы бы еще дальше отошли, достопочтенный. — Пламмер презрительно взглянул на старика и взял инициативу в свои руки.

— Я не был знаком с Браеном Глумом, благодаря чему у меня нет никаких комплексов по этому поводу. — Он с размаха отвесил мне пощечину. — Говори, скотина, зачем прилетел?! — Не останавливаясь, он ударил меня по другой щеке. — Где твои люди?!

— Стойте, коллега. — Даг Истмэн задержал занесенную для очередного удара руку Пламмера.

— Что такое?

— Это все-таки капитан знаменитого пиратского корабля. Имейте уважение.

После этого поступка Дага Истмэна я проникся к нему уважением. Оказывается, не все из здесь присутствующих полные мерзавцы.

— О чем это вы? — не понял Пламмер.

— Бейте кулаком. — С этими словами Истмэн врезал мне в челюсть. От его удара у меня посыпались искры из глаз, а во рту появился соленый привкус крови. — Вот так, — пояснил довольный собой Истмэн.

Я жестоко ошибся: Даг оказался еще большей сволочью, чем это можно было предположить.

— Это, наверное, больно? — озабоченно поинтересовался у Истмэна Пламмер. — Можно отбить руку.

— Да, — согласился тот, потирая костяшки пальцев, — чувствительно.

Тогда Генри Пламмер обратил свое внимание на Гамильтона и Вронского, безучастно стоявших в стороне.

— В чем дело? Я не понял. Мне что, еще и здесь работу за вас делать?

Оба охранника после окрика шефа засуетились и двинулись в мою сторону, а я мысленно распрощался со своими почками.

— Минуточку, господа, у меня есть научное пьедложение, — подал голос человек в белом халате. Он слегка картавил и поэтому проглотил в слове «предложение» букву «эр».

— Профессор, не мешайте, — Генри Пламмер достал из кармана носовой платок и принялся вытирать руки, — мы же не лезли к вам с советами, когда вы проводили опыты.

— Хотя бы выслушайте, что я пьедлагаю. — Человек точно проглатывал букву «эр».

— Давайте послушаем, что скажет господин Зильберман, — поддержал картавого Даг Истмэн.

— Ну, хорошо, — согласился Пламмер. — Подождите, — остановил он охранников, готовых уже вышибить из меня все, что только можно. — Пусть Зильберман скажет.

— Мы можем использовать Glistozius-paateus. — Глаза профессора плотоядно блеснули из-за толстых линз бифокальных очков. — Мы узнаем абсолютно все, что знает этот человек. Езультат гаантиован.

— А после того, как вы используете своего Glistozius’a? профессор, что будет с подопытным? — поинтересовался из отдаления Сэм Липснер.

— Умьет.

— Это хорошо… очень хорошо… — Липснер удовлетворенно закивал седой головой.

— Отличная идея, док! — радостно воскликнул Пламмер. — Тащите сюда свою зверюгу.

— Это не звеюга, это чейвь из отьяда тьопических беспозвоночных.

— Хорошо, хорошо, только давайте побыстрее.

Зильберман пошел к дверям, но вдруг остановился.

— Что там еще? — раздраженно спросил Пламмер.

— Что там еще? — раздраженно спросил Пламмер.

— Я пьофессоу, а не доктоу.

— Хорошо — профессор, профессор. Только поторопитесь, профессор. У нас с вами и так мало времени до начала основного эксперимента.

Когда профессор скрылся в дверях, Пламмер с фальшивым сочувствием посмотрел на меня.

— Может, ты все-таки сам все расскажешь? А то, когда червяк Зильбермана начнет отсасывать твой мозг, будет очень больно.

— Мне нечего вам сказать.

— Где твои люди?

— Не знаю.

— Откуда ты узнал о проекте «Вдох души»?

— Не знаю ни о каком проекте с таким идиотским названием.

— Врешь, паскуда! На кого ты работаешь?

— На себя.

— На себя? — недоуменно переспросил Пламмер. — Зачем тебе понадобилась технология производства синтетойдов?note 13

— Какая технология?

— Секретная имперская технология производства синтетических солдат. Откуда тебе стало известно о синтезе?

— Не знаю ни о каком синтезе.

— Врешь! Что тебе известно? Отвечай!

— Ничего мне не известно.

