– Зачем вам нужен пилот, разве в твоем отряде нет лётчика? – поинтересовался я.

– Нам нужен кто-то, кто не вызовет подозрений, иначе тамошние обитатели уничтожат звездолёт при подлете к базе.

– Возможно, я хочу знать слишком много, – я поболтал в стакане остатки виски; – но прежде чем я дам ответ, скажи, за что Калаган платит такую большую сумму?

Калаган – это тот человек, что нанял команду Купера, именно он был заказчиком и финансистом предстоящей операции.

– У него украли дочь, – ответил Купер. – Похитители держат её на станции Буй-34.

Как я ни пытался прочесть в глазах Купера, говорит ли он правду или кормит меня заранее выдуманной историей, проникнуть за бесстрастную маску наёмника мне не удалось.

Итак, что мы имеем: четверо вольнонаёмных рейнджеров, жаждущих попасть на космическую станцию, представляющую собой бандитский притон, и их желание стоит двадцать тысяч. Джон Купер мне не нравился, но дело казалось настолько простым, что деньги, обещанные за него, перевешивали любые нехорошие предчувствия. Что же мне ответить человеку, сидящему напротив? Сомнения ещё оставались. Но в конце концов я сам хотел, чтобы Купер нанял именно меня, и для этого имелась очень весомая причина…

Я залпом допил остатки «Чёрного Саймона».

– Хорошо, Купер, я согласен. Но я только доставлю вас на станцию. Что вы там будете делать, меня не касается, и участвовать в ваших делах я не собираюсь.

– Само собой, Скайт! – Купер в первый раз улыбнулся, показав ровный ряд белых зубов.

Интересно, это его настоящие зубы или всё-таки протезы? Впрочем, какая мне разница!

– Бармен! ещё виски!

– Завтра в десять у трапа твоего звездолёта. – Купер встал и уже собрался было уйти, но потом всё же обернулся и заметил: – Только не напивайся. В районе станции проходит метеоритный поток. – После этого замечания он направился к выходу. Его атлетическая фигура, затянутая в темно-зеленую военную форму без знаков различия, пересекла помещение бара и скрылась в дверях заведения.

Передо мной появился наполненный стакан «Чёрного Саймона». Я взял его и посмотрел сквозь прозрачную жидкость на раскинувшееся за окном поле космодрома.

Возможно, я всё-таки совершил глупость, согласившись на эту опасную затею. Сколько раз зарекался браться за «простые дела» с бешеной оплатой! Видимо, горбатого могила исправит. Ладно, чёрт с ними со всеми, слово сказано. Купер меня нанял, как, впрочем, и было запланировано.

Я вылил содержимое стакана в рот…

Эту ночь я провел на борту своего звездолёта и утро встретил с головной болью, плохим настроением и опустевшей бутылкой из-под виски «Чёрный Саймон». Но больше всего меня расстроила пустая пачка сигарет. Из мятой картонной коробочки на ладонь высыпалось лишь несколько табачных крошек. Смяв никчемную пачку, я швырнул её под пульт управления, где она составила компанию «Чёрному Саймону».

Я встал из пилотского кресла, в котором провел ночь, и, потягивая затекшие мышцы спины, подошёл к иллюминатору. Правое бедро занемело, и сейчас ногу кололи тысячи иголочек – надо было снять кобуру с бластером. Я просидел на своей пушке всю ночь, немудрено, что теперь нога словно ватная.

Небо просветлело. На горизонте разгоралась утренняя заря. По местному времени сейчас примерно начало седьмого – до десяти, когда придёт Купер, я успею привести себя в порядок и сходить за сигаретами.

Я уже отвернулся от иллюминатора, когда понял, что заметил кого-то на взлётном поле космодрома. Я вновь посмотрел в стекло: по бетону, над которым стелилась молочная дымка предрассветного тумана, шли четверо. Они направлялись в сторону моего звездолёта. Четверо широкоплечих гигантов, затянутых в маскировочный камуфляж космических десантников. Второй слева был Джон Купер, не узнать его силуэт было невозможно. У каждого из группы за плечами висел рюкзак, а в руках находилось по объемной сумке. По оттянутым ручкам нетрудно было догадаться, что там не рождественские подарки.