— Когда вернется Зильберман, ты сам будешь рад все рассказать, но будет уже поздно. Говори, пока еще есть время, кто тебе рассказал о старой секретной биолаборатории?

— Так станция Буй-34 — это бывшая лаборатория по производству синтетойдов? — догадался я.

— Вот! А говорил, что ничего не знаешь, — обрадовался Пламмер. — Теперь рассказывай, кто тебе это все выболтал?

— Что именно?

— Что фирма «Стеркул» на деньги Липснера восстановила оборудование; что вчера пришел танкер с нефтью для синтеза биомассы; что Даг Истмэн привез захваченный инициатор; что, в конце концов, сегодня пройдет первое испытание. Ну, откуда тебе все это известно?

— Я ничего не знаю.

— Врешь! — Пламмер принялся остервенело хлестать меня по лицу своими потными ладонями. — Говори!

— Генри, остановись, — посоветовал Даг Истмэн.

— Подождите, он что-то знает, я чувствую это!

— Благодаря вам теперь он знает все.

— Что вы имеете в виду?! — возмущенно воскликнул Пламмер. — Уж не думаете ли вы, что это я ему выболтал о наших планах по созданию синтетойдов?

— Знаете что, уважаемый коллега, — сказал Даг Истмэн, — если вы никогда не проводили допросы, то и не стоит начинать. Это настоящее искусство. Знающие в этом деле толк получают от процесса удовольствие, а не портят себе нервы.

— Да, любезный, — прошепелявил Липснер, — я бы на вашем месте остановился.

— Это почему же? — повернувшись к горбуну, поинтересовался Пламмер.

— А если он развяжется?

— Вы боитесь, что он убежит? Видимо, когда-то Браен Глум вас действительно сильно напугал, раз вы до сих пор трясетесь при виде его людей.

— Генри, вы ничего не знаете, поэтому ведете себя опрометчиво, — возразил Липснер. — Человек, которого вы бьете, самый опасный ганфайтер во всем космосе. И то, что в данный момент у него связаны руки, — просто везение. В противном случае я не дал бы за вашу жизнь и гвиндонской песетыnote 14.

— Я никого не боюсь, у меня на станции тридцать человек охраны. — Пламмер посмотрел на Гамильтона. — И все бывшие десантники. Некоторые из них сами охотились за пиратами.

— Вот и поинтересуйтесь у ваших охотничков, кто такой Скайт Уорнер. А тридцать человек, я вам скажу, — это не так много.

Генри Пламмер отступил на шаг.

— Эй, Даг, а что скажешь ты? — вытирая руки платком, поинтересовался он у капитана «Ангела ночи». Даг Истмэн посмотрел на меня.

— Пускай Скайт Уорнер самый знаменитый ганфайтер, но он всего лишь человек, а, как известно, все люди смертны. — И после этих слов Истмэн ударил меня кулаком в челюсть.

Капли крови брызнули из рассеченной губы на пол.

— Ха! Отличный удар, Даг! — восхитился Пламмер. — Ловко это у тебя получается. Истмэн наклонился ко мне:

— Когда ты умрешь, все будут говорить, что тебя убил я, капитан «Ангела ночи». Пройдет время, и люди забудут, кто такой Браен Глум и кто такой Скайт Уорнер. Будут помнить только Дага Истмэна. — Он усмехнулся. — Можешь даже не говорить, где те, с кем ты прибыл на станцию. В команде моего корабля пятьдесят человек, плюс тридцать человек охраны из фирмы «Стеркул», чтобы обыскать станцию нам понадобится полчаса — не больше.

— Отличная идея, Даг, — одобрил план компаньона Генри Пламмер. — Только пускай вначале скажет, кто его пустил на станцию.

— Шеф, — обратился молчавший до этого момента Гамильтон.

— Что?

— Я знаю, кто его пустил — это энергетик Вулгхард.

— Вулгхард? У него завтра заканчивается контракт. Не так ли? — Пламмер спрятал в карман носовой платок, которым вытирал потные ладони. — Ну так в мешок и за борт.

Из дверей, ведущих в коридор, раздался непонятный скрежет, металлическое бряцанье, что-то упало. Присутствующие обернулись на этот шум. В помещение въехала каталка с большим стеклянным террариумом. На нижней ее полке находились инструменты, химическая посуда, провода с клеммами и горел монитор портативного компьютера. Каталку перед собой толкал Зильберман.