Не веря своим глазам, я посмотрел на НУН3: индикатор местного времени показывал шесть пятнадцать.

Чёрт бы побрал этого Купера! Чего он припёрся в такую рань?!

Я пошёл к шлюзовой камере встречать своих пассажиров. Из рубки управления по трапу спустился на нижнюю палубу и нажал кнопку механизма открывания люка.

– Привет, Купер, – произнес я, когда стальная пластина люка отошла в сторону. – Что-то ты рано пришёл. Если мне не изменяет память, мы договаривались на десять, а сейчас, дай бог, половина седьмого.

– По местному времени двадцать четыре минуты седьмого, а по универсальному межгалактическому ровно десять, – бесстрастно ответил на мое замечание Джон Купер. Он поднялся по трапу и вошёл внутрь корабля. За командиром стали подниматься остальные.

– Познакомься, – указав на первого, сказал Купер, – Говард Мастерсон.

Говард оказался темнокожим гигантом. Он чуть пригнул налысо выбритую голову, когда проходил мимо, и я заметил на его затылке зарубцевавшийся шрам от управляющего имплантата. В минувшую войну такие штуки вживляли в мозг бойцам спецподразделений, чтобы они тратили меньше времени на раздумья во время выполнения заданий. У Говорда имплантат был удален, но по его сумасшедшему взгляду я бы этого не сказал.

– Фитч – «Улыбка», – представил Купер следующего члена команды, показавшегося на пороге.

Фитч был сухим жилистым мужчиной с бледной кожей и светло-рыжими волосами. Когда мой взгляд пересёкся с его водянистыми, ничего не выражающими глазами, Фитч улыбнулся, и я сразу понял, почему у него такое странное прозвище: растянувшиеся в улыбке тонкие бескровные губы открыли ровный ряд стальных протезов.

– Стейси Ракс – тем временем представил последнего члена команды Купер.

Ну вот, это уже другое дело. Единственный нормальный человек в этой компании оказался женщиной.

Стейси была одета в точно такой же темно-зеленый камуфляж, что и остальные, но даже военный покрой не мог скрыть её великолепные формы. Признаюсь, только взглянув на её лицо, я сразу был готов, как на духу, произнести перед священником после фразы «Пока смерть не разлучит вас» – «Согласен». Какая красотка! Какой идеальный овал лица, маленький, чуть вздернутый носик и эти губы, ей даже не надо пользоваться помадой. Волосы… Боже, она настоящая блондинка!

На моём лице расплылась лучезарная улыбка. Я был рад Стейси. Но, как оказалось, это чувство не было взаимным. Равнодушный взгляд голубых глаз красавицы, не задерживаясь, скользнул мимо меня. Я почувствовал себя человеком-невидимкой.

– Куда нам? – сухо поинтересовался Купер.

– Поднимайтесь на вторую палубу, в общую каюту, – ответил я, задраивая входной люк. Настроение испортилось окончательно.

Старт прошел удачно. Оба двигателя звездолёта работали без сбоев, что было странно. Последнее время при старте один из них всегда начинал перегреваться. И я никак не мог определить причину происходящего. То ли в его капризах был виноват старый теплоноситель, то ли контроллер подачи топлива. Но если бы причина заключалась только в этом, то перегревался бы лишь один из двигателей, а так барахлили оба – по очереди. И от чего это зависло, понять было невозможно. В этой технике сам чёрт ногу сломит (особенно когда техника старая).

Если вы думаете, что космические корабли преодолевают бездну космоса, используя только гравитацию и термоядерную энергию, то я замечу, что без вмешательства высших сил здесь не обходится. А как иначе?! Разве возможно без божественной силы за одно мгновение преодолеть расстояние от звезды до звезды, я уж не говорю о том, чтобы добраться до другой Галактики. Конечно, вы на это можете возразить мне: приятель, брось молоть чушь и возьми правильный галс, двигатели твоей колымаги не перегрелись нынче при старте только из-за того, что трюмы твоего звездолёта пусты так же, как твоя дурная голова. Хорошо, насчет того, что трюмы звездолёта пусты, я согласен, но насчет «дурной головы» – надо иметь право, чтобы говорить такие вещи, или хорошо владеть бластером, что, впрочем, одно и то же